Бернард Корнуэлл - Боевое Знамя Страница 24

Старбак разгладил листки, увидев название трактата, "Освобождение угнетенных", и что он был отпечатан в Бостоне, на Энн-стрит. На обложка был изображен полуголый негр, рвавшийся из сломанных оков к кресту, озаренному божественным сиянием. Сброшенные оковы были прикреплены к гирям с названиями "Рабство" , "Заблуждение", "Безнравственность", а под гирями написано имя автора памфлета - преподобного доктора Элияла Старбака.

Старбак почувствовал обычный порыв неприязни к любым упоминаниям о существовании отца и вернул трактат полковнику.

- Так в чем же состояло адресованное вам послание? - недовольно поинтересовался он. - Что рабство - это грех пред Господом? Может, следует вернуть негров в Африку? Вы это намереваетесь сделать со своими рабами? Освободить их?

Никто другой не заслуживал свободы в той же степени, как эти два раба, подумал Старбак.

Свинерд покачал головой в знак того, что Старбак всё еще его не понимает.

- Я и не знаю, что думать о рабстве. Боже милостивый, Старбак, в моей жизни предстоит еще столько изменить, неужели вы не понимаете? Рабство тоже, но не по этой причине Господь оставил сей трактат рядом со мной прошлой ночью. Вы не понимаете? Он оставил его там, чтобы дать мне задание!

- Нет, - ответил Старбак, - я не понимаю.

- Мой дорогой Старбак, - с готовностью продолжил Свинерд. - Меня вернули со стези порока в самое последнее мгновение. В самый последний момент, когда уже стоял на краю адского пламени, я был спасен. Дорога в ад, ужасное путешествие, Старбак, хотя и доставляет удовольствие в самом начале. Теперь вы понимаете, что я пытаюсь вам сказать?

- Нет, - ответил Старбак, опасаясь, что понял, что именно имел в виду полковник.

- Полагаю, вы понимаете, - пылко заявил Свинерд. - Потому что я считаю, что вы находитесь у самых истоков этой дороги вниз по наклонной плоскости. Смотря на вас Старбак, я вижу самого себя тридцатилетней давности, вот почему Господь послал мне памфлет с вашим именем на нем. Это знак свыше, призывающий меня спасти вас от греха и вечных мук. И я собираюсь претворить это в жизнь. Вместо того, чтобы убивать вас, как приказал мне Фалконер, я дам вам вечную жизнь.

Старбак сделал паузу, закурив сигару, взятую им у седого пенсильванского офицера, который так отчаянно пытался защитить свои знамена. Вздохнув, он выпустил дым мимо помятого лица Свинерда.

- Знаете что, полковник? Грешником вы мне нравились больше.

Свинерд поморщился.

- Сколько времени мы знакомы?

Старбак пожал плечами.

- Полгода.

- За все это время, капитан Старбак, вы хоть назвали меня "сэр"?

Старбак взглянул полковнику в глаза.

- Нет, и теперь не собираюсь.

Свинерд улыбнулся.

- Вам придется, Старбак, придется. Мы станем друзьями, мы с вами, и я наставлю вас на путь истинный.

Старбак выпустил в дождливый ветер очередное облачко дыма.

- Я никогда не мог понять, полковник, почему каждый ублюдок, всю свою жизнь прозябавший в грехе, в тот момент, когда до ужаса перепугается, делает полный поворот и пытается помешать другим наслаждаться жизнью.

- Вы хотите сказать, что нет никакой отрады на пути добродетели?

- Я хочу сказать, что мне пора вернуться к своей роте, - ответил Старбак. - Еще увидимся, полковник, - он нарочито дерзко коснулся своей шляпы и отправился обратно к солдатам.

- Итак? - этим вопросом Траслоу подразумевая новости о полковнике.

- Вы были правы, - ответил Старбак. - Безумец бредит.

- Так что же изменилось?

- Теперь он пьян своим Господом, - объяснил Старбак, - вот что изменилось, - он пытался говорить о Свинерде пренебрежительно, но часть его души была охвачена тем же адским пламенем, что привело полковника к Богу. - Но даю ему время до заката, - продолжил он. - К тому времени он накачается виски вместо Бога.

- Виски действует быстрее Бога, - заметил Траслоу, но, уловив тоску в голосе своего капитана, протянул ему оловянную флягу. - Отведайте этого, - приказал ему сержант.

- Что это?

- Лучшее средство от хандры. Пять центов за кварту. Том Кенби приготовил его две недели тому назад.

Старбак взял фляжку.

- Разве вы не знаете, что потребление кустарного виски противоречит армейским законам?

- Скорее армейским законам противоречат кошачьи концерты с женами офицеров, - парировал Траслоу, - но ведь это вас никогда не останавливало.

- Туше, сержант, в самую точку, - сдался Старбак. Он хлебнул, и крепкое спиртное мгновенно уняло все страхи адского пламени, и под сгущающимися тучами он заснул.

Бюрократы федерального правительства, может, и не сочли нужным финансировать конную бригаду Гэллоуэя, но генерал Поуп незамедлительно разглядел все выгоды от нахождения под рукой всадников-южан, способных вести разведку за линией фронта, и отдал майору такое множество приказов, что даже раз в десять превосходящее по численности кавалерийское соединение едва ли смогло бы с ними управиться и за месяц, не то что за неделю, отпущенную Поупом майору.

Главным заданием было определить, перемещал ли генерал Роберт Ли свои войска от Ричмонда. Ставка северян в Вашингтоне приказала оппоненту Ли, генералу Макклелану, отвести армию из ее расположения близ столицы мятежников, и Поуп опасался, что Ли, прознав про этот приказ, возможно, уже спешит на помощь Джексону. Он также боялся, что мятежники могут собирать войска в долине Шенандоа, и приказал Гэллоуэю произвести разведку местности у Голубого хребта.

И словно этих двух заданий было недостаточно, Поуп желал вдобавок побольше разузнать о диспозиции Джексона, так что Гэллоуэй вынужден был послать всадников на юг, запад и восток. Гэллоуэй с честью вышел из этого положения, поведя отделение под своим командованием на юг, а Билли Блайзу было приказано пересечь Голубой хребет и разнюхать расположение войск мятежников в долине Шенандоа.

Тем временем Адаму нужно было сменить навязанных ему Блайзом лошадей. Майор Гэллоуэй попытался заверить Адама в том, что Блайз купил этих дрянных лошадей без злого умысла.

- Уверен, он сделал всё возможное, - заявил майор, пытаясь сохранить сплоченность своего эскадрона.

- Не сомневаюсь в этом, - согласился с ним Адам, - и именно это меня и беспокоит.

Но Адам, по крайней мере, знал, где можно было найти лошадей, и Гэллоуэй дал ему свое согласие на рейд при условии, что на обратном пути он разведает правый фланг армии Джексона. Адам отправился исполнять оба задания через три дня после того, как далекие звуки битвы у Кедровой горы сотрясли душный летний воздух.

Адам обнаружил поджидавшее его подразделение Блайза в двух милях от фермерского дома в окрестностях Манассаса, являющегося штаб-квартирой Гэллоуэя.

- Надумал проехаться с вами, Фалконер, - сказал Блайз, - увидев, что нам в одну сторону.

- Разве? - холодно спросил Адам.

- Черт, а почему бы нет? - ответил Блайз.

- Долина Шенандоа находится в том направлении, - произнес Адам, указав на запад, - а мы едем на юг.

- Что ж, - лениво улыбнулся Блайз, - мое воспитание джентльмена не позволяет учить другого джентльмена, как в рот титьку брать. Я сам выберу путь до долины, если вы ничего не имеете против.

Адаму не оставалось ничего другого, как смириться с компанией Блайза. Сержант Хакстейбл вполголоса высказал свое подозрение, что Блайзу просто хотелось последовать за Адамом и отобрать всех лошадей, которых тот для себя найдет, но едва ли Адам мог запретить своему коллеге-офицеру сопровождать его. Не мог он и оторваться от Блайза на своих ужасных клячах, и таким образом два дня сорок всадников со скоростью черепахи ползли на юг. Блайз не выказывал никаких признаков спешки или желания повернуть к одному из перевалов через Голубой хребет. Он пропустил перевал Честера, затем перевал Торнтона, и наконец и перевал Пауэлла, намекая тем самым, что знал лучший путь через горы на юг.

- Вы глупец, если собираетесь проехать по перевалу Рокфиш, - заявил Адам. - Я достоверно знаю, что мятежники будут охранять этот проход.

Блайз улыбнулся.

- Может, я вовсе и не собираюсь идти через перевал.

- Другим способом вам не удастся перевести лошадей через горы.

- Может, я и не собираюсь пересекать никакие горы.

- Вы не подчинитесь приказу Гэллоуэя? - спросил Адам.

Блайз нахмурился, словно его разочаровала несообразительность Адама:

- Полагаю, нашей главной задачей, Фалконер, является безопасность наших ребят, особенно если поразмыслить о том, что армия конфедератов будет не в восторге от южан, разъезжающих в синей форме янки, так что не в моих намерениях подвергаться чрезмерному риску. Для этого в распоряжении Эйба Линкольна есть все эти ребята из Массачусетса и Пенсильвании, и если кто-то и собирается десяток раз намять бока конфедератам, то это они, а не мы. Важнейшая задача для нас, Фалконер, - просто пережить эту войну, - Блайз прервал свою затянувшуюся тираду, закурив сигару.