Николай Скоморохов - Резерв высоты Страница 26

— Там аэродром! — уверенно заявила Вика. — Пойдем. А вдруг там наши ребята!

Окрыленные надеждой, подруги быстро зашагали по тихой тропинке и вскоре добрались до аэродрома — большого ровного поля на краю села.

Летчики сразу же окружили девушек. Узнав, что они разыскивают сержантов, начали балагурить.

— Мы таких военачальников не знаем, — сказал белобрысый майор, — у нас в полку летчики в звании не ниже лейтенанта. Сержантов не держим!

Девушкам стало обидно до слез. Но от всей аэродромной обстановки повеяло на них недавним мирным временем и такими волнующими и дорогими встречами с друзьями-летчиками, что решение пришло почти сразу. Они понимающе переглянулись.

— Товарищ майор, — бойко заговорила Вика, — Может быть, вы нас в полк возьмете? Будем служить, как настоящие бойцы!

— Таких красавиц как не взять?! Только куда же вас пристроить? — задумался майор.

Девушки молча ждали решения своей участи.

Их направили к интенданту. Оглядев девчат, он сказал: идите в столовую, там дел найдется. Заведующий столовой обрадовался появлению новых работниц.

— Рад пополнению! — улыбнулся он. — Нам как раз очень нужны посудомойки. — И, немного подумав, добавил: — Но прежде чем приступить к работе, вам, пожалуй, надо бы приодеться.

Вместе с заведующим девушки подошли к сараю, где размещался вещевой склад. Нина и Вика получили красноармейскую форму. Весь вечер девчата подгоняли гимнастерки и брюки под свой рост, прилаживали по фигуре, а когда утром пришли на работу, окружающие восхитились — подруги походили на лихих красавцев парубков.

У многих авиаторов тут же появились неотложные дела в столовой. Некоторые приходили на кухню даже ночью, предлагая свою помощь в чистке картошки. Нину это возмущало, а Вика довольно спокойно принимала ухаживания и даже как-то взялась журить Нину:

— Не будь затворницей, чего ты дичишься? Они хорошие, нормальные парни.

— Вика, ты молодец, — сердито ответила Нина, — быстро акклиматизировалась, даже пополнила свой лексикон словом «нормально»! У летчиков оно заменяет, кажется, десяток других слов.

— Возможно! — с вызовом посмотрела ей в глаза Вика. А Нина, словно оправдываясь, продолжала:

— Я никогда не дичусь, ты знаешь, но сейчас не до этого. Идет война…

— Я знаю, об этом по радио передают, — перебила ее подруга. Нина, не обращая внимания на колкость, спросила:

— Ты уже и с ним успела познакомиться? — она показала взглядом на уходившего из кухни летчика.

— Конечно, чего теряться?! — все так же, подзадоривая подругу, ответила Вика.

— О чем ты с ними разговариваешь? — продолжала сердиться Нина. — Как ни посмотрю, все ты с кем-то шепчешься. Я просто не узнаю тебя! Что с тобой происходит?!

Она подошла к Вике, обняла ее за плечи, посмотрела в глаза. Вика выдержала взгляд, а потом сказала тихим, жалобным голосом:

— Нина, душа болит постоянно — как там наши в Ростове? И ребята неизвестно где. Вот я и спрашиваю у каждого, может, кто их и видел…

Только в середине ноября Фадеев добрался до Горького. В полку ему обрадовались, похвалили, но оказалось, что полк уже укомплектован полностью и… Фадееву в нем нет места.

Богданов, сообщая об этом Анатолию, чувствовал себя очень скверно. Фадеев стоял, вконец убитый, перед строем своего, а теперь уже — чужого полка, летный состав которого обновился на две трети.

В это время легкий шумок пронесся по рядам: «Акула идет!»

Анатолий увидел коренастого, выше среднего роста летчика в куртке и шлемофоне, очевидно, только что вернувшегося из полета.

Командир полка прошел мимо Анатолия и доложил:

— Товарищ подполковник, полк построен для выполнения полетного задания.

Акула, как узнал позже Анатолий, считался отличным летчиком, воевал в Испании. В первый же день Великой Отечественной, войны был ранен. Потом его направили командовать запасным полком и не ошиблись. Он обладал твердым характером, был решительным, резким, но справедливым к людям.

Анатолий, не отрываясь, смотрел на Акулу, и невольно холод забирался в его душу. Свирепый, недоброжелательный взгляд, твердо сжатые губы не сулили ничего благоприятного.

— Ну, что вы тут прохлаждаетесь?! Воевать надо! Почему так долго переучиваетесь?! — сразу зашумел Акула. — Получили самолеты, полетали немного, и на фронт! Давыдов, когда полк будет готов к вылету?

— Дня через три, — ответил командир полка.

— И ни одного часу больше! — Подполковник энергично повернулся к летчикам и резко бросил младшему лейтенанту, стоявшему в строю первой эскадрильи: — Это ты развернулся вчера на взлете? — Я, — дрожащим голосом ответил младший лейтенант.

— И ты, Давыдов, хочешь взять его на фронт?

— Товарищ подполковник, я думаю… — успел сказать Давыдов.

— Думать надо было раньше, сейчас настало время решать, — перебил подполковник. — Таких салажат нечего брать! Пусть он пока у меня в наряд походит. — Он повернулся спиной к Давыдову и пошел мимо строя в штаб. Анатолий заметил под его расстегнутой курткой два ордена Красного Знамени. Таких наград он прежде ни у кого не видел, разве только на газетных снимках.

Тем временем капитан Богданов подошел к Давыдову, и они о чем-то заговорили. Командир полка подозвал Фадеева, сказал коротко:

— Замените младшего лейтенанта. Три дня на переучивание на ЛаГГ-3.

— Есть, товарищ майор! — обрадовался Фадеев.

Командир первой эскадрильи капитан Кутейников — высокий, стройный шатен, осмотрел критическим взглядом Анатолия и небрежно произнес:

— Иди к инженеру, если он допустит тебя к полетам — завтра будешь летать, если нет — поедешь на фронт в обозе.

Анатолий пошел к инженеру.

— А, лихой разведчик, пойдем в кабину! — Инженер обстоятельно рассказал о каждом новом приборе, системах самолета, особенностях эксплуатации мотора с водяным охлаждением. Убедившись, что Фадеев усвоил его рекомендации, разрешил запуск. Фадеев четко исполнил все приемы.

— Теперь рули, только смотри не разломай самолет, иначе Акула меня повесит, — сказал инженер, напутствуя Анатолия.

Еще полдня Фадеев продолжал изучение ЛаГГ-3. Все летали — он рулил по земле. На последней рулежке Анатолий понял, что этим самолетом он сможет управлять и в воздухе, хотя было еще неясно, как поведет себя в полете винт, сработают ли кнопки уборки и выпуска шасси…

После обидных слов Кутейникова одна мысль не давала Фадееву покоя: как доказать свое право на полеты? Он посмотрел на бензиномер — горючего более половины заправки. Итак, быть или не быть?! Вырулил на старт и прямо с ходу пошел на взлет. Взлетел хорошо. Убрал шасси, набрал скорость, запросил по радио зону. «Зоны заняты, набирайте высоту и выполняйте пилотаж над аэродромом», — услышал Анатолий знакомый голос, но кому он принадлежит — не смог сразу вспомнить, а догадавшись, струхнул ужасно: Акула!

— Вас понял, — с дрожью в голосе ответил Фадеев, набрал положенную высоту и строго над аэродромом полностью выполнил пилотаж.

Когда оставалось около пятидесяти литров горючего, он зашел на посадочный курс, выпустил шасси, щитки, отлично произвел посадку и доложил командиру эскадрильи:

— Товарищ капитан, сержант Фадеев к полетам готов.

— Ты мне скажи, почему притворялся, что не летал на ЛаГГ-3? От фронта хотел увильнуть? — набросился на него Кутейников.

Фадеев ожидал всего, но только не этого. У него чуть слезы из глаз не брызнули.

— Что ты за гусь, мы еще разберемся! — кипел гневом комэск первой. «Особняки» еще тобой займутся!

И действительно они занялись. Все летчики летали, а Фадеева допрашивали: где родился, крестился и так далее… Потом вдруг сразу оставили в покое.

— Скажи спасибо Акуле, — шепнул Анатолию Богданов.

За два следующих дня Фадеев завершил переучивание и вместе с полком полетел на фронт. Он шел в составе эскадрильи Богданова командиром третьего, сержантского звена. Его предшественник неожиданно заболел, неудачника оставили в запасном полку, и Богданов тут же обратился к Давыдову с просьбой назначить командиром звена Фадеева. Перед самым отлетом на фронт Фадеев успел лишь один раз слетать вместе со своими подчиненными.

Размышляя о событиях последних дней и людях, встретившихся ему в эти дни, Фадеев не раз вспоминал Акулу. Разные все-таки бывают люди. Одни ласковые слова говорят, но в трудную минуту спокойно отойдут в сторону, другие же, вроде этого подполковника, не подбирают мягких выражений, управляют жестко, но человека в беде не оставят…

Глава VI

К концу 1941 года обстановка на фронтах складывалась тяжелая. Враг блокировал Ленинград, вплотную подошел к Москве, взял Харьков, Ростов-на-Дону. В Крыму с величайшим героизмом моряки удерживали Севастополь, Керчь, Феодосию. Фашисты развивали наступление на юго-востоке и через Северный Кавказ стремились добраться до бакинской нефти.