Эрих Людендорф - Мои воспоминания о войне. Первая мировая война в записках германского полководца. 1914-1918 Страница 27

Турецкое правительство исключительно недоброжелательно относилось к другим народам, проживавшим в пределах Османской империи. Невзирая на мои настойчивые рекомендации, оно не предпринимало серьезных усилий для изменения своей политики в отношении арабов. Влияло и английское золото: арабские племена все настойчивее выступали против турок.

В начале сентября в Плесс приехал и Энвер-паша. Громадного роста, он производил довольно необычное впечатление. Чувство глубокой симпатии связывало меня с этим преданным другом Германии. Воспринимая войну как истинный солдат, он тем не менее недостаточно владел военным искусством: сказывалось отсутствие нужной теоретической и практической подготовки. А потому так и не получил развития бесспорно присущий ему талант полководца.

Власть в Константинополе крепко держали в руках младотурки, отдалившиеся от народа. При моем вступлении в новую должность Турция не внушала большого оптимизма, с тревогой думал я о Месопотамии и Палестине.

Когда мы с генерал-фельдмаршалом фон Гинденбургом прибыли в Плесс, уже остро стоял вопрос о едином военном руководстве Четверного союза в вопросах стратегии и тактики. Я горячо поддержал эту идею и был рад скорому претворению ее в жизнь. Последнее слово всегда оставалось за его величеством кайзером, генерал-фельдмаршалу разрешалось, отдавая распоряжения и приказы, действовать «по поручению». На практике эти полномочия не были всеобъемлющими. Мы не всегда имели четкое представление о боевых качествах отдельных войсковых формирований наших союзников, а потому не могли волевым решением определить, например, сколько дивизий следует держать на австрийско-итальянской границе. Обычно существовали взаимные договоренности, как правило предоставлявшие главному командованию германских сухопутных войск некоторые преимущественные полномочия, которые часто оказывались весьма полезными.

Я и генерал-фельдмаршал осуществляли непосредственное руководство военными действиями на Западном и Восточном фронтах вплоть до Добруджи. На Румынском фронте инициатива была в руках наших союзников, прежде всего Австро-Венгрии. Главному командованию в Тешене подчинялись группа армий эрцгерцога Карла и все дислоцированные в Трансильвании войсковые части. Но они настолько зависели от принимаемых нами мер, что фактическое единоначалие в Четверном союзе полностью сохранялось. Итальянский и Албанский фронты являлись исключительным полем деятельности генерала фон Конрада.

После создания единого военного командования к нам часто стали обращаться за содействием командующие союзными войсками при возникновении между ними принципиальных разногласий по существенным вопросам. Болгары, например, неохотно обсуждали вопросы, касающиеся Балкан, со своими турецкими и австрийскими коллегами, да и те предпочитали иметь дело скорее с нами, чем с болгарским военным командованием.

5 сентября мы с генерал-фельдмаршалом фон Гинденбургом впервые отправились на Западный фронт. Мы ехали через Чарлевиль в направлении Камбре, где обосновался со своей штаб-квартирой генерал Рупрехт кронпринц Баварский. У Чарлевиля нас приветствовал сам кронпринц, почетный караул составил знаменитый ударный батальон фон Рора. Мне до сих пор еще не приходилось видеть воинскую часть, застывшую в сомкнутом строю, солдаты которой были одеты в особую форму штурмовиков и с такими полезными стальными касками на голове. На Восточном фронте мы ничего подобного не имели. Кронпринц был чрезвычайно доволен приказом о прекращении наступления на Верден: исполнилось его давнишнее желание. Затронул он и другие важные вопросы и особо подчеркнул свое стремление к скорейшему миру. Однако он не сказал, как его можно добиться у Антанты.

В Чарлевиле генерал-фельдмаршал фон Гинденбург посетил ставку главного командования. Разделение руководства на две группы при значительном расстоянии между Чарлевилем и Плессом всегда являлось для общего дела серьезной помехой. Я бы с радостью сосредоточил все на Западе. Однако Генеральный штаб был вынужден иметь свою штаб-квартиру и в Плессе, так как операции против Румынии требовали тесного взаимодействия с генералом фон Конрадом, командный пункт которого находился в Тешене. Впоследствии ставка главного командования развертывалась поочередно в Плессе, Катовицах и в ряде других городов и поселений.

7 сентября в Камбре состоялось расширенное совещание, на ход которого наложили свой отпечаток ожесточенные бои на Сомме.

В тот период расстановку наличных сил на нашем Западном фронте нельзя было признать удачной; еще не закончился процесс создания групп армий, однако от принятия радикальных мер решили пока воздержаться и закончить перегруппировку, когда наступит передышка.

Командующие армиями и группами армий доложили обстановку на своих участках фронта. Территориальные потери на Сомме были пока терпимыми, более важным представлялись неуклонное истощение в живой силе и в материальных средствах. Необходимо было иметь ясную картину о расстановке и соотношении сил обеих сторон и убедиться в правильности наших тактических замыслов. Выяснить первое оказалось проще, чем второе. Когда речь зашла о стратегии и тактике, мнения разделились и высказывались прямо противоположные точки зрения, как, впрочем, и по вопросам политики и хозяйствования.

Под влиянием услышанного на совещании мои представления о положении под Верденом и на Сомме приобрели еще более мрачный оттенок. Единственным светлым лучом сиял небывалый героизм немецких солдат, терпеливо сносивших невероятные страдания ради спасения своей родины.

И мне стало особенно ясно, какую ношу взвалили на свои плечи я и генерал-фельдмаршал фон Гинденбург с назначением на новые должности; и я по-особому прочувствовал, какие дополнительные тяготы пришлось испытать офицерскому и рядовому составу на Западе, когда мы еще больше их ослабляли, забирая некоторые боевые соединения для участия в наступлении на юго-востоке.

На Сомме корректировавшийся летчиками мощный артиллерийский огонь противника, не жалевшего снарядов, подавил и уничтожил нашу артиллерию. Предоставленная самой себе пехота не смогла отразить массированную вражескую атаку. Мы утратили не только боевой дух, но понесли чувствительные потери убитыми, ранеными и попавшими в плен, а также лишились большого количества военного имущества.

Присутствовавшие на совещании руководители прежде всего настаивали на увеличении поставок артиллерийских орудий, боеприпасов, аэропланов и аэростатов и на улучшении ситуации со своевременной заменой передовых частей свежими дивизиями. Мы пообещали сделать все возможное. Подробно обсудили мы и применявшиеся тактические приемы и необходимые поправки к ним.

Совещание в Камбре было очень полезным. Скромное величие собравшихся здесь руководителей и начальников, которые вот уже почти два года вели на Западе грандиозные оборонительные бои, в то время как мы с генерал-фельдмаршалом выигрывали на Востоке решающие наступательные сражения, производило глубокое впечатление. Мое намерение – убедить имперское правительство мобилизовать для войны все наличные ресурсы и во что бы то ни стало обеспечить фронт всем необходимым – получило дополнительный импульс. Люди, боевая техника и моральная поддержка – жизненно важны вооруженным силам. Чем дольше длилась война, тем интенсивнее была эта поддержка. С увеличением потребностей фронта росли и поставки государства, масштабнее становились задачи, которые приходилось решать имперскому правительству и особенно военному министерству. На совещании мы также пришли к выводу, что следует искать и использовать новые тактические приемы, позволяющие снизить людские и материальные потери и сохранить боеспособность фронтовых частей на должном уровне.

После полудня мы отправились из Камбре в обратный путь и утром 9 сентября были уже снова в Плессе. К этому времени я освоился со своей новой должностью и хорошо знал круг своих обязанностей. Внезапно передо мной открылось необозримое поле деятельности, что потребовало от меня много того, с чем я до тех пор никогда не сталкивался. Мне пришлось не только глубоко вникать во все механизмы войны, в малые и большие проблемы жизни моей страны, но и разбираться в вопросах мирового значения.

Как и ожидалось, наступление государств Антанты продолжалось с неослабевающей силой в сентябре, октябре и далее. Чрезвычайно критическая ситуация сложилась в сентябре. Нам было непросто решиться на операцию против Румынии в Трансильвании.

Сражение на Сомме, начавшееся 1 июня с попытки широкого прорыва, продолжалось с прежним упорством до середины июля. До конца августа войска Антанты неоднократно повторяли настойчивые атаки на разных участках фронта, стараясь нас измотать и обессилить. Со вступлением в войну Румынии эти атаки возобновились с удвоенной силой: Антанта стремилась взломать нашу оборону. Это были самые грандиозные сражения за всю прошедшую войну, судя по числу участвовавших в них людских масс и по количеству применявшихся материальных средств и военной техники.