Владимир Волосков - Где-то на Северном Донце. Страница 25

— Главный инженер, главный механик, начальник ОКСа, обеспечить быстрейшее составление проекта. По составлении — всю землеройную технику на трассу. Всю! Водопровод — объект номер один.

Так вот он каков, этот настоящий, деловой Батышев! Селивестров как сидел в неудобной позе, так и сидит, окаменев.

— Начальник техснаба! Выяснить возможность получения труб. Подготовьте срочные запросы в Москву, выясните наличие труб по сортаментам на ближайших государственных базах резерва…

Руководители служб и отделов, которых называет директор, торопливо строчат в блокнотах.

Батышев продолжает отдавать распоряжения, и Селивестров. глубоко передохнув, с облегчением откидывается на спинку стула. Он знает: коли Батышев взялся за дело — оно будет завершено в предельно короткий срок. Этот не остановится ни перед чем. И разом прощает директору и грубоватость, и нетерпеливость. Впервые он не только умом, но и сердцем ощущает — они с Батышевым идут в общей упряжке.

Главная вакансия

Рыбников встретил гостей радушно. Резво выскочил из-за стола, широко, гостеприимно развел сильные руки, заулыбался, обнажая ослепительно-белые пластмассовые зубы. Свои он потерял во время не столь давней автомобильной аварии, о которой напоминали лишь тонкие беловатые швы на ярких пухловатых губах.

— Какой сюрприз! Милости прошу!

Гости переглянулись.

— Ого! Как нас встречают! — ухмыльнулся Прохоров, обмениваясь с начальником геологического управления сильным рукопожатием. — Надеюсь, провожать так же будут?

— За кого вы нас принимаете? Мы, хоть и плохонькие, да все-таки геологи! — шутливо обиделся Рыбников, подставляя стулья Дубровину и Кардашу, но, очутившись вновь за столом, поинтересовался настороженно: — Чем могу служить?

Гости опять переглянулись, загадочно улыбнулись.

— Вам известно, что Селивестров в широких масштабах разворачивает буровые работы? — прикуривая, спросил Кардаш.

— В некоторой степени, — сказал Рыбников, настораживаясь еще более.

— Давайте без дипломатических экивоков, — проворчал Дубровин. — Времени на долгие разговоры у нас нет. Товарищ Прохоров, объясните ситуацию. Вам это более с руки.

Доктор наук принужденно прокашлялся в кулак, помедлил и огорошил Рыбникова:

— Ситуация такова. Селивестров форсирует разворот полевых работ. Буквально днями могут быть получены положительные геологические результаты. Следовательно, встает задача, чтобы эти результаты были вовремя и грамотно задокументированы, как говорится, приведены в божеский вид. Эти материалы тотчас будут отправлены в Москву. Потому вашему управлению все-таки придется еще раз поделиться кадрами. В подразделении Селивестрова необходимо немедленно сформировать камеральную группу для срочной чистовой обработки полевой документации.

— То есть как поделиться? — Начальник управления вскочил со стула.

— Очень просто. — Взгляд желтоватых прохоровских глаз стал жестким. — Безотлагательно подберите начальника этой группы и ему в помощь несколько техников и чертежников. Они по всем статьям должны быть годными для службы в армии.

— Что, на нашем управлении свет клином сошелся? Мы и так бедны! Поищите людей в другом месте, — взмолился Рыбников. — Ну, хотя бы в Москве…

— Нет свободных людей ни в Москве, ни в других управлениях, — хмуро произнес Прохоров. — Специалисты, прибывшие из армии, и те, что еще прибудут, — давно распределены по первоочередным объектам. К тому же это в основном производственники, полевики. Камеральщиков приходится изыскивать на месте.

— Нет у нас свободных специалистов!

— Товарищ Рыбников! — властно перебил Дубровин. — Давайте без мелодрам. Людей вам придется выделить. Несмотря ни на что. Это окончательное решение. Приказ, если хотите!

— Песчанка — наиважнейший объект, — сурово подтвердил Кардаш. — Для ускорения работ на этом объекте средства и люди будут изыматься отовсюду. Так что вам остается лишь принять эту установку к исполнению. Кстати, в ваше управление недавно прибыла группа геологов, эвакуированных с Кольского полуострова. Разве не так?

Рыбников поглядел на пасмурные лица нежданных гостей и, очевидно, понял — спорить бесполезно. Вздохнул, вяло опустился на стул, охватил красивую голову широкими ладонями:

— Ну кого и откуда я сниму?!

— Отличным начальником камеральной группы может стать Шевелева. А уж нужных работников она себе сама подберет.

— Почему именно Шевелева? — встрепенулся Рыбников.

— Она несколько лет работала ведущим геологом, долго руководила камеральными работами в Западно-Кольской экспедиции. Так что опыта не занимать. — На скуластом лице Прохорова вспухли упрямые желваки, он начал сердиться. — К тому же она уже освоилась в вашем управлении. Подберет себе специалистов так, чтобы уход их сказался на производственных делах наиболее безболезненно.

— Вот именно, — безрадостно хмыкнул начальник управления. — Настолько безболезненно подберет, что останутся нам рожки да ножки. Ей палец в рот не клади! Начисто отцапает.

— Вы хорошо знаете ее? — поинтересовался Кардаш.

— Еще как! — Рыбников озабоченно сморщился. — Вместе на Севере работали. К тому же задушевная подружка моей жены. Вместе они в институте учились… Попробуй такую на вожжи взять…

— Вот как! — удивился Прохоров. — Ну, тем лучше. Быстрее договоритесь. Значит, кандидатура согласована?

— Нет. Не пойдет Шевелева к Селивестрову. У нее мать больная на руках.

— Пойдет! — уверенно сказал Прохоров. — С удовольствием пойдет!

— Почему вы так уверены? — удивился Рыбников.

— Пойдет! — упрямо повторил Прохоров. — Пригласите ее сюда.

— Хм… — Начальник управления потянулся было к внутреннему телефону, но передумал, поворошил густой каштановый чуб, решил внезапно: — Ладно. Сам за ней схожу.

— Почему вы остановили свой выбор именно на Шевелевой? — спросил Дубровин, когда Рыбников вышел.

— Я уже объяснил почему. Она в самом деле очень знающий специалист.

— М-да… Но откуда такая уверенность, что она согласится надеть военную форму?

— Уверен. Наденет. — Прохоров улыбнулся какой-то неожиданной веселой мысли.

— Но Селивестрова-то об этом не спросили. Он может отвергнуть вашу кандидатуру. Все-таки производитель работ он, а не вы! — не унимался Дубровин.

— Не отвергнет! — с беззаботной веселостью отмахнулся Прохоров. — Еще спасибо скажет.

— Хм… — Профессор с сомнением поглядел на повеселевшего геолога. Мне тут не все понятно. Вы что-то не договариваете…

— В самом деле, откуда у вас такая уверенность? — поддержал его Кардаш.

— Потому что Шевелева с Селивестровым будут рады встретиться, а еще больше будут рады возможности работать вместе.

— Почему?

— Потому что они любят друг друга.

— Что? — Дубровин изумленно сдвинул очки на лоб, близоруко заморгал.

Кардаш поперхнулся табачным дымом:

— Как это понимать?

— Буквально. В свое время они были женихом и невестой и не соединили жизни лишь из-за дурацкого стечения обстоятельств. Можно сказать, по собственной глупости не соединили…

— Тэк-с… — Кардаш ткнул папиросу в пепельницу. — Дела… А не обернется эта затея во вред делу? Амуры, семейственность и всякое такое…

— Ну как вы могли так подумать? — упрекнул Прохоров. — Неужели до сих пор не заметили, что Селивестров не такой человек, чтобы допустить что-либо подобное!

— Пожалуй, — согласился профессор.

— Будет большой удачей, если Шевелева согласится. Она полностью освободит Селивестрова от бумажной волокиты! — с неожиданным темпераментом взмахнул волосатыми кулаками Прохоров. — Смею уверить, оказавшись рядом, они будут работать с тройной отдачей.

— М-да… Если так… — Дубровин вернул очки на переносицу. — Если так, то не имею ничего против такого союза. Не знаком с этой дамой, но майор мне весьма симпатичен… У таких бессребреников обычно нелады с личной жизнью. Им часто нужна чья-то помощь…

— Да-да! — охотно поддакнул Кардаш. — Если так, то надо уговорить Шевелеву, надо помочь с устройством матери…

— А не разубедит ее этот хитрец Рыбников? — спохватился Дубровин. — Ведь неспроста он не стал звонить, а пошел за ней сам.

— Не разубедит! — заверил Прохоров.

— Вам не кажется, товарищи, что мы похожи на старых сводников, а? — вдруг лукаво сощурился Кардаш.

— В самом деле похожи! — согласился профессор и захохотал первым, схватившись за большой колышущийся живот.

Вернувшись от начальника управления, Софья Петровна заперла дверь кабинета на ключ, пощупала виски, подошла к окну и прижалась лбом к холодному стеклу. Ей все еще не верилось, что совершенно внезапно свершилось то, во что она давно перестала верить.