Йост Метцлер - История подлодки «U-69». «Смеющаяся корова» Страница 30

Когда главный механик услышал этот приказ, у него волосы встали дыбом. Я крикнул с мостика:

– Как долго мы сможем идти на полной скорости?

– Самое большее минуты три, – проворчал Роудер, своим тоном давая ясно понять, что подобная скорость недопустима. Однако мне на мостике показалось, что я услышал «тридцать минут», поэтому мы продолжали идти на этой скорости. Понимая, что старшему механику по должности положено немного перестраховываться, я принялся осуществлять свой любимый прием вывода лодки на позицию перед конвоем, из которой удобно начинать атаку. Тем временем я отправил сообщение в BDU, сообщая численность и курс конвоя, состоящего, по моим подсчетам, из тридцати кораблей.

Не успела еще «Смеющаяся корова» добраться до самого большого судна конвоя, как в люке показалось обезумевшее лицо старшего механика.

– У нас заканчивается топливо. Если мы продолжим идти на полной скорости, никогда не доберемся ни до какого берега.

Это впечатляло.

– Что ж, сколько нам осталось? – поинтересовался я.

– Тринадцать минут.

– Прекрасно. – У меня не было времени беспокоиться о таких деталях.

Старший механик, не без причины раздраженный, вернулся вниз. А мы в это время добрались до передовой линии конвоя, и перед нашим взглядом предстало четыре прекрасных огромных судна, плывущие близко друг к другу.

– Приготовиться. Мы атакуем.

– Малый вперед.

Под палубами старший механик и два механика машинного отделения вздохнули с облегчением.

– Лево руля десять градусов.

Рулевой повторил приказ.

Нос судна медленно повернулся. Ауэрманн, находившийся у прицела, поймал в перекрестье первый из четырех кораблей.

– Разрешаю открыть огонь.

Целью был первый корабль.

– Труба 1, огонь!

«Рыбка» «Лютци» покинула трубу прямо как стрела. Мы развернули лодку. Теперь под прицелом был второй корабль.

– Труба 2, огонь!

Снова в воде раздалось шипение, и «рыбка» «Макс» со своим смертоносным содержимым умчалась на полной скорости.

Затем пришла очередь третьего судна.

– Труба 3, огонь!

«Рыбка» «Антон» отправилась на поиски своей цели.

И теперь настал черед четвертого.

– Труба 4… Не торопитесь. Целиться в середину корабля, так… Огонь!

Четвертая торпеда покинула трубу.

– Руль лево на борт. Правый двигатель полный вперед. Левый двигатель стоп.

Лодка резко развернулась налево. Стрелки секундомера продолжали бежать.

Через несколько секунд ад должен вырваться наружу, и вполне могло оказаться, что старший механик экономил топливо зря. Лодке, совершающей свое последнее путешествие на глубину, топливо не нужно.

Вот оно. Первый удар. Ослепительно яркое пламя, вертикальная стена огня, фантастический взрыв, и уже через двадцать секунд ничего не осталось от первого корабля – «Ривер Люгер», построенного в 1937 году и приписанного к Глазго. Судно исчезло под водой вместе с 9000-тонным грузом. Естественно, это встревожило весь конвой.

Будто по команде остальные корабли развернулись, перешли на полный ход и начали идти быстрым зигзагом, но уже было слишком поздно. Во второй раз раздался оглушающий взрыв. В этот раз 7603-тонный корабль «Эмпаер Абилити» развалился пополам и быстро отправился на дно. От волнения мне только показалось, что это судно вмещает 5000 брт.

И началось светопреставление. Почти все суда конвоя были вооружены. Боевые расчеты рванулись к своим орудиям и повернули дула в нужном направлении. Выстрелы гремели со всех сторон, и место сражения окуталось желто-красным заревом.

Серая и похожая на привидение, «U-69» была в самом центре событий. Но пока оставалась необнаруженной. Мы, люди, стоящие на мостике маленькой немецкой субмарины, заметили темный просвет среди судов конвоя.

– Мы должны добраться туда любой ценой. Полный вперед!

Оставляя за собой пенящийся кильватерный след, «Смеющаяся корова», гудя двигателями, продвигалась вперед. Сейчас или никогда. И даже если позже нам придется идти под парусом, сейчас это был вопрос жизни и смерти. Сигнальные ракеты опускались медленно, и вокруг подводной лодки становилось все светлее.

– Приготовиться. За кормой патрульный корабль! – прокричал один из наблюдателей.

Теперь охота началась. Как собака, почуявшая дичь, один из новых британских корветов, построенных специально для защиты конвоев от подлодок, появился за кормой. Несмотря на очевидное волнение, мы отметили еще один мощный взрыв.

Третий корабль был охвачен ярким пламенем. Это было современное гигантское судно, грузоподъемностью по крайней мере 8000 тонн. А корвет уже приближался, причем на полном ходу. Казалось, он собирался пройтись прямо по подводной лодке. Я никак не мог понять, почему он не стреляет и почему на нас еще не посыпались снаряды, положив всему конец.

Внезапно кто-то прокричал:

– Тень слева на траверзе.

Мы обернулись. К нашему ужасу, мы увидели форштевень еще одного судна, уже нависший над нами, он шел на полной скорости. Протаранит ли судно «U-69»? Кто его знает. В любом случае нырять было уже слишком поздно.

Красная полоса огня упала с неба, зашипела в воде и погасла.

На подлодке было темно и тихо, а гигантская тень стала приближаться еще быстрее.

Внезапно она резко отвернула в сторону.

На корвете открыли огонь, но поздно. Огромный сухогруз протиснулся между двумя военными кораблями. Он шел неистовым зигзагом и невольно разделил противников.

«U-69» была спасена.

– Переложить руль направо!

«Смеющаяся корова» кружила в темноте. Два или три поворота, и лодка исчезла. На корвете же продолжали стрелять, но уже по пустому месту.

Пулеметные очереди раздавались с нескольких кораблей. Но германской подводной лодки там уже не было. Возможно, не слишком опытные стрелки вели огонь по плавающим в воде обломкам. На некотором расстоянии снова появилась стена пламени. Это яростно пылал третий корабль. А что насчет четвертого?

– Кто-нибудь следил за четвертым ударом? – спросил я.

Никто ничего не видел и не слышал. Возможно, мы промахнулись или от вполне понятного волнения не слышали взрыва.

Огонь начал угасать. Нам пришлось предположить, что судно затонуло. Все равно было невозможно что-нибудь разглядеть. Тени нескольких патрульных кораблей кружили вокруг. Очевидно, они пытались подобрать уцелевших.

Корвет исчез. Он потерял свою цель. Далеко за кормой на горизонте поднимался еще один осветительный снаряд. В его свете можно было рассмотреть остатки рассеянного конвоя. Затем тьма снова сгустилась. Теперь лодка лежала в полной темноте. Над водой повисла тишина. Невдалеке остатки корабля все еще пылали на поверхности воды. Экипаж «U-69» доложил о своем успехе, курсе и численности конвоя в BDU.

Из Керневаля поступил вопрос: «Почему лодка потеряла контакт с конвоем?»

– Думаю, она не знает, – сказал я. Я мог утешать себя тем, что уровень топлива был недопустимо низок. Старший механик израсходовал весь запас.

Работа выполнена. Последние торпеды были выпущены в цель, и почти закончилось топливо.

Я сделал следующую запись в судовом журнале: «Потоплено два корабля общей вместимостью 17 500 брт. Третье судно повреждено и подожжено. Возможно, затонуло.[16] Четвертое попадание не подтверждено. Все торпеды выпущены. Вышли из боя из-за недостатка топлива и возвращаемся домой».

Из последующих радиосообщений выяснилось, что Хардеган на «U-123» вошел в контакт с конвоем, о котором доложил экипаж «U-69». Через три дня началась атака. Виктор Шютце на «U-103» сумел потопить еще два одиночных корабля.

Глава 28

НЕЙТРАЛЬНАЯ ГАВАНЬ – НЕОБИТАЕМЫЙ ОСТРОВ

«U-69» медленно шла к островной гавани. Снова началась рутина тропического путешествия, и все же после долгого пребывания около экватора слегка понизившаяся температура была куда более приятной. Подводникам казалось, что тропики окончательно и бесповоротно канули в прошлое, и теперь все разговоры велись только о вспомогательном судне, дальнейшем путешествии к берегам Франции и возвращении домой. Только сейчас моряки начали считать недели, проведенные в море. С 5 мая «Смеющаяся корова» «паслась» в водах около Южной Франции. А единственный календарь на борту показывал сейчас 27 июня, иными словами, мы провели в море почти семь недель.

После скудной полуденной трапезы моряки, свободные от вахты, спали под палубой, читали или играли в шахматы. Из радиоприемника доносилась тихая музыка, и все приготовились слушать новости. Через несколько минут музыка стала громче, затем перешла в бравурные аккорды марша, и диктор начинал читать новости.

Поскольку наши товарищи сейчас сражались на востоке с очень сильным и беспощадным врагом, за новостями с Восточного фронта следили с большим интересом.

Хебештрайт в радиорубке включал максимальную громкость, чтобы даже последний соня, пытающийся ухватить остатки сна в свободное от вахты время, был насильственно возвращен к реальности.