Валентин Варенников - Неповторимое. Книга 2 Страница 31

Конечно, очень трудно было выполнять эту почетную роль, пока «Ударная бригада» была одна-единственная и пока приходилось ей выполнять эту передовую роль почти в одиночестве. Но это было. Теперь — совсем другое дело. Теперь, когда от Китая и Кореи до Чехословакии и Венгрии появились новые «Ударные бригады» в лице народно-демократических стран, — теперь нашей партии легче стало бороться, да и работа пошла веселее.

Особого внимания заслуживают те коммунистические, демократические или рабоче-крестьянские партии, которые еще не пришли к власти и которые продолжают работать под пятой буржуазных драконовских законов. Им, конечно, труднее работать. Однако им не столь трудно работать, как было трудно нам, русским коммунистам, в период царизма, когда малейшее движение вперед объявлялось тягчайшим преступлением. Однако русские коммунисты выстояли, не испугались трудностей и добились победы. То же самое будет с этими партиями.

Почему все же не столь трудно будет работать этим партиям в сравнении с русскими коммунистами царского периода?

Потому, во-первых, что они имеют перед глазами такие примеры борьбы и успехов, какие имеются в Советском Союзе и народно-демократических странах. Следовательно, они могут учиться на ошибках и успехах этих стран и тем облегчить свою работу.

Потому, во-вторых, что сама буржуазия, — главный враг освободительного движения, — стала другой, изменилась серьезным образом, стала более реакционной, потеряла связи с народом и тем ослабила себя. Понятно, что это обстоятельство должно также облегчить работу революционных и демократических партий.

Раньше буржуазия позволяла себе либеральничать, отстаивала буржуазно-демократические свободы и тем создавала себе популярность в народе. Теперь от либерализма не осталось и следа. Нет больше так называемой «свободы личности», — права личности признаются теперь только за теми, у которых есть капитал, а все прочие граждане считаются сырым человеческим материалом, пригодным лишь для эксплуатации. Растоптан принцип равноправия людей и наций, он заменен принципом полноправия эксплуататорского меньшинства и бесправия эксплуатируемого большинства граждан. Знамя буржуазно-демократических свобод выброшено за борт. Я думаю, что это знамя придется поднять вам, представителям коммунистических и демократических партий, и понести его вперед, если хотите собрать вокруг себя большинство народа. Больше некому его поднять.

Раньше буржуазия считалась главой нации, она отстаивала права и независимость нации, ставя их «превыше всего». Теперь не осталось и следа от «национального принципа». Теперь буржуазия продает права и независимость нации за доллары. Знамя национальной независимости и национального суверенитета выброшено за борт. Нет сомнения, что это знамя придется поднять вам, представителям коммунистических и демократических партий, и понести его вперед, если хотите быть патриотами своей страны, если хотите стать руководящей силой нации. Его некому больше поднять.

Так обстоит дело в настоящее время.

Понятно, что все эти обстоятельства должны облегчить работу коммунистических и демократических партий, не пришедших еще к власти.

Следовательно, есть все основания рассчитывать на успехи и победу братских партий в странах господства капитала..

Да здравствуют наши братские партии!

Путь живут и здравствуют руководители братских партий!

Да здравствует мир между народами!

Долой поджигателей войны!»

Как актуальны сегодня выводы, сделанные Сталиным о буржуазии.

На съезде проанализированы важнейшие события отрезка времени, равного по своему значению целой эпохе, и приняты поистине исторические решения. И они, эти решения, несмотря на последующие «художества» Хрущева, все-таки обеспечили движение страны вперед. Однако съезд замалчивался и в советские времена, и теперь. Нигде ни слова о XIX съезде вы не встретите. И это демократия? Это исторически объективный подход к нашему прошлому? Увы, вопрос этот не риторический, ибо ложь и замалчивание истины стали краеугольным камнем политики врагов нашего Отечества.

XX съезд состоялся в феврале 1956 года. Сталина уже не было, Хрущев же выступал во многих ипостасях. Центральным вопросом съезда стало «разоблачение» «культа личности» Сталина. По инициативе Хрущева в июне того же 1956 года было принято Постановление ЦК КПСС «О преодолении культа личности и его последствий», где прямо записано, что «культ личности не мог поколебать и не поколебал социалистической природы советского общественного строя».

Подло и мерзко. Сталин всего себя, до последнего дыхания, отдал народу, сделал все, чтобы именно советский социалистический общественный строй не только утвердился, но и процветал в нашей стране. Это Хрущев заложил мину под этот строй и начал его расшатывать.

Бездумно и без ведома народа «дарит» Крым Украине и огромную территорию Казахстану. Проводит в государственной структуре и партийном строительстве дикие эксперименты. Наносит удар по Вооруженным Силам, науке, искусству, образованию и культуре. Выпускает из тюрем и лагерей уголовников. Разрывает фактически отношения с Китаем. Конфликт с США, организованный Хрущевым, обернувшийся Карибским кризисом, поставил нас на грань катастрофы. Хулиганскими действиями в ООН позорит Советский Союз, за что мы обязаны были платить штраф в сотни миллионов долларов.

Правильно говорится в народе: «Вор кричит: держи вора!» Так и Хрущев: сконцентрировав внимание общественности на сфабрикованном им мифе о культе личности Сталина, фактически обеспечил себе бесконтрольную, неограниченную власть, порой смахивающую на самодурство. Но был далеко не глуп: все следы своих собственных преступных деяний по уничтожению безвинных лиц ликвидировал, расстреляв Берию и Абакумова. Это уже не культ, а политический аферизм и авантюризм, бороться с которым значительно тяжелее. Тем более если советским людям десятилетиями прививали порядочность, честность, дисциплину, без чего правовое демократическое государство существовать не может.

С благословения Хрущева и иже с ним замолчали XIX съезд, но максимально распропагандировали XX, «разоблачивший культ». Затем менее чем через три года собрали Чрезвычайный XXI съезд. Зачем? Чтобы объявить, что «социализм в СССР победил полностью и окончательно!». Хотя такой вывод был явно преждевременным и ничего, кроме вреда, принести не мог. Как пресловутые «установки» Горбачева: «Разрешено все, что не запрещено законом», или Ельцина: «Ешьте суверенитета столько, сколько проглотите». Все это — оружие из одного арсенала, и направлено оно на развал страны. Разве эти «установки» мобилизовывали народ? Нет! Разве они отвечали объективным потребностям и чаяниям народа? Нет! Разве они были справедливы и вообще необходимы? Нет, конечно! Наоборот, у определенной категории людей они пробуждали низменные чувства, извлекали их с самого дна. Эти чувства затмили все доброе и хорошее, будто пеплом засыпали человеку глаза, и вот он уже ничего не видит вокруг себя и не может объективно оценить происходящее. Часть партии и общества стала разлагаться, гнить.

Замалчивается не только XIX съезд КПСС, замалчивается вся история партии. Искажается даже истинная картина смерти Сталина, его похорон. Эти господа ёрничают, в ироническом тоне описывая чувства и переживания нашего народа, да и вообще внушают народу то, чего не было. Злые на Сталина личности и холуйствующие перед властью представляют картину, преломленную в кривом зеркале. Причем делают вид, будто сами при сем присутствовали, видели и все слышали. И затем весь этот бред они выплескивают на страницы своих «сочинений». Особенно усердствовал небезызвестный «исследователь» Д.Волкогонов. Народ возмущался и возмущается поныне, что эта мразь, подобная Резуну-Суворову, делая вид, что опирается на документы и свидетелей, фактически льет грязь на человека, который спас не только наше Отечество, но и человечество в целом.

Волкогонов пишет в «Триумфе и трагедии» (часть 2-я, с. 191): «…усиливающаяся слабость пугала его (Сталина. — Авт.). Он не был мистиком, но всю жизнь видел эфемерные контуры личных опасностей. Сталин чувствовал, что сейчас одна из них рядом. И, видимо, реальна».

Спрашивается, ну, откуда ему, этому гнусному писаке, знать, что в то время чувствовал Сталин, о чем он думал? Конечно, если это художественный роман, то вопросов нет. Такой жанр и «художества» допускает полет авторской фантазии. Но ведь автор замахнулся написать документальный политический портрет великого человека, которого не знал и не видел. Не знал и не беседовал он и с ближайшими его соратниками — Молотовым, Маленковым, Берией, Булганиным, Хрущевым, Ворошиловым, Буденным, Тимошенко, Жуковым, Василевским. Именно они, и никто другой, могли передать, причем только возможные, чувства и переживания Иосифа Виссарионовича. А что касается последних перед смертью дней, так это могли сделать только первые три — максимум пять человек из вышеперечисленных.