Марина Чечнева - «Ласточки» над фронтом Страница 27

Все поражались, глядя на израненный самолет Высоцкой — Лошмановой, вновь и вновь поздравляли Аню с началом боевой работы, а она восторженно повторяла:

— Я летчик. Наконец-то! Как долго ждала этого дня! Действительно, на фронт она рвалась с первых дней войны. Хорошо бы в авиацию, а нельзя — так куда угодно, лишь бы на фронт. Ей несколько раз отказывали. Но упорная девчонка добилась своего — Высоцкую отправили в школу первоначального обучения, где готовились кадры для фронта. Молодой летчик-инструктор напряженно работает: готовит летчиков и сама совершенствует свою технику пилотирования, учится у старших товарищей.

Позже, на фронте, Аня говорила об этом времени:

— Тяжело было. И не потому, знаешь, что приходилось помногу работать кто же в эти дни работал мало? — не потому, что физически выматывалась. Было тяжело от мыслей бесконечных о родных, о близких. Братья на фронте, а что с родителями — не знаю. Казатин оккупировали фашисты, терзают нашу дорогую Украину. И все время казалось, что здесь, в тылу, я мало пользы принесу, вот на фронте — там нужнее. Без конца вспоминались мирные дни, вспоминались так светло-светло.

Аню рано стала привлекать авиация. Старший брат Яков бия инструктором по парашютному и планерному спорту в дорожно-транспортном совете Осоавиахиме. Его рассказы родили желание у девочки попробовать свои силы, испытать свою волю. В 14 лет ученицей 9-го класса Аня пропадает у парашютной вышки. Прыжки с 70-метровой высоты приносят счастливое ощущение полета, гордое сознание преодоления себя. Летала Аня и на планере. На высоту 25 метров. Эти первые небольшие высоты и стали началом пути в небо.

Школьная подруга Вера Чекорская не переставала удивляться:

— Как ты, Анечка, все успеваешь? Учишься хорошо, с пионерами своими столько возишься, а уже про спорт и не говорю. Велосипед, волейбол, лыжи, а теперь еще и планеризм. Откуда времени на все взять?

— Захочешь — успеешь, — поблескивая своими красивыми глазами, с юным задором отвечала Аня. — А всерьез — ты только не улыбайся, что я высоким стилем говорю, — у меня цель большая. Ради такой цели можно не жалеть сил. Я твердо решила стать летчицей.

Аня упорно шла к поставленной цели. В 1937 году окончена школа. В родном Казатине аэроклуба не было, и Аня уезжает в Ереван к тете. Начинает работать библиотекарем в Ереванском аэроклубе. И поступает одновременно учиться на пилотское отделение. После окончания теоретического курса все экзамены сдала на отлично и, счастливая, начала осваивать практические полеты. В июле 1939 года инструктор Иван Становое выпустил в первый самостоятельный полет упорную ученицу.

После нескольких полетов Аня еще тверже, чем прежде, решила посвятить жизнь авиации. Она совершенствует свое летное мастерство, становится летчиком-инструктором. Она думала поступать в авиационный институт и, учась, продолжать полеты в аэроклубе. Эти планы нарушила война.

К нам в полк Высоцкая пришла из 145-й отдельной авиаэскадрильи, выполнявшей задания командования по связи и базировавшейся в Тбилиси. Не один десяток таких полетов выполнила и Аня.

Аню зачислили в мое звено, и мы очень быстро подружились. Она мне сразу понравилась, да и не только мне, — веселая, неунывающая, всегда с милой улыбкой, всегда готовая помочь. Аню отличала активная доброта, внимание к людям. Ее не надо было просить о помощи, она сама сразу замечала, когда кому-то было трудно, и спешила сделать все, что могла.

До боевых вылетов было еще далеко. Нужно пройти тренировки в дневных условиях — полеты по кругу, в закрытой кабине по маршруту. Потом перешли к тренировочным ночным полетам. В начале 1943 года наш фронт перешел в наступление. Мы наносили бомбовые удары по отступающему противнику в Ставрополье. Напряженная обстановка заставляла летать в любую погоду. Но как только появлялось «окно», мы вместе с командиром эскадрильи Татьяной Макаровой тренировали новую летчицу. Не все сразу получалось у Ани, но ее отличало огромное терпение и трудолюбие. Упорно преодолевая трудности, она училась мастерству у опытных летчиц.

Кроме летной учебы у младшего лейтенанта Высоцкой было немало обязанностей: дежурство на старте и по полку, быть часовым и оперативным дежурным, приходилось помогать и техникам в подготовке машин к очередной боевой ночи, когда экипажи отдыхали после полетов. Все эти обязанности Аня выполняла. Ей была свойственна глубоко сознательная внутренняя дисциплина. Даже в наших дружеских разговорах — беседах по душам она никогда не высказала недовольства, что вот, мол, она — летчик, а выполняет другие обязанности.

Но что бы ни делала Аня, она с нетерпением ждала дня, когда ей доверят боевой самолет, чтобы вместе с подругами громить ненавистного врага. Надо было видеть ее глаза, когда она провожала экипажи на старте. И вот, наконец, этот день пришел и принес с собой сразу же такое трудное испытание. Ну что ж, лейтенант Высоцкая выдержала его с честью.

В один из июльских дней Аню вызвали на заседание комсомольского бюро. Внимательно выслушали ее рассказ о первом боевом вылете, пожелали боевых успехов. От волнения Аня разрумянилась, у нее больше чем обычно заблестели глаза. Тряхнув головой с короткой мальчишеской стрижкой, она сказала:

— Девочки, товарищи, вот увидите, все силы, все отдам, а любое боевое задание выполню.

Пророческими оказались эти вырвавшиеся из сердца слова.

Огненные ночи сорок третьего года. Как давно эта было! И кажется, совсем недавно! Далеко в прошлое отодвинулись события тех дней, но не заживают раны сердца. И сегодня вы рядом с нами, дорогие наши подруги, жизнь отдавшие за Победу, вы в памяти нашей, в сердцах, навсегда сохранивших верность фронтовой дружбе.

Аня, Анечка! Жизнерадостная, веселая непоседа. В ней столько молодого огня было, задора. И при этом великая целеустремленность — летать, летать… С первого вылета она старалась не отстать от самых опытных летчиц.

В одну из июльских ночей Аня вылетела на боевое задание вместе со штурманом полка Женей Рудневой в район станицы Крымской. Командир полка Е. Бершанская встречала на аэродроме возвращавшиеся экипажи. Волнуясь за своих девочек, она, естественно, особенно беспокоилась за недавно пришедших в полк и еще не имеющих большого опыта. Все, кто уже успел вернуться с задания, находились у командного пункте и с нетерпением ждали задержавшихся, напряженно вглядываясь и вслушиваясь в темное небо.

Один за другим приземляются экипажи. Небо стала затягивать плотная облачность.

— Что-то долго нет Высоцкой, — негромко проговорила командир полка. Сегодня пятый ее вылет.

Вот уже все дома, а Высоцкой и Рудневой все нет. Облака низко и плавно накрыли аэродром. Стало душно и глухо, словно перед грозой. А может быть, это от волнения так кажется? Нет, не может быть, ничего плохого не должно случиться, ведь у Жени Рудневой такой опыт. Уже не одной молодой летчице помогала она «стать на крыло», дала путевку в боевую жизнь. Но их все нет и нет. От напряжения душевного и физической усталости не хочется говорить. Сердце отстукивает длинные минуты. Где же вы, девочки?

— Вот поверьте, ничего не случилось! — восклицает техник Катя Бройко. Слышите, слышите! По-два летит! Да вы прислушайтесь получше! Точно, летит!

Действительно, в глухой плотной тишине мы, теперь уже все, услышали родной гул. И мне вспомнились слова Ани о ее первом инструкторе:

— Он любил повторять, что, мол, в воздухе бывают самые разные неожиданности. Что бы ни случилось — не теряйся. Принимай решение быстро, без колебаний… И всегда верь в свои силы. Ты — летчик.

— Да, но то было в мирном небе, а сейчас — война. Страшная, кровопролитная война, которая каждый день готовит нам трудные испытания, сказал кто-то.

— Ну и что же, все равно мы — летчики, — возразила Аня. — Значит — не теряться ни при каких обстоятельствах и обязательно верить в свои силы, — и словно убоявшись громких слов, она мягко улыбнулась…

Гул самолета становился все ближе, громче. Наконец Высоцкая благополучно приземлилась. Мы с Олей Клюевой поспешили на заправочную полосу, куда она зарулила машину.

— Боевое задание выполнено, — доложила Аня командиру полка, — но самолет поврежден. На цель пришлось заходить несколько раз, а по машине беспрерывно били зенитки, пять минут держали прожектора. — И, сбиваясь с официального тона, добавила: — Если бы не штурман полка старший лейтенант Руднева, не знаю, как бы я вышла оттуда. Она мне так своевременно команды подавала, и вот — вырвались.

— Наш птенец настоящим соколом будет, — сказала Женя. — Не теряется в трудный момент. С заданием справилась и самолет привела домой…

— Ну вот, Аня, и тебе война своим дыханием опалила крылья, — тихонько сказала Таня Макарова, наш комэск. — Теперь ты уже обстрелянный соколеныш.