Георгий Савицкий - Танковый таран. «Машина пламенем объята…» Страница 30

И тем не менее разрозненные части 33-й армии продолжали вести боевые действия с противником, находясь практически в полной изоляции.

Главным силам 338-й стрелковой дивизии 17 февраля 1942 года удалось перерезать дорогу Вязьма – Юхнов, по которой шло снабжение группы армий «Центр», и блокировать деревню Островки.

Гитлеровцы весь день вели сильный артиллерийский огонь, пытаясь выбить части советской дивизии из этого района. А с неба в течение дня пикировали «Юнкерсы-87». Немецкая авиация несколько раз бомбила и обстреливала наши боевые порядки. К исходу дня противнику все же удалось разблокировать дорогу и заставить части 338-й стрелковой дивизии отойти в лес восточнее деревни Островки.

Но под утро 18 февраля вновь удалось перерезать дорогу Юхнов – Вязьма севернее и южнее деревни Островки. Солдаты заминировали ее и сделали снежные завалы. Подразделения боевой группы подполковника Сташевского вели бой с противником в районе Дорофеево. Попытка выбить противника из населенных пунктов Куренки и Мелихово успеха не имела.

С армией генерала Ефремова случилось самое страшное, что может быть: децентрализация командования. Его подразделения хоть и находились в окружении, но все же были не все вместе, а рассеялись по достаточно обширной территории. Необходимость удерживать населенные пункты, в которых были склады, медсанбаты и мастерские, необходимые для нормального функционирования окруженной армии, в целом не только сильно подрывала наступательный порыв, но и просто ослабляла боевые порядки уже обреченной армии генерала Ефремова.

Кроме того, мороз, глубокий снег, практически постоянные метели, непроходимые леса как раз и способствовали еще большей изоляции частей и подразделений 33-й армии.

В то же время Ганс Гюнтер фон Клюге и Вальтер Модель могли выбирать направления ударов по рассеянным группировкам советских войск в районе окружения.

А Жуков все гнал «ефремовцев» вперед, не желая осознавать очевидных вещей: загнанная им же самим в «котел» армия генерала Ефремова медленно умирает.

В один из дней осунувшийся, с красными от постоянного недосыпания глазами, смертельно измученный, Михаил Григорьевич ответил на очередную безапелляционную телеграмму Георгия Жукова:

– Тебя бы сюда… на пару недель.

Глава 11 Jetzt ist alles aus! [25]

Гауптман Шталльманн остался без своего танка. Просто в один из дней во время редкого артналета русских (ну надо же!) гаубичный снаряд ударил прямо в командирский танк Pz.Kpfw IV Ausf F1 B.W. и превратил его в груду обугленного лома. Заковыристо выругавшись, Дитрих Шталльманн решил найти замену «боевому коню». Но сделать это оказалось не так-то просто.

Гитлеровские захватчики тоже испытывали трудности со снабжением. Как бы ни тяжело доставалась победа воинам 33-й и 29-й армий, кавалеристам генерала Белова, все же их усилия не пропадали зря. Для пополнения разбитых подо Ржевом и Вязьмой дивизий гитлеровцам пришлось перебрасывать подразделения из оккупированной Франции. Даже позднее, в разгар боев под Сталинградом, пополнения шли не фельдмаршалу Паулюсу, а фон Клюге – подо Ржев и Вязьму!

К тому же русские партизаны и диверсанты постоянно минировали дороги, совершали налеты на колонны, захватывали или уничтожали грузы.

Так что найти себе танк на замену Дитриху Шталльманну было совсем непросто. Пришлось остановить свой командирский выбор на простом, но надежном и неприхотливом PzKpfw 38(t) Ausf B «Praga».

Трофейных чешских танков «Skoda» LT vz.35. и PzKpfw 38(t) оставалось в бронетанковых частях Вермахта еще в достаточном количестве. Когда в 1938 году Чехия была стерта с политической карты мира, немцы с великой радостью набросились на промышленность разоренной страны.

Интересно, что ни один танк LT vz.38 не успел поступить в части чехословацкой армии до захвата Германией Чехии и Моравии. И теперь все они в полном составе воевали на стороне гитлеровцев.

А между тем трофейный чешский танк «Прага» LT vz.38 пользовался популярностью в Вермахте. Эта боевая машина была вооружена 37-миллиметровой полуавтоматической пушкой «Шкода» А-7 с длиной ствола в 47,8 калибра и начальной скоростью бронебойного снаряда в 762 метра в секунду. В Вермахте такая пушка получила название KwK 38(t).

Все трофейные танки в Вермахте получили обозначение Pz.Kpfw.38(t) Ausf.A и отличались от базовой модели LT vz.38 лишь установкой немецкой радиостанции. Кроме того, экипаж был увеличен до четырех человек. Дополнительное вооружение состояло из двух пулеметов vz.37 калибра 7,92 миллиметра, тоже чешского производства.

«Чехи» принимали участие в Польской кампании, в боях во Франции и в нападении на Советский Союз. На базе Pz.Kpfw.38(t) строились самоходные установки, гусеничные транспортеры боеприпасов, тягачи.

Но Дитрих Шталльманн весьма неохотно согласился пересесть в чешский танк. Он не любил Pz.Kpfw.38(t), и тому была очень серьезная причина.

Уродливый вертикальный шрам пересекал всю правую половину лица гауптмана Шталльманна. А достался он опытному танкисту Панцерваффе от поляков еще в 1939 году.

5 сентября, в самом начале операции «Weiss», во время контрудара польских войск под городом Петркув-Трыбунальский танки 7TP и танкетки TKS наследников ратной славы Кшетусских и Володыевских из 2-го польского танкового батальона подбили сразу пять немецких танков Pz-I.

Трофейным чешским машинам Вермахта тоже сильно досталось. Хоть легкие танки Pz.Kpfw.38(t) и оставались на ходу, но немецкие танкисты получили множественные ранения. И не только от польских снарядов. Броня чешских танков была хрупкой, а они сами были собраны на стальных каркасах, к которым бронелисты крепились заклепками. В итоге осколки отколовшейся изнутри брони и увесистые обломки крепежа создавали внутри танка своеобразную шрапнель.

Тот бой Дитрих Шталльманн вспоминал с неохотой, хоть и уничтожил один из злосчастных польских танков 7TP и пару танкеток. Обер-лейтенант чуть не лишился глаза, а шрам остался на всю жизнь. Впрочем, как и черная нашивка за тяжелое ранение. И даже Железный крест 1-го класса, полученный за тот бой, был не в силах стереть из памяти разлетающиеся перед лицом куски брони…

И теперь вот круг замкнулся, Шталльманн снова занял место командира в штабном танке Pz.Kpfw.38(t). От обычных, линейных машин этот «чех» отличался дополнительной рацией для связи в звене «батальон – полк». А в случае необходимости командир «кампфгруппы» мог связаться и с дивизией: вызвать на поддержку артиллерию и авиацию – страшные «Schturkampfluentzeuge», «Юнкерсы-87».

Кроме того, в новую «боевую тактическую группу» входила настоящая «сборная солянка» из самых разных танков. Здесь были еще два чешских танка Pz.Kpfw.38(t), машины Pz.Kpfw III Ausf. F с 50-миллиметровыми пушками KwK 38 с длиной ствола 42 калибра. И даже трофейные русские машины Pz.Kpfw.747 T-34 (r.) – та самая знаменитая «тридцатьчетверка», но только уже с черными крестами на башне. Брошенных танков, в том числе и знаменитых Т-34, с начала войны было множество. Некоторые из них щепетильные немцы починили и ввели в строй. Оккупанты поставили на службу даже легендарный советский танк.

Но наибольшее удивление, а потом и негодование боевого офицера Панцерваффе вызвало то, что дополнительно в «боевую группу» был включен и взвод из четырех огнеметных танков – «Flammpanzer».

Сам по себе этот танк изначально задумывался как карательная машина. Имея слабую броню, он мог эффективно использоваться только в акциях устрашения. Огнеметы были установлены в небольших башенках – «Spitzkopfe», на надгусеничных полках. Экипаж состоял из трех человек: механика-водителя, радиста и командира. Он же был и стрелком-огнеметчиком.

С апреля по сентябрь 1939 года MAN построил сорок шесть шасси, которые в начале 1940 года были вооружены компанией «Wegmann & Co». Дополнительно в апреле 1940 года из 7-й и 8-й танковых дивизий были взяты три десятка Pz. Kpfw II-Ausf D/E и были также переоборудованы в Pz. Kpfw II(F). Общее число выпущенных огнеметных танков «Flamingo» не превысило двухсот машин. Гитлеровцы все больше нуждались в карательных машинах.

И теперь вот несколько подобных машин и в его группе, но, как подозревал Дитрих Шталльманн, чести они ему не прибавят. А скорее наоборот. Гауптман сильно недолюбливал огнеметные машины: он больше привык полагаться на верный глазомер и твердую руку своего panzer-ober-schutze Вальтера Зибера, чем на стихийную, а потому и неуправляемую силу огня.

Экипаж танка тоже разделял чувства командира. Мрачный «Аржмайстер» Алекс Кнаге стал еще более сумрачным и нелюдимым. А обер-панцер-шутце Вальтер Зибер уже больше не доставал свою губную гармошку. А потом и вовсе выменял ее на пол-литра забористого русского самогона. Всех их сплотило ожидание чего-то неминуемо страшного. Того, что окончательно перевернет не только их жизнь, но и их представление о войне. Все к тому и шло.

Как ни тяжело приходилось кавалеристам генерала Белова и даже солдатам генерала Ефремова, которые вели бои за Вязьму, но положение 29-й армии, наступавшей на Ржев, было еще хуже. 29-я армия находилась в непроходимых Мончаловских лесах. Они атаковали Ржев раз за разом, но их натиск слабел с каждым днем. Красноармейцы и командиры были отрезаны от остальных войск советского фронта, почти что не было еды, заканчивались патроны, снаряды к орудиям, минометные мины. Нечем было поддержать идущих в атаку на верную смерть солдат, кроме криков «Ура».