Януш Пекалкевич - Спецоперации Второй мировой Страница 27

Тысячи лондонцев остались живы, зная техническую особенность летающих бомб — громкое тарахтение их двигателей, после выключения которых ракеты начинали падать вертикально вниз. Этих секунд вполне хватало, чтобы добежать до укрытия.

К тому же немцам не хватало одной очень важной детали: они не знали результатов обстрела Лондона ракетами Фау-1. Чтобы иметь хоть какое-то представление о точности ведения огня, они воспользовались данными, опубликованными в первые дни обстрела города английской прессой — о числе погибших. Вскоре они, однако, были лишены и этой возможности: точные данные о потерях более не публиковались.

Последним информационным источником были агенты абвера, действовавшие в Англии, которым немцами было дано указание следить за результатами ударов ракет. В Германии, конечно же, не знали, что большинство из них к тому времени было перевербовано. Находясь под контролем британской секретной службы МИ-5,[36] они докладывали о попадании, якобы, по центру города тех ракет, которые взрывались на окраинах или вообще не долетали до города, указывая точное время их падения и в большинстве случаев «перелет», тем самым сокращая траекторию их полета и без того укороченную.

Уже через несколько дней немцы ввели корректировку, сократив полетное время, в результате чего более 80 процентов запускавшихся ими ракет падали южнее Темзы.

Раздел IX

Пропавшая ракета

После мощного воздушного налета британской авиации на ракетно-испытательный центр Пенемюнде на Балтийском море в августе 1943 года немцы перенесли продолжение работ над «Агрегатом-4» — ракетой, более известной как Фау-2, вглубь Польши. Тем самым они надеялись сделать недосягаемым для противника свое «чудо-оружие».

При этом они недооценили решительность и настойчивость разведывательной службы польского движения Сопротивления. Когда 5 ноября 1943 года в Близне в небо взлетела первая ракета, это послужило сигналом для начала дуэли между польскими сопротивленцами и немцами. Окончилась же она посадкой в Лондоне английского транспортного самолета с деталями Фау-2 на борту — задолго до того, как немцам удалось начать обстрел города этими ракетами.

19 сентября 1939 года Адольф Гитлер совершил свой триумфальный въезд в город, послуживший для него поводом к развязыванию самой большой войны всех времен. Второй мировой войне исполнилось уже 19 дней. Здесь, в Данциге (Гданьске), в апогее своей власти, Гитлер заявил в выступлении, передававшемся по радио, обращаясь к противнику, что мир скоро столкнется впервые с оружием, «еще неизвестным, ударам которого сами мы, однако, подвергнуться не сможем.»

Чего Гитлер не знал, так это того, что своими словами он вызвал союзников на борьбу с этим мистическим оружием, борьба, продолжавшуюся до последнего дня войны и стоившую им более 2900 погибших летчиков, сотен сбитых бомбардировщиков и около 530 миллионов долларов, что явилось, по сути дела, уж и не столь высокой ценой.

Как он и полагал, речь его слушали не только миллионы немцев. Би-Би-Си в Лондоне записала речь Гитлера и передала для срочного перевода для правительства.

Премьер-министр Невилл Чемберлен[37] дал тут же указание британской секретной службе выяснить, о каком немецком оружии шла речь.

Профессор Реджинальд Виктор Джонс, ставший к тому времени всего как две недели начальником научного отдела контрразведки министерства авиации, совершенно нового отдела, дает ответ на поставленный вопрос:

«В начале сентября 1939 года я получил распоряжение возглавить вновь созданный отдел научной разведки. Мы слишком мало знали о происходившем в Германии и, в частности, о развитии ее науки и техники. Я должен был попытаться разобраться во всем этом.

Первой моей задачей было получить на хранение и для ознакомления пакет, присланный в Лондон нашим посольством из Осло. История этого пакета заключалась в том, что за несколько дней до того, как он был брошен в почтовый ящик посольства, там же была обнаружена записка, в которой было сказано что, если мы интересуемся научно-техническим развитием у немцев, то нам следует в ближайшую же передачу Би-Би-Си на Германию внести небольшое изменение в ее начало, сказав вместо обычных слов что-нибудь вроде: «Алло, говорит Лондон.» Тем самым мы дадим автору письма знать, что мы заинтересованы в его информации, и он попытается нам ее доставить.

Мы изменили, как было сказано, начало вещания и буквально на следующий день в почтовом ящике норвежского посольства оказался этот пакет. Наш военно-морской атташе переправил его сразу же в Лондон. А еще через день в мой кабинет вошел офицер и положил мне на письменный стол пакет, сказав: «Это для вас.» Я задал сам себе вопрос, а не является ли пакет ловушкой и не взорвется ли при вскрытии. Затем с соблюдением всех предосторожностей распечатал пакет. Никакого взрыва не произошло, хотя в нем лежал самый настоящий взрыватель, входивший, как мы теперь знаем, в качестве составного элемента в так называемый бесконтактный взрыватель для зенитных снарядов, предназначенный для их подрыва при приближении к цели на определенное расстояние.

Кроме взрывателя, в пакете была и различная информация. В частности, сообщалось, что немцы разработали два новых вида радаров, с помощью которых им удалось сбить большое число наших самолетов при налетах на Киль и Вильгельмсхафен.

Далее говорилось, что немцами сконструированы магнитные торпеды, а также о том, что в Пенемюнде сооружен объект большой важности. Подробности его предназначения не приводились. Однако в другой записке упоминалось, что там ведется разработка ракет с большой дальностью действия, имеющих диаметр 80 сантиметров. Вместе с тем, говорилось о нахождении нового метода измерения воздушных расстояний и создании прибора, который позволяет летчику бомбардировщика определять точные расстояния до целей. Приборы эти могут быть использованы и наземными службами. Эта информация, несомненно, представляла большую ценность.

Таким образом, мы узнали о существовании Пенемюнде и проводившихся там опытах с большими ракетами.

Информация эта однако проделала необычным путь. Она была слишком хороша, охватывая такие области, как радар, ракеты и «Юнкерсы-88», использовавшиеся как пикирующие бомбардировщики, о чем мы тогда не знали. В морском министерстве, министерстве авиации и в военном бюро она была встречена весьма скептически. А в морском министерстве пришли к выводу, что один человек, даже находящийся в самой Германии, не может знать столь многого. Сообщения были признаны дезинформацией, которую немецкая секретная служба подсунула нам для введения в заблуждение и отвлечения от того, что действительно происходило в Германии. Я так не думал и сохранил копию своего донесения. Думаю, что само донесение было уничтожено.»

В результате соответствующие ведомства в Лондоне посчитали приведенную научную информацию с множеством выкладок, чертежами и схемами, напоминавшими романы Жюля Верна, самым настоящим блефом и трюком немецкой пропаганды, и сдали все в архив.

Только профессор Джонс и зять Черчилля — Дункан Сандис, бывший в то время парламентским секретарем британского министерства обеспечения и снабжения обращались в ходе войны к материалам из Осло. До определенного времени британской секретной службе не представлялась возможность проверки отдельных данных. Поскольку к тому же три рода войск не имели единой технической службы, до конца 1942 года британская разведка ничего не знала о секретном немецком оружии.

Еще в 1936 году в Германии были начаты работы по созданию опытно-исследовательского центра в Пенемюнде на острове Узедом, где планировалось осуществление разработок реактивных двигателей для самолетов и проведение испытаний ракет с большой дальностью действий.

Баллистический отдел управления вооружений сухопутных войск Германии еще в начале тридцатых годов приступил к разработке ракетных двигателей. В конце 1932 года на испытательном полигоне в Куммередорфе, южнее Берлина, были проведены первые эксперименты с так называемой ракетной печью, а в 1936 году заложены основы «Агрегата-4» — ракеты, получившей позднее название Фау-2.

С началом войны работы эти были, однако, приостановлены, так как съедали большую часть бюджета военно-воздушных сил. К тому же, Гитлер в результате молниеносных побед — «блицкрига» пришел к убеждению, что для окончательной победы ракеты и не понадобятся.

Только 20 августа 1941 года Гитлер потребовал продолжения работ над «Агрегатом-4» как носителем мощных боезарядов, поскольку с началом бомбардировок англичанами крупнейших немецких городов и первыми поставками американцами оружия Советскому Союзу появились призраки изменения характера войны.