Алексей Ардашев - Великая окопная война. Позиционная бойня Первой мировой Страница 20

В той войне огромное значение обрели убежища от снарядов, глубокие и прочные бункеры, «лисьи норы», укрывавшие подразделения даже от тяжелых снарядов. Но спасительное убежище могло стать и ловушкой, если даже десяток вражеских солдат овладеют окопом до того, как гарнизон покинет укрытие. Тогда десяток гранат способен уничтожить взвод, а то и роту. Если же, в свою очередь, штурмовики не успевали захватить траншею сразу вслед за переносом огня в глубину, то охотник мгновенно становился жертвой — тягаться с вдесятеро превосходящим врагом не мог даже подготовленный боец.

Враг выставлял наблюдателей, которые даже во время обстрела контролировали обстановку, в случае необходимости давали сигнал тревоги или самостоятельно уничтожали пулеметным огнем мелкие группы пехоты. Потому скрытность стала необходимым условием успешного сближения с противником. Ночные рейды, помимо всего прочего, требовали скрытности еще большей, так как поднятая тревога оставляла слишком мало шансов выполнить задачу и уцелеть.

На Западном фронте траншейная война началась еще в 1914 году. Обе стороны были вынуждены признать, что старая тактика в новых условиях войны стала бесполезной. Командиры германской армии начали вырабатывать новую тактику, основанную на использовании «штурмовых отрядов» (Stosstrupps).

Групповая тактика пехоты. Сила огня обороны была так велика, а преодоление укрепленной полосы и развитие прорыва так сложно, что необходима была специальная подготовка войск, назначаемых для прорыва, — ознакомление с приемами уничтожения искусственных препятствий, с приемами боя по овладению первой линией, т. е. так называемым боем в траншеях. Помимо чисто технической подготовки операция прорыва, требующая высокого подъема духа, отваги и решительности идти вперед, вполне естественно требует моральной подготовки. Опыт войны выдвинул вопрос о формировании особых отдельных штурмующих частей, которые на русском фронте получили название ударных батальонов или частей смерти. Кроме отдельных частей затем стали формироваться в каждом полку ударные роты и даже взводы. Опыт же войны показал необходимость предварительных учений по прорыву укрепленных полос, при этом воспроизводилась в тылу точная копия того участка позиции противника, который был избран для прорыва.

Французская штурмовая группа захватывает германскую траншею. Пропагандистский рисунок. Обратите внимание: штурмовики вооружены пистолетами!

Особенно интересна тактика штурмовых групп, развитая германской армией между 1916 и 1918 годами. Штурмовые группы представляли собой отборные части пехоты. В них набирали наиболее опытных и физически подготовленных солдат с высоким уровнем мотивации, обучали их использовать преимущества быстрой атаки, обходить сильно укрепленные пункты. Сравнительно небольшие штурмовые группы могли просачиваться в глубину обороны противника, прерывать связь и пути снабжения, нападать на командные пункты, производя разрушения и внося сумятицу за передовыми линиями противника. Ключом к такому способу действий была подвижность. Едва штурмовые группы останавливались перед какой-нибудь отдельной позицией противника, они теряли свое преимущество, и атака срывалась. Первое использование таких особых частей во время сражения за Верден показало их эффективность, и вскоре их количество в германской армии стало расти. Кульминацией стало их массовое и успешное применение в ходе германского «наступления во имя мира» весной 1918 года. К этому времени концепция штурмовых групп развилась настолько, что позволяла стремительно окружать целые дивизии противника. Но германское наступление 1918 года настолько быстро истощило германские штурмовые части, что союзники смогли закрыть бреши, проделанные в их фронте. После того как выдохлись последние германские атаки, союзные армии сами перешли в наступление.

Бойцов штурмовых отрядов вооружали облегченными винтовками, ручными гранатами и ножницами-кусачками для проделывания проходов в проволочных заграждениях. Задачей отряда было первыми пересечь «ничейную полосу», войти в первую линию вражеских окопов и очистить ее в рукопашном бою. Позже их задача была сокращена до проделывания проходов в заграждениях противника для собственной наступающей пехоты. Все это означало, что «штурмовики» должны были иметь подготовку не только пехотинца, но и военного инженера. В марте 1915 года было создано такое первое подразделение. Однако первый опыт использования этой специализированной части был неудачным потому, что более высокое командование просто не знало, как ее можно применить, и она была превращена в обычное пехотное подразделение. Ситуация изменилась только в июне 1915 года. В 1916 году были утверждены новые правила. Согласно им только 50 % личного состава должны были находиться на линии фронта, а остальные — вести специальные курсы обучения пехотинцев новой тактике. Курсы разместили в Бевиле (Beuville).

Кастет, украшенный эмблемами штурмовых групп

В боях появилась тактика проникновения с привлечением малых, легко оснащенных пехотных подразделений, предназначенных для нападения на противника в его тылу и изоляции первой линии обороны от резервов. Она были впервые применена русским генералом Алексеем Брусиловым в 1916 году, а затем была скопирована с большим успехом немецкой армией. Первое использование немцами тактики проникновения произошло 3 сентября 1917 года при завершении осады Риги. Затем немцы использовали эту же тактику, чтобы пробиться через оборону союзников во время боев в октябре 1917 года.

Идея тактики проникновения была впервые предложена французским капитаном Андре Лафаргом, который опубликовал брошюру «Атака в траншейной войне» в 1915 году, основываясь на своем боевом опыте. Брошюра была издана гражданским издательством, несколько экземпляров ее попали в руки немцев. Его идея заключалась в том, чтобы не пытаться первой волной захватить мощные участки обороны, сделав это последующими волнами. Англичане даже не перевели эту брошюру. Немцы захватили несколько экземпляров брошюры в 1916 году. Но экспериментальное подразделение немецких «пионеров», созданное в 1915 году, которым командовал майор Вилли Pop, уже самостоятельно разработало свою тактику проникновения.

Наступление начиналось с короткой, но ожесточенной бомбардировки передней линии противника, чтобы подавить и деморализовать солдат в ней. Одновременно разрушались тыловые районы — дороги, артиллерийские позиции, резервы — чтобы запутать врага, а также уменьшить возможность начать контратаки от средней линии обороны. Для максимального эффекта точное место атаки скрывалось до последнего возможного момента.

Легкие пехотные подразделения пытались проникнуть через слабые места обороны, чтобы изолировать сильно защищенные позиции на линии фронта. Следующие за ними пехотинцы с тяжелым оружием имели преимущество при атаке изолированных опорных пунктов врага. После ввода других подкреплений всю вражескую линию обороны постигал крах. Нападение рассчитывалось на скорость и неожиданность. Эта тактика изначально работала хорошо и интенсивно использовалась. Однако противник быстро разработал эффективную защиту.

Тактика проникновения привела к созданию формирования команды, то есть небольшой группы солдат, с определенной степенью автономии, способной проникнуть на территорию врага. Аналогичные методы в период Второй мировой стали обычной тактикой пехоты. Нередко самые передовые группы вообще не имели никакого индивидуального оружия, кроме гранат и холодного оружия. Такой отказ от винтовок в пользу большого количества гранат — достаточно характерное явление для конца Первой мировой. Использование передовых цепей метателей гранат, не имевших винтовок, идущих впереди обычной пехоты, было тогда широко распространено. Гранаты оказались гораздо удобнее винтовок для скрытного сближения и для боя в траншеях.

В течение всей войны огнеметы применялись как вспомогательное средство, требующее для своего использования в позиционной войне особо благоприятных условий. Ранцевые огнеметы применялись почти исключительно при наступлении, причем тогда, когда это наступление велось на сравнительно узком участке фронта, имело характер стремительного удара «накоротке» (налета) и разрешало задачу захвата небольшого участка позиций. Если удавалось подвести огнеметчиков на расстояние 30–40 шагов от первой линии окопов, то успех атаки был почти всегда обеспечен. В противном случае огнеметчики расстреливались при своем движении с громоздким аппаратом на спине. Поэтому применение ранцевых огнеметов сделалось возможным исключительно в ночных атаках или на рассвете, если огнеметчикам удавалось подползти к противнику и занять воронки от снарядов для своего укрытия.