Митри Кибек - Герои без вести не пропадают Страница 20

— Пан Карпинский убит, остальные разбойники лежат связанные. Партизаны передают их нам на расправу! Пойдемте, люди добрые! — кричала тетка Халина.

— На хутор!

— На хутор! — закричали десятки голосов. Крестьяне двинулись в путь. Грозен был их вид. В селе не было ни одного человека, который не пострадал бы от разбойников. Теперь они требовали отмщения.

…Гул толпы докатился до хутора. Первая услышала его пани Карпинская. Она выглянула в окно — и задрожала. «Пришел нам конец, — прошептала она. Пощады не жди. Никто не пожалеет, никто не простит… Хоть бы детей не тронули…»

К тому времени она уже привела. Эсфирь в порядок: надела белое платье, причесала, умыла. Сама натянула на себя скромное ситцевое платьице.

— Эсфирь, милая, пожалей моих деток… Уговори партизан не трогать их. Они тебя послушаются… — жалобно запричитала пани, обнимая девушку.

— Не бойся. Партизаны — не бандиты, они и сами не тронут детей. Уговаривать их не надо… Мужики тоже не звери, детей не обидят.

— А меня? — со страхом спросила хозяйка.

— Тебя тоже. Ведь ты мать, а мать нужна детям. Эти слова подействовали на перепуганную женщину как целительный бальзам. Она успокоилась и позвала Яничека. Тот вошел и от изумления чуть не ахнул: Эсфирь из жалкой замарашки превратилась в сказочную принцессу! Черные густые волосы зачесаны назад, красивый овал лица, большие бархатные глаза, излучающие свет, радость… Зденек готов был биться об заклад, что в жизни не видел такой милой девушки…

— Товарищ командир, — начала было Эсфирь, но Яничек перебил ее:

— Зовите меня просто Зденеком.

— Хорошо. Посмотрите в окно, Зденек.

Яничек подошел к окну. Толпа крестьян приближалась.

— Знаете, кто эти люди? — спросила девушка.

— Крестьяне, за которых мы воюем с фашистами. Они идут, чтобы судить бандитов, предателей, идут мстить за поруганную честь своих жен и дочерей, за слезы матерей и невест… Но это только начало…

Толпа подошла к дому. Партизаны остановили ее у ворот.

— Где наши мучители?

— Где эти мерзавцы?

— Давайте их сюда! — послышались разъяренные голоса.

Яничек приказал вывести бандитов на улицу. Те упирались, а когда увидели Зденека, повалились к его ногам и начали слезно просить о спасении. Однако это не помогло. Прибежали мужики и всех выволокли из дома.

— А-а, попались, голубчики! Думали, на вас не найдется управы? На колени, сволочь! — закричал пожилой мужчина, размахивая дубиной.

Бандиты опустились на колени, покорно склонили головы.

— Товарищи! — вышел вперед Яничек. — Разрешите приветствовать вас с победой. Вы обратились к партизанам с просьбой избавить вас от этих негодяев. Мы арестовали их и теперь передаем в ваши руки. Судите судом народным и воздайте каждому по заслугам. По вашей же просьбе мы освободили дочку аптекаря. Конечно, партизаны всегда придут к вам на помощь. Но посмотрите и на себя, посмотрите, какая у вас у самих огромная сила! Только выступайте всегда дружно, и никакие враги не устоят перед вами. Не склоняйте головы — и вы победите!

— А где жена

— Главаря ихнего? — выкрикнула молодая женщина.

— Она сдалась нам без сопротивления. Кроме того, мы пожалели ее маленьких детей. Поэтому решили ее пока не трогать. Думаем, вы согласитесь с нами, — ответил Зденек.

— Пускай живет!

— Пощадим ее ради детей! — поддержали люди партизан.

— Скажите, пане начальник, — обратился к Яничеку пожилой человек, — что нам делать с добром, которое они у нас награбили?

— Верните владельцам. Часть оставьте пани Карпинской, а весь излишек поделите между собой по справедливости.

С этим тоже согласились. Затем крестьяне раскрыли ворота. Народ вошел во двор. Отперли амбары и кладовые, конюшни и хлева.

— Моя Пеструшка! — опознала свою корову одна из женщин.

— Наша лошадка! — схватил уздечку паренек.

— Наш бугай! — узнал старик своего бычка. — Увели на прошлой неделе, когда пришлось платить выкуп за племянницу…

Все опознанное собрали на середине огромного двора. Но имущества осталось еще много. Только лошадей было около двадцати, примерно столько же коров, а амбары буквально ломились от зерна и муки. Часть хлеба погрузили на повозки.

— Половину берите себе, — предложили крестьяне партизанам.

— А самим хватит? — спросил Яничек.

— Мы пока не голодаем, а вам в лесной жизни пригодится. Берите, не отказывайтесь. Пусть это будет нашим вам подарком.

Партизаны тепло попрощались с крестьянами и на пяти пароконных повозках выехали со двора. В это время к передней повозке, на которой сидел Яничек с одним из партизан, подбежали запыхавшиеся Халина и Эсфирь.

— Пане начальник, — закричала Халина, — возьмите к себе в отряд Эсфирь! А то трудно будет уберечь ее… У вас ей будет лучше.

— В отряд мы принимаем только желающих. А хочет ли она? — вопросительно посмотрел Зденек на девушку.

— Конечно, хочу! — ответила Эсфирь.

Яничек задумался. От Турханова он не получил полномочий принимать в отряд новых людей, тем более женщин. Но тут случай особенный: любую девушку другой национальности можно было бы устроить у местных жителей, но она же еврейка… И сама в любое время может стать жертвой предательства, и могут жестоко пострадать люди, укрывавшие ее…

— Ну как, пане начальник? — беспокоилась тетка Халина.

— Зденек, возьмите, пожалуйста, меня. Я буду стирать белье, ухаживать за больными и ранеными, готовить обед, а если научите стрелять, вместе с вами пойду в бой. Возьмите, не пожалеете, — просила Эсфирь.

— А лекарства изготовлять умеешь?

— Умею. Отец научил.

— Тогда садись! — разрешил Яничек.

Девушка просияла, на прощанье обняла, поцеловала тетку Халину, даже всплакнула. Зденек протянул руку, и она взобралась на мешки с мукой.

— Поехали! — махнул рукой Яничек.

Глава восемнадцатая

Отряд Турханова переживал организационный период — один из наиболее важных и в то же время сложных периодов в жизни любой воинской части. Трудности встречаются почти на каждом шагу, иногда они даже кажутся непреодолимыми: приходится ведь начинать буквально на пустом месте. И все же Турханову сопутствовала удача. С помощью отряда Соколова он спас экипаж подбитого самолета, освободил, военнопленных. Не было оружия и боеприпасов, но выручили летчики. Прибывший за ними небольшой самолет доставил из Штаба партизанского движения более мощную радиостанцию и необходимые коды и шифры для установления непосредственной связи с Большой землей. На следующий день-связь уже действовала. Правда, Еве пока приходилось работать лежа на животе, и все же она принимала и передавала радиограммы. В первой шифровке генерал Барсуков сообщил, что на конференцию руководителей антифашистской организации Люблинщины вместо Турханова послан другой человек. Решение Турханова остаться в Яновских лесах одобрено Штабом партизанского движения, и в ближайшее время транспортные самолеты сбросят для нового отряда все необходимое: оружие, боеприпасы, снаряжение и продовольствие. Во второй шифровке сообщалось о судьбе инженер-полковника Грюгера. Сведения, полученные от него, командованием расценены как весьма важные, имеющие большое значение для планирования будущих наступательных операций. Всем партизанам, принимавшим участие в захвате этого инженера, генерал Барсуков объявлял благодарность, а организаторов и наиболее отличившихся бойцов предложил представить к правительственным наградам.

Скоро, как и было обещано, авиация доставила оружие и боеприпасы, снаряжение и наиболее ценные виды продовольствия, медикаменты, перевязочные материалы. За неделю партизан одели, обули, досыта накормили, вооружили, обеспечили боеприпасами и даже шанцевым инструментом.

Но трудности на этом не закончились. Появились новые затруднения, так сказать, психологического порядка. Турханов их предвидел. Будучи реалистом, он не идеализировал на первый взгляд романтическую партизанскую войну. Он знал, что партизаны — далеко не однородная масса. Хотя, как правило, в партизаны идут добровольно, к этому людей побуждают разные причины. Одни делают это, чтобы отомстить врагу за горе и страдания, которые он причинил народу. Таких большинство, и эти люди всегда рвутся в бой. Другие ушли в партизаны потому, что иного выхода не было (бежали из плена, линию фронта не смогли перейти, а скрываться длительное время среди местного населения опасно, почти невозможно). Таких меньшинство. Они — сторонники обороны, стараются избежать наступления и принимают бой только тогда, когда другого ничего не остается. Но есть и такие, кто оказался в партизанах чисто случайно, иногда даже по трусости. Их единицы, но, несмотря на свою малочисленность, они представляют большую опасность для отряда, ибо никогда на них нельзя положиться. Они в любое время могут покинуть отряд, оставить поле боя без приказа и даже перейти на сторону врага. Для вражеской разведки такие шкурники являются настоящей находкой. Надо уметь отличить их от честных бойцов и своевременно избавиться от них…