Александр Шашков - Гроза зреет в тишине Страница 21

— Это какое еще подкрепление? — насторожился Кремнев. Он знал, что Войтенок иногда прячет на заводе беглых военнопленных, а потому и заволновался, решив, что старик переусердствовал и кого-то из них притащил на остров.

Но Рыгор рассеял и эту тревогу:

— Какое, говоришь, подкрепление? — переспросил он лукаво. — Не полк, конечно. Три мешка картошки, мешок самодельной ячменной крупы, да луку и сала немного.

— А-а! — повеселел Кремнев. — За такое подкрепление спасибо. Правда, нам должны вот-вот подбросить...

— Запас беды не чинит. Да и самолет... он как тот журавль в небе...

Войтенок по-хозяйски неторопливо уселся на толстую березовую чурку, заменявшую стул, достал кисет, спросил:

— Невесел-то что?

— Да так, — уклонился от прямого ответа Кремнев. — Не спится.

— А если точнее?

Василь взглянул на хитрого старика, признался:

— Дело у меня важное есть. Очень важное! Вот и не дает оно мне покоя...

— А без важного дела к нам сюда и лететь незачем, — коротко заметил Рыгор и потянулся к коптилке, чтобы прикурить свою толстую, в палец, самокрутку.

Кремнев улыбнулся. Ему нравился этот старик. Несмотря на свои шестьдесят два года, Рыгор Войтенок был вынослив, подвижен, неутомим. Когда и сколько он спал, что ел — знал, как говорится, один бог. Он держал прочную связь с Заборьем, где «служила на немца» его родная племянница Валя, своевременно передавал полученные сведения в штаб партизанской бригады, «расквартировывал» забрасываемых с Большой земли разведчиков, охранял льнозавод да еще успевал служить Юрке Цапку, начальнику путьковской полиции, — гнал для него самогон.

Новые власти, во главе с бургомистром Вальковским, были очень довольны Войтенком, считали надежным, своим человеком. А Юрка Цапок по-прежнему запросто приезжал к нему в гости почти каждую неделю. Как и в прежние времена, они допоздна засиживались за столом, и, тем не менее, Юрка всегда счастливо возвращался в свой гарнизон, увозя с собою запас самогона и самые добрые чувства к своему старому, верному другу.

«А не использовать ли мне в этом деле Цапка? — вспомнив о взаимоотношениях Цапка и Рыгора, вдруг подумал Кремнев. — Ведь Цапок — ставленник Вальковского, а Вальковский — личный друг оберфюрера Зейдлица, коменданта местного СД!..»

Эта внезапная мысль так увлекла Кремнева, что он даже слез с нар и, возбужденно почесывая грудь, прошелся по тесной землянке.

— Ты что? Уж не бежать куда хочешь? — ухмыльнулся Рыгор, из-под густых кустистых бровей наблюдая за Кремневым. По его лицу, по выражению глаз можно было заключить, что он давно разгадал, о чем думает молодой капитан, и теперь просто ждет, когда тот выскажется сам.

И Кремнев заговорил:

— Нет, это просто здорово, что вы приехали! — взволнованно объявил он. — Вы, наверное, и сами не понимаете, какую прекрасную идею мне подали!

— Идею? Я? — Рыгор вынул изо рта цигарку, что делал только в минуту крайнего удивления. — Какую идею?

Но Кремнев его уже не слушал.

— Рыгор Иванович, — положив руки на плечи связного, горячо спросил он, — вы давно виделись с Цапком?

Этот вопрос совершенно сбил Рыгора с толку. Он послюнил палец, погасил цигарку и, бросив ее в печь, выпрямился, сурово глянул на разведчика:

— А это тебе зачем знать? — спросил недовольно и холодно.

— Нужно, Рыгор Иванович! Очень нужно!

— Вот что, капитан, — впервые со дня встречи произнес он официальным тоном. — Ты в мою игру с Цапком не лезь. Новичок ты здесь и еще не осмотрелся как следует, мало смыслишь в нашем подпольном деле. Не сердись, дело говорю. Ты на фронте в лоб стрелять привык, а нам тут с врагом порой и заигрывать приходится. Понял? Ну, так вот. Цапка не трожь. Не велено пока. А велено будет — справлюсь с ним сам.

— Да не поняли вы меня! — нетерпеливо воскликнул Кремнев. — Для дела мне нужен Цапок. Ну, да сейчас вы все поймете!..

Кремнев подошел к нарам, достал из-под матраца темный квадратный сверток, осторожно положил его на стол...

* * *

— Ну, теперь вам все ясно? — посмотрев Рыгору в глаза, с надеждой спросил Кремнев.

— Д-да, пакет солидный, — неопределенно произнес Рыгор, очевидно, все еще что-то обдумывая. — И печати, говоришь, настоящие?

— Настоящие. Все настоящее!

— Д-да. Приманка солидная... — Рыгор осторожно положил на широкую шершавую ладонь пакет, еще раз с почтением осмотрел сургучные печати, потом снова достал кисет. Кремнев спокойно ждал. Он был уверен, что Войтенок в помощи не откажет.

— Так вот, — прикурив, вдруг объявил старик. — Пакета этого я у тебя не возьму.

— Как — не возьмете? — опешил Кремнев.

— А так. Не возьму, — улыбнулся старик, и в глазах его, глубоко спрятанных в тени бровей, заиграли огоньки. — А вот если украсть, да при свидетелях, оно бы можно было. Как ты думаешь?

Кремнев внимательно посмотрел в глаза связному и с облегчением вздохнул. Нет, этот старик и в самом деле хитер, как черт!

— Согласен, — стараясь сохранить деловое спокойствие, сказал Кремнев. — Надежные свидетели есть на примете?

— Найдутся! Другое дело — где украсть!

— А почему вы не хотите, чтобы это случилось у вас дома? Или, скажем, на заводе?

— Оно можно. Но... Тень на меня падет. Молодец, мол, что украл. А вот зачем принимаешь дома советских разведчиков? И почему они именно к тебе зашли, а не к кому другому? Что ответишь? Фашист — он дотошный!..

— Д-да, доля здравого смысла в этом есть, — помолчав, согласился Кремнев.

— Но и выход есть, — заявил Рыгор. — Ты, вижу, спать не очень-то хочешь? Ну, тогда собирайся и едем. Посмотрим кое-что, а там заодно и решим все окончательно.

Не спрашивая, куда и зачем нужно ехать, Кремнев разбудил Бондаренко, велел ему отыскать лодку, и вскоре они уже высадились на другом берегу озера, между заводом и деревней Заречье.

Войтенок пошел первым, уверенно отыскивая во тьме тропу. Они вышли из лесу и сразу же увидели огромную березу на взгорке и под ней — крохотную хатенку. В ней жил убогий человек со странной фамилией Шкринда, совершенно одинокий и, как уверяли, тронутый умом. По крайней мере, таким его считали все в Заречье, да и в других ближних деревнях.

— Здесь? — пытаясь рассмотреть во тьме лицо Рыгора, спросил Кремнев.

— А вот зайдем на минутку, — ответил Рыгор, нащупывая скобу. — Хозяина нет. Убили его каратели. Этим летом, во время блокады. Бросился, дурачок, из своей хатки в лес, а немцы и скосили его из пулемета. Местные полицаи знали его, не трогали. А тут воинская часть... Заходите.

Рыгор плотно закрыл дверь, снял с себя плащ и набросил его на окошко. В хате стало темно, как в погребе.

— Ну, вот, — удовлетворенно проворчал старик, — теперь и свет зажечь можно.

Он чиркнул спичкой, отыскал на низенькой печке лучину.

Оставшись стоять у порога, Кремнев внимательно и не без любопытства осматривал жилье отшельника, освещенное слабым, мерцающим светом. Печка, деревянная кровать, на ней — какое-то тряпье. На полке, слева от двери, — черный от сажи чугунок, щербатая глиняная миска, несколько деревянных ложек. В переднем углу, над голым самодельным столом, — черная иконка. Вдоль всей левой стены — лавка. Над лавкой, на гвозде — старенький дырявый полушубок и облезлая заячья шапка. Под лавкой — разбитые сапоги.

С той поры, как исчез ее хозяин, в эту хату, видимо, так никто и не заходил. Да и не удивительно. Люди и раньше мало сюда ходили, боялись, как бы дурак чего не натворил.

Василь еще раз окинул внимательным взглядом хату, повернулся к Войтенку, повторил:

— Значит — здесь?

— Да. Удобнее места не сыскать. Скажи своему хлопцу, чтобы посторожил нас, а мы ладком потолкуем...

* * *

...Расставаясь на берегу озера, Кремнев крепко пожал руку старику:

— Сами к нам пока не являйтесь. Ждите. Порошки и парашюты вам передаст он, — Кремнев кивнул на Бондаренко.

— Боюсь, как бы не подвели тебя с парашютами. Самолет, он в небе, — неуверенно начал было Рыгор, но Кремнев не дал ему договорить. Легонько подтолкнув в плечо, улыбаясь, сказал:

— Идите. И спокойно охраняйте свой завод, пока не позовем...

VI

Позвали Рыгора раньше, чем он предполагал. На рассвете третьего дня, когда он уже собирался покинуть свой пост — проходную завода, — послышался крик совы. Крик долетел со стороны потайной пристани, из густого молодого сосняка.

На всякий случай он загнал патрон в патронник, поставил затвор на предохранитель и, держа винтовку в руках, осторожно пошел к озеру.

На условленном месте его ждал Бондаренко.

— Вот вам порошки, — вместо приветствия сказал Иван, передавая маленький сверток, — а вот и парашюты, — он пнул ногой мешок, на котором до этого сидел. — Спрячете их сами. Лучше, конечно, в лесу.

— Да уж соображу. Что еще?

— Придут к вам Шаповалов и Крючок. Сегодня. Ровно в одиннадцать вечера.

Рыгор повеселел. И Шаповалова, и Крючка он уже успел полюбить. Шаповалов был смел и находчив. А Крючок был артистом, настоящим артистом. Разве трудно им будет притвориться вдребезги пьяными?! Одурачить какого-то Андрейчика?..