Григорий Покровский - Ввод Страница 27

За три ящика водки военные строители выдали Бурцеву все необходимые материалы. Даже помогли и специалистами. Баня получилась на славу. В ней была парилка и просторный помывочный зал, а для командования полка небольшой бассейн и комната отдыха. Вскоре из дивизии пришла вошегубка. «Прожарили» одежду, матрасы, подушки. Борьба со вшами закончилась.

Теперь Бурцева в полку все зауважали. Не прошло и месяца, как он влился в новый коллектив. Боевых действий не было и ему казалось, что так и пройдут два года. Но вот однажды командир полка вызвал на совещание комбатов.

— Пришёл приказ, — начал он, — идём в рейд, что-то долго мы засиделись в палатках. Местность гористая. Много пещер, там засели душманы. По данным разведки где-то в пещерах у них база. Эту базу мы и должны ликвидировать. Плохо то, что технику применить почти невозможно, сплошные горы и ущелья.

Затем командир поставил задачу каждому комбату. После совещания все стали расходиться.

— Бурцев, останьтесь, — произнес командир полка. Все вышли, Бурцев продолжал стоять.

— Садись, — начал командир. — Ты в Афганистане без году неделя, пороху не нюхал, поэтому не хорохорься и без надобности никуда не лезь. Кланяйся, не стесняйся. Будешь лезть, куда не попадя — убьют. Не бойся прослыть трусом — это не трусость, а самосохранение. Тут Родины нет. «За мной, за Родину» — кричать не надо. Родина у нас с тобой, там, а тут, Бог знает что, какой-то интернациональный долг?! Только вот почему я им оказался должен и сколько — так и не усёк.

Подготовка к рейду шла полным ходом. Начальники штабов батальонов с начальником штаба полка сверяли свои карты. Переделывались, уточнялись и изменялись ранее поставленные задачи. Снаряжались магазины, пулеметные ленты, загружались боеприпасы, продовольствие, шла выверка прицелов.

Глава 10

Бурцев первый раз готовил людей к бою. Раньше он готовил их на учения: тогда было совсем другое ощущение, другая ответственность. А этот бой для кого-то из них, стоящих в строю, может оказаться последним. От того, как метко будет бить их оружие, хватит ли им боеприпасов, как они будут подготовлены — зависит их жизнь.

— Почему так жестоко устроена жизнь, думал он. Вот стоит молодой парень, разговаривает с друзьями, улыбается, курит, дома ждёт его мама и девушка, а завтра его уже нет. Кому это нужно? Из-за амбиций политиков, сидящих в Кремле, которым и Афганистан по большому счету не нужен — (они и на карте его не сразу найдут) — гибнут молодые жизни. Они рождены для создания блага своей страны, семьи, для создания нормальных условий жизни старикам, детям, женщинам. Эти парни гибнут, не защищая свою землю, а ради какого-то нищего горного государства, общество которого, даже не общество, а его верхушка, не смогло найти между собой согласие, устроив между собой бойню. А эти кремлёвские мечтатели, которые захватили одну шестую часть суши планеты, не в состоянии у себя навести порядок, посылают этих мальчишек на смерть. У себя обрекли народ на нищету, зато тратят огромные ресурсы на ненужную войну. Зачем это всё?

Колонна бронетехники вытянулась вдоль дороги. Она остановилась, хотя хвост её ещё стоял на территории полка. Бурцев вывел свой батальон и сейчас шел по дороге, проверяя, вся ли техника вышла. Убедившись, что все на месте, он пошёл назад в голову колонны. Вдруг впереди услышал взрыв, затем увидел столб чёрного дыма. Там на обочине, возле спирали из колючей проволоки ещё висело чёрное облако. Когда рассеялся дым, он увидел рядом с воронкой тело солдата. Одна нога его валялась в стороне. Вокруг тела была кровавая лужа, вперемешку с грязью. К нему побежали солдаты.

— Назад! — он услышал команду командира первого батальона. — Там мины!

Минное поле, созданное войсками для защиты от нападения душманов, стало гибелью своего же солдата.

— Сапёров в голову колонны! — пронеслось по цепи.

Пока прибыли сапёры, пока разминировали, прошло много времени. Наконец достали солдата. Подъехала санитарная машина. Доктор пощупал пульс.

— Умер, — вынес свой приговор доктор. — Много крови потерял.

Труп загрузили в санитарную машину и увезли. Подъехал командир полка. Командир первого батальона доложил ему о случившемся «ЧП».

— Почему он туда полез? — спросил Лужин.

— Какать захотел.

— Ты как в детском садике — писать, какать. Почему не предупредил людей, что там минное поле?

— Молодой, два недели как прибыл.

— Эх, Бычков, ему-то как раз и надо больше всего втолковывать.

Лужин построил всех офицеров в голове колоны.

— Не на прогулку, ребята, едем, — начал он. — Надо быть внимательней к своим людям. Управлять каждым их движением. Предупредить, что на обочинах могут быть мины, засады. Без разрешения ни одного движения. Плохо ребята начали, очень плохо, плохая примета.

Офицеры разошлись по подразделениям. Вдоль по колонне раздавались выкрики о построении личного состава. Из люков и кабин начали выскакивать люди. Вдоль техники строились взвода, роты, батальоны. После длительных напутствий, колонна двинулась.

За Кабулом дорога напоминала о том, что тут идёт война. Вдоль дороги то и дело встречались сожженные грузовики и бензовозы, подбитые, обгоревшие БТРы.

— Аминовка, — сказал Бурцеву сержант.

— Что за Аминовка?

— Деревня такая, их бывший правитель Амин тут родился, которого Боря сменил.

Какой Боря?

— Бабрак Кармаль. Ребята из его охраны, говорили, кишмишовку пьет, как последний пьянчуга. Это такая самогонка из винограда. Вонючая, хуже нашей бурячихи, врагу не пожелаешь.

— А ты пробовал?

— Да. Надо же всё попробовать.

— А чего ж он её пьёт, — пошутил Бурцев, — что не могут казёнки прислать?

— Подкидывают, наверное, не хватает, а может, спился, поэтому и не дают. А мы должны, товарищ майор, с душманами драться, чтобы они эту пьяную рожу с трона не скинули. Чудно, я маленький человек и то понимаю, что это глупость, а что же они там, в Кремле, товарищ майор, слепые что ли?

Бурцев молчал, глядя на руины Аминовки. Домов, как таковых, не было совсем, одни развалины. Здесь когда-то жили люди, они были по-своему счастливы, рожали и растили своих детей. Просили у Аллаха плодородия, снисхождения, удачи. Нашёлся какой-то мудрый дядя, где-то там за тысячи километров от них, и решил их осчастливить. Загнать железной рукой в коммунистическое стойло. Разрушил их жилища, убил отцов и сыновей. Кто остался живой, взялся за оружие, будет мстить и на могилах своей родни вешать флажки отмщения.

Колонна шла без остановки. Под монотонный рокот мотора Бурцеву дремалось. Сержант что-то опять сказал, но он сквозь дремоту не расслышал. Осторожно потрогав Бурцева по плечу, сержант наклонился к уху и почти шепотом, чтобы не слышал экипаж, пробормотал:

— А спать нельзя, товарищ майор, мы не в Союзе на учениях. Сейчас «зелёнка» пойдёт, могут срубить.

Ты гляди, какой прыткий, командиру замечание делает, подумал Бурцев. Приеду, сменю на другого. И вдруг из зелёнки ударил гранатомёт. Колонна встала. Головная машина первого батальона была подбита.

— Не стой, не стой, — закричал водителю сержант. — Верти задом, убирай бок из-под обстрела. Ставь носом к «зелёнке».

Водитель быстро сделал манёвр. Заработал пулемёт, ударила пушка. В БМП запахло гарью. Из всех идущих в колонне машин ударил шквал огня. Где-то впереди появились вертушки и начали обрабатывать кусты на обочине. От пуль и осколков кусты шевелились, словно живые. Через полчаса всё стихло. Пехота прочесала «зелёнку», но там кроме стреляных гильз и крови никого не нашли. Бурцев посмотрел на сержанта. Тот обнажил белобрысый чуб, вытер рукавом капли пота с лица и широко улыбнулся.

— С крещением вас, товарищ майор.

Бурцев улыбнулся ему и подумал: «Хороший сержант, зря я раньше о нём так». Затем пошёл в голову колоны. Там стоял подбитый БТР. Из него вытащили двух убитых и раненых. Подъехал командир полка.

— Бычков, опять у тебя «ЧП»?

— «Духи» засаду устроили, товарищ подполковник.

— Начал плохо, вот и пошло всё кувырком. В приметы надо верить. Какие потери?

— Два убитых, три раненых.

— В том числе и ты?

— Я себя не считаю.

— Чего руку перебинтовал?

— Слегка кисть осколком посекло.

— Посекло, посекло, к врачу иди, пусть обработает, видишь, какая жара стоит — загноится. Убитых и раненых на блокпост отправляй, километров в трёх отсюда. Вертушки заберут в госпиталь.

Спустя час колонна двинулась дальше. К вечеру прибыли на место. Окружение предполагаемого района начали с раннего утра. Бурцев слышал по радиостанции, как комбаты докладывали командиру полка о готовности. Он тоже доложил и сейчас, глядя в бинокль, ждал сигнала о начале операции. Впереди его был овраг, за ним гора, склон, которой был не очень крутой. Там, на самом верху горы, где начиналась отвесная скала, виднелись чёрными пятнами два входа в пещеру. Рядом с Бурцевым стоял командир первой роты капитан Карпенко.