Иван Бережной - Два рейда Страница 27

— По вашему приказанию явился!

— Вот и хорошо, — оживился Петр Петрович. Задумчивость с него как рукой сняло. Он подмигнул: — Как погодка?

— Собачья. Буран такой, что того и гляди вместе с лошадью унесет, — ответил Ленкин, отряхивая снег с ушанки.

— А Бережному нравится, — поддел Борода.

— Для дела — погодка что надо, а для людей…

— Ну, докладывай, что у тебя? — перешел к делу Верши-гора.

Ленкин принял стойку «смирно» и доложил:

— Сводный отряд в составе кавэскадрона и третьей роты к выполнению поставленной задачи готов. Все проверил лично.

— Хорошо. Вам задача понятна? Как вы думаете подобраться к «железке»? — опросил Вершигора, жестом приглашая Ленкина к столу, где лежала развернутая карта.

Ленкин подошел, склонился над столом, минуту всматривался в карту и лишь после этого начал показывать, какой маршрут облюбовали они с командиром третьей роты Гришей Дорофеевым.

Вершигора внимательно выслушал Усача, одобрил решение, затем напомнил:

— Главная задача — диверсии на железнодорожной магистрали Львов—Перемышль. На обратном пути вывести из строя железные дороги: Львов—Яворов, Рава-Русская—Ярослав… Избегайте встречи с карательными отрядами. На пути не ввязывайтесь в «посторонние» операции, какими бы заманчивыми они ни казались. Будьте осторожны. В районе, куда вы идете, могут располагаться армейские, а возможно даже фронтовые резервы врага.

Убедившись, что Ленкин задачу усвоил правильно, Вершигора сказал:

— Разрешаю выступать. Ждем с победой. Возвращайтесь быстрее, вас будет ждать приятный сюрприз.

— Есть! — весело ответил Ленкин. — А узнать можно, что именно?

— Потерпи. Каждому фрукту — свое время, — загадочно ответил Петр Петрович…

Вместе с командиром эскадрона из штаба вышел и я.

Вершигора любил Ленкина. Да и не только он — все партизаны любили этого лихого кавалериста. Кого бы из партизан ни спросили, знает ли он Сашу Ленкина, сразу же последует ответ:

— Сашу Ленкина? Кто же его не знает! Ведь он с пятью разведчиками разоружил пятьдесят девять полицейских. А слыхали о конной атаке под Скалатом?

А земляк Ленкина, сибиряк Вася Зяблицкий, расскажет, что знает Сашу давно. Ведь Ленкин из Карагуш Алтайского края. До войны работал главным бухгалтером Элекманарской лесозаготовительной сплавной конторы. Боевое крещение получил на Днепре. Отличился в боях на реке Оржице… Понимать надо — сибиряк! А сибиряк — это вам…

И пойдет, и пойдет… Если не остановить, то старшина главразведки наговорит столько хорошего, что спросивший еще до того, как увидит командира партизанской конницы, просто влюбится в Ленкина.

Александр Николаевич Ленкин, или просто Усач, человек иного склада. О первых боях говорит мало. Ухмыльнется в каштановые усы и спокойно скажет:

— Васю Зяблицкого только слушайте. Любит преувеличивать.

— А как было на самом деле? — спрашивали его.

Ленкин, бывало, подумает, расправит усы, хлестнет по голенищу плеткой, с которой, наверное, не расстается и во сне, и лишь после этого через силу выдавит:

— Просто… На Днепре и Оржице — это точно, было… Жаркие бои пришлось выдержать в районе Яготина, Пирятина, Оржицы. Но, понимать надо, сила была на стороне врага. Приходилось отходить…

Зато о том, как попал в партизанский отряд, Ленкин любил рассказывать. Такой рассказ услышал и я при знакомстве с Сашей в августе 1942 года в Брянском лесу.

В сентябре сорок первого года сержант Ленкин командовал взводом конных разведчиков в 95-м отдельном разведывательном батальоне 45-й стрелковой дивизии. Дивизия держала оборону на реке Оржице южнее Прилук.

 Однажды послали их в ближайший тыл противника. Они добыли важные сведения. Возвращались в хорошем настроении. Ленкин готовился обстоятельно доложить о виденном. Уже подъезжали к месту своей обороны. Но что это? Сержант, ехавший впереди, остановился как вкопанный, впереди виднелись серо-зеленые фигуры. «Немцы… Где же дивизия?»

Разведчики скрылись в лесу. «Ничего не понимаю, — лихорадочно билась мысль в голове Ленкина. — Что здесь произошло?»

Пробирались глухими тропами. Дошли до реки Сулы. Вся местность усеяна фашистскими листовками. Гитлеровское командование обещало вольную и спокойную жизнь всем, кто добровольно бросит оружие. И тут случилось то, чего Саша не ожидал. Один из бойцов предложил разойтись по домам.

— Брось глупые шутки! — обрезал сержант. — Тоже время нашел…

— А я не шучу, — ответил боец. — Дальше не пойду. Мой дом отсюда рукой подать.

— По домам, значит? — скулы у Ленкина заострились. — Навоевались, штыки в землю? Так ты думаешь?

— Так. А ты думаешь иначе? Гляди, куда шагнул Гитлер! — сказал боец, посматривая на товарищей, рассчитывая на их поддержку.

— Да, я иначе думаю. И не только я, — Александр понимал, что сейчас он держит испытание как командир.

Ленкин приказал отобрать у бойца оружие, снять с него ремень, содрать петлицы и поставить к сосне. Тот понял, что дело пахнет табаком, струхнул, слезу пустил.

— Что вы, братцы? Сболтнул, не подумал…

Бойцы хмуро смотрели на своего бывшего товарища. Они одобряли приговор командира.

— Честное слово, сболтнул. Хотел проверить вас. Клянусь! — гундосил тот.

Отходчиво солдатское сердце.

— Черт с ним, пусть живет, — выдавил один из разведчиков. — Может, правда, сболтнул…

Сержант поверил. Однако наутро трус сбежал. Это был первый урок Ленкину.

Путь держали на восток. Пробирались лесами и болотами. Однажды повстречали большую группу окруженцев. От них узнали, что дивизия вырвалась из окружения. Друзья по несчастью предложили остаться, переждать, разобраться в обстановке, а затем вместе идти дальше.

— Задерживаться нельзя, — сказал Ленкин. — Кругом фашисты. Осталась одна тропка, по которой можно ускользнуть. Сегодня или никогда.

С ним не согласились. Разведчики ушли. И только выбрались из болота и успели укрыться в кустарниках, как и эта последняя лазейка была перекрыта гитлеровцами…

На восток пробиться не удалось. Пошли на север. Рассчитывали добраться до лесов, а оттуда опять повернуть на восток.

Так дошли до Путивльского района. Утром зашли в деревню Хижки. У женщины спросили дорогу на село Камень. Она строгим взглядом смерила их с ног до головы и зло спросила:

— Чего вы там не видели? Немцев? В полицию хотите? Во-я-ки!

— Да что вы, тетенька! На леший нам немцы. К своим пробираемся, — ответили бойцы.

— А коли к своим, идите туда, — кивнула она в сторону Спадщанского леса. — Там Ковпак армию собирает…

Женщина зашла в дом. Через некоторое время вышла с мальчонкой лет девяти. Дала разведчикам буханку хлеба и десяток яиц.

— Закусите. Вот он, — указала на мальчика, — покажет вам дорогу…

Паренек помог перебраться через Сейм. В лесу красноармейцы встретились с ковпаковцами, которые делали первые шаги на партизанских тропах. Бойцов зачислили в отряд.

К моменту нашего знакомства Ленкин уже был «старым партизаном», опытным разведчиком. Кавалеристы в нем души не чаяли. И вправду, это — неунывающий человек. Как бы трудно ни приходилось, какая бы опасность ни угрожала, он всегда был спокоен, умел приободрить павших духом, поддержать робкого. Знал он лихие налеты и смелые рейды. Научился сочетать смелость с трезвым расчетом.

— Какой толк кинуться верхом на вражеский пулемет, установленный в окопе, — учил он своих орлов. — Хоть и красиво, да срежут в миг. Ты врага уничтожь, а сам живой оставайся. Пригодишься для следующего боя. Вот это доблесть! Слышали, как комиссар Руднев Семен Васильевич говорил: «Для победы одной отваги мало. Нужно еще и умение!»

В знаменитом Карпатском рейде эскадрон под командованием Ленкина прославился своими внезапными налетами на гитлеровские колонны и гарнизоны. Особенно доставалось от кавалеристов бандам украинских националистов. На них у Ленкина был прямо-таки особый нюх. Как только обоснуются в каком-либо селе или местечке «борцы за самостийную Украину», так обязательно жди визита туда кавалеристов Ленкина. Боялись его бандиты как огня.

…Вечером 15 февраля 1944 года сводный отряд Ленкина выступил из Боровца Томашувского повята Люблинского воеводства и взял направление на юг. Метель продолжала свирепствовать, дороги замело, ветер пронизывал насквозь, снег слепил глаза людям и лошадям.

— Ну и погодка! — ворчали конники.

— Погодка что надо, партизанская, — весело отзывался из своих саней закутанный в овчинный тулуп озорной Гриша Дорофеев. — Фрицы теперь попрятались по своим норам. Вот мы и будем их выковыривать.

Двигались ускоренным маршем. Населенные пункты обходили. Однако, как ни старались, но избежать встречи с противником не удалось.