Юрий Коротков - Девятая рота (сборник) Страница 29

Наконец, они добрались до машины. Последняя восторженная дамочка уже на ходу поцеловала стекло рядом с ним, оставив яркий след помады.

– Сейчас заедем в отель, а потом – релакс! Мюзик-холл, музыка, девочки на сцене!.. – мечтательно прикрыл глаза Терри.

– Что я, голых баб не видел?

– Иван, – огорченно сказал Терри. – Я в каждом городе составляю целую программу для твоих развлечений, – показал он газету с обведенной красным карандашом рекламой. – Это не советская Россия, Иван, это Америка. Здесь большая индустрия самых разных развлечений. Это моя работа, чтобы ты был доволен, чтобы тебе понравилось в Америке. Пресса пишет, почему ты совсем не появляешься на публике. Они думают, мы держим тебя – как это по-русски – под замок… Если ты думаешь: надо тратить свои деньги – нет, это бесплатно! За все платит фирма!

– Устал я.

Терри вздохнул.

– А я хотел пойти с тобой и сюда, и сюда, и сюда, – указал он на светящиеся вдоль улицы рекламы. – Но ты сидишь в отеле, и я тоже. Для меня это слишком дорого…

Скотт передал Ивану конверт с деньгами и чек. Тот пересчитал тонкую пачку долларов.

– Слушай, – покрутил он в руках чек. – Ты три месяца кормишь меня этими бумажками, в которых я ни хрена не понимаю! Где деньги?

– В банке, – пожал плечами Терри. – Неужели ты хочешь таскать из города в город чемодан с деньгами?

– Нет, я хочу, в конце концов, увидеть их своими глазами! Пощупать руками!

Компаньоны заговорили по-английски. Скотт глянул на часы и указал сидящему за рулем Брюсу дорогу. Потом обернулся к Ивану.

– Мы хотим, чтобы мы с тобой полностью доверяли друг другу, Иван, – начал переводить Терри. – Главное, чтобы ты понял, что мы не обманываем тебя. Не потому, что мы такие честные, добрые и глупые, а потому, что мы злые, жадные американские капиталисты и умеем считать деньги. Нам не выгодно обмануть тебя на один доллар, потому что мы потеряем сто… Чтобы ты убедился в этом, сейчас мы едем в банк…

Молодой клерк дежурно улыбнулся из-за банковской стойки. Скотт и Терри объяснили ситуацию.

– Дай ему чеки и свой паспорт.

Клерк отошел к сейфу с бумагами, покопался в них, затем вернулся к стойке, написал число на бумажке и положил перед Иваном.

– Видишь, на твоем счету двести восемьдесят шесть тысяч долларов с мелочью, – сказал Терри.

– Из ит май мани? – уточнил у клерка Иван, ткнув пальцем в бумажку, потом себе в грудь.

– Йес, – улыбнулся тот.

– Кэн ай гив олл май мани? – загреб Иван руками воздух.

– Да, ты можешь взять все деньги, – перевел Терри. – Но тебе придется подождать до завтра, потому что это слишком большая сумма. Может быть, ты хочешь снять какие-то деньги сейчас?

– Нет, – Иван сгреб со стойки чеки и паспорт…

На ступеньках банка он остановился, размышляя. Компаньоны с улыбкой смотрели на него.

– Терри, а могу я на эти деньги, скажем, купить дом? – спросил наконец Иван.

Тот перевел, и они с Брюсом и Скоттом покатились со смеху.

– Нет, – покачал головой Терри.

– Нет?

– Конечно, нет. Чтобы потратить триста тысяч долларов, тебе придется строить небоскреб! Или дворец рядом с голливудскими звездами… Так как насчет мюзик-холла, Иван?

Тот помолчал.

– А цирк у вас здесь есть? – спросил он.

Он сидел с компаньонами в центральной ложе, оглядывая высокий купол, публику в огромном зале. На арену выбежали два клоуна, Рыжий и Белый, закричали что-то по-английски.

Терри наклонился было к Ивану переводить, но тот остановил его рукой: не надо…

На арене цирка Иван жонглировал огромными гирями, затем поймал их на ладони – и развел в стороны на вытянутых руках. Зал зааплодировал. Иван раскланялся.

– Может быть, кто-то из почтенной публики желает повторить? – спросил он.

– Я! Я хочу! – вприпрыжку выскочил из-за кулис Рыжий клоун. Поманил за собой Белого.

– Гири-то картонные! – громким шепотом сообщил он секрет приятелю. Попытался поднять гирю, уронил ее на носок своего длинного ботинка и с воплем запрыгал на одной ноге. То же случилось и с Белым клоуном.

Иван сокрушенно развел руками, взял гири, подхватил под мышки обоих клоунов и ушел с ними за кулисы под смех и аплодисменты зала.

За кулисами обтерся полотенцем. Рядом разминалась Маша.

– Воздушная гимнастка – очаровательная мадемуазель Мими! – объявил конферансье.

Иван с Машей с улыбкой кивнули друг другу, легко коснулись пальцами. Маша решительно вскинула подбородок и выбежала на арену. Иван остался смотреть за выступлением в щелочку.

– Иван! – на ходу окликнул его Рыжий. – Там тебя посыльный какой-то ищет.

К Ивану подбежал лопоухий малый в почтовом кителе.

– Иван Максимович, вам пакет! – с восторгом глядя на него, выпалил он. – Лично в руки! Из Санкт-Петербурга!

– Да ты что?! – поразился Иван. – Мне? Из самой столицы?

– Да! С гербами! – посыльный протянул пакет.

– Вот спасибо, братец! – Иван аккуратно порвал плотный пакет на четыре части, сунул ему обратно в руку и повернулся к арене.

Растерянный малый потоптался у него за спиной.

– Так это… Иван Максимыч… Чего мне теперь с ним делать-то?

– Брось по дороге где-нибудь, чтоб тут не сорить…

Иван с Машей шли под руку по горбатой улочке маленького провинциального городка.

– Знаешь, про что мечтаю, Вань? – сказала Маша, прижимаясь щекой к его плечу. – Больше всего на свете!

– Про что?

– Про мандарины! – она остановилась у лотка. – Никогда в жизни ничего так не хотела. Ночью даже запах снится! Всю это гору, кажется, съела бы не отрываясь!

Иван засмеялся, полез в карман за деньгами.

– Насыпь-ка мне вот этих, рыженьких, братец.

– Сколько, Иван Максимович?

– Да все давай!

Пока продавец взвешивал мандарины и собирал в большой кулек, Маша взяла один, жадно сорвала кожуру, поднесла ко рту – и вдруг покачнулась, взмахнула руками. Иван по взгляду продавца понял, что происходит что-то за спиной, обернулся и едва успел подхватить падающую Машу.

– Что с тобой, Машуня? Посмотри на меня… Что с тобой?

– Голова что-то… закружилась… Задохнулась будто…

– К доктору надо, – засуетился Иван. – Сейчас… Тут больничка рядом…

– Не надо… Все хорошо уже, – Маша через силу улыбнулась. – Видишь, все в порядке! Пойдем.

Иван недоверчиво посмотрел на нее, взял в одну руку огромный кулек с мандаринами, Маша взяла его под другую, и они двинулись дальше.

– Ну и напугала ты меня, Машуня! Все равно надо бы врачу показаться.

– Я была уже у врача.

– А что ж не сказала-то?

– Видишь ли, Ваня, – менторским тоном сказала она. – Есть такие доктора, специальные, о визитах к которому дамы мужчинам не рассказывают.

– Это какие еще? – не понял Иван.

– А ты подумай.

– Не знаю я. Я в докторах не знаток. Да черт с ним, главное – что сказал?

– Господи, какой же ты ребенок, Иван! – засмеялась Маша. – Сказал, что маленький у нас будет!

Иван остановился как вкопанный, во все глаза глядя на нее. Потом выронил кулек – мандарины раскатились по брусчатке, а он подхватил Машу на руки и закружил посреди улицы.

– Пусти, люди смотрят! – смеялась Маша.

– Не пущу! Пускай смотрят! Пускай все знают! Ты теперь ногой земли не коснешься – на руках тебя буду носить! Завтра к хозяину пойду – пускай выступления отменяет!

– Нет, Иван, – сказала Маша. Она освободилась и встала на ноги. – Никому знать не нужно, и выступать я буду до тех пор, пока могу.

– Нельзя тебе!

– Я лучше знаю, – твердо сказала она. Посмотрела на него снизу, потерлась щекой о плечо. – Я дом свой хочу. Пусть маленький, хоть в одно окошко – но свой… Ваня, сколько лет мы с тобой, бездомные, по гостиницам скитаемся да по съемным углам? Не хочу ребенка в чужой дом нести! – помотала она головой. – Хочу, чтоб в нашем доме кроватка стояла. Чтоб у него свой дом был, с первого дня, понимаешь?

– Не надо тебе рисковать! Я за нас обоих, за троих работать буду!

– Я уже все посчитала, Иван. Вместе будем работать – как раз деньги соберем. Не волнуйся, со мной все хорошо будет, я знаю.

– …очаровательная мадемуазель Мими! – объявил конферансье.

Иван и Маша, как обычно, с улыбкой кивнули друг другу, легко коснулись пальцами, и Маша выбежала на арену навстречу аплодисментам.

Иван смотрел из-за кулис, как она вращается на трапеции, волчком раскручивается на канате, хлопал в ладоши вместе с залом.

– А теперь – смертельный номер! Полет под куполом! Слабонервных просим удалиться из зала!

Маша обвила рукой канат и под тревожную дробь барабана вознеслась на маленькую площадку под куполом. Напротив чуть покачивалась перекладина трапеции. Она глянула вниз, на маленький круг арены. Бледные пятна запрокинутых к ней лиц вдруг поплыли у нее перед глазами, все быстрее и быстрее. Она вцепилась в канаты, зажмурилась, пережидая внезапное головокружение. Собралась с силами, решительно вскинула вперед подбородок: алле! – и оттолкнулась от площадки…