Бернард Корнуэлл - Боевое Знамя Страница 31

- У вас есть рабы? - удивился Старбак.

Лассан пожал плечами.

- В чужой монастырь со своим уставом не ходят, друг мой, - он вынул из кармана сигару, прикурил и протянул ее Старбаку, после чего закурил и сам. - Не могу сказать, что мне приятны были эти хлопоты, - продолжал он, - но я убедил себя, что рабам будет со мной лучше, чем с кем-либо еще. У меня есть конюх, две кухарки, они же прибираются в доме, и, конечно, горничная, которая занимается одеждой и прочей ерундой.

Его голос снова звучал смущенно. Мужчины добрались до старой проселочной дороги, которая уже заросла, но была достаточно широка, чтобы позволить им идти рядом друг с другом.

- Звучит так, будто вы нашли себе жену, - весело предположил Старбак.

Лассан остановился и взглянул другу в глаза.

- Я нашел компаньона, - очень серьезно произнес он. - Мы не женаты и не поженимся, но по крайней мере на сей момент подходим друг другу, - Лассан помедлил. - Это вы мне ее представили.

- О, - Старбак слегка покраснел, припоминая, что когда Лассан впервые пересек линию фронта, чтобы присоединиться к армии мятежников, он попросил Старбака отвести его в ричмондский дом удовольствий. Нат направил француза в лучший из подобных домов и самый эксклюзивный, тот, где работала Салли Траслоу. - Это Салли? - спросил он.

- Именно, - подтвердил Лассан. Его единственный глаз пристально изучал Старбака.

Пару секунд Старбак молчал. Салли была непокорной дочерью сержанта Траслоу и девушкой, в которую, как иногда думал Старбак, он и сам был влюблен. В начале года он просил ее выйти за него замуж, и временами Старбаку по-прежнему казалось, что у них мог бы получиться неплохой брак.

Он был рад, когда она покинула бордель ради прибыльного бизнеса со спиритическими сеансами, которые теперь стали знамениты на весь охваченный тягой к сверхъестественному Ричмонд, но без сомнений, этот ее успех имел некоторое отношение и к тому факту, что темный храм мадам Ройял, как нынче именовала себя Салли, прилегал к самому известному дому утех, и эта близость придавала визитам ее клиентов некий привкус разврата. Старбак даже питал некоторые надежды, что Салли решит завершить свой путь к респектабельности замужеством, но вместо этого она нашла любовника, и Старбак понимал, что таким мягким образом его предупреждают держаться подальше от постели Салли.

- Вам повезло, - сказал он Лассану.

- Она хотела рассказать вам сама, - объяснил Лассан, - но я настоял.

- Спасибо, - отозвался Старбак, гадая, почему внезапно его охватила ревность. У него не было для нее причин. В самом деле, если он так влюблен в Салли, то почему по ночам выскальзывает из лагеря бригады, чтобы посетить таверну, расположенную чуть южнее? Посещения таверны Маккомба находилось под запретом, но в одной из комнат на верхнем этаже работала рыжеволосая девица, и Старбак готов был рискнуть быть наказанным ради визита к ней. У него не было причин для ревности, повторил он себе, а потом зашагал по проселочной дороге на север. - Везучий вы человек, Лассан.

- Так и есть.

- И Салли тоже повезло, - галантно добавил Старбак, хотя всё равно чувствовал себя преданным.

- Полагаю, что да, - с облегчением заметил Лассан. - Я учу ее французскому.

Старбак не смог сдержать улыбки, подумав о Салли Траслоу, девушке с бедной фермы у Голубого хребта, обучающийся говорить по-французски. Но это было не так уж и странно, потому что Салли проделала долгий путь от неуютного дома своего отца. Она научилась вести себя в обществе, одеваться и разговаривать, и Старбак вновь почувствовал укол ревности, вспомнив исключительную красоту Салли, а потом снова подумал, что нечестно с его стороны ревновать, потому что столь же часто, как и о Салли, он думал о Джулии Гордон, бывшей невесте Адама Фалконера, и не знал, какая из девушек нравится ему больше, а может, по правде говоря, ему могла задурить голову любая, даже рыжая шлюха из сельской таверны.

- Рад за вас, Лассан, - произнес он с натужным великодушием, - правда.

- Спасибо, - просто ответил Лассан, а потом остановился рядом со Старбаком, там, где проселочная дорога выходила из рощи и бежала к реке. Когда-то на этом берегу стоял дом, но теперь от него осталась лишь торчащая труба камина и очертания каменного фундамента, поросшие густым спутанным кустарником. Противоположный берег покрывал тенистый лес, деревья нависали над бурлящим потоком, хотя прямо напротив дома проселочная дорога вела между двумя ивами к дальнему лесу. Лассан всмотрелся в эту далекую дорогу и нахмурился.

- Вы видите то же, что и я?

Старбак раздумывал об ослепительной красоте Салли и о более серьезном лице Джулии, но теперь, почувствовав, что его испытывают, всмотрелся в окружающий ландшафт, пытаясь разглядеть что-нибудь важное. Разрушенный дом, река, густой лес на противоположном берегу, а потом он заметил эту странность так же ясно, как и тренированный глаз Лассана.

Дорога, по которой они с Лассаном дошли до этого места, не заканчивалась у реки, а продолжалась на другом берегу. Это означало, что здесь был брод. Весьма странно, потому что предполагалось, что все переправы через Рапидан должны охраняться, чтобы предотвратить неожиданную атаку северян, но здесь находился пустой и не охраняемый брод.

- Потому что никто не знает, что здесь брод, - сказал Старбак. - Или, может, его размыло? - предположил он.

- Это очень просто выяснить, - сказал Лассан. Он инстинктивно остерегался появления у реки солдат, особенно у реки, разделявшей две армии, но пристально всмотревшись в противоположный берег через небольшой бинокль, убедился, что ни один янки не ждал в засаде, так что вышел на солнечный свет, снял сапоги со шпорами и отцепил саблю.

Старбак последовал за французом в реку с чистой и прозрачной водой, ее русло оказалось совсем мелким и покрытым гравием. По течению плыли длинные водоросли, в тени шныряли несколько рыбешек, но ничто не мешало продвижению Старбака и Лассана: вообще-то вода едва достигала им до колен. На противоположном берегу дорога резко поднималась из воды, но не настолько круто, чтобы лошади не смогли вытянуть из реки тяжелый орудийный передок.

- Если янки знают про этот брод, - произнес Лассан, - они смогут обойти вас в момент.

- Я думал, вы говорили, что они не собираются на нас нападать, - заметил Старбак, вылезая на северный берег.

- И я также сотню раз говорил, что от врага всегда нужно ждать неожиданностей, - заявил Лассан, усаживаясь в тени ивы и рассматривая противоположный берег. Он махнул рукой с сигарой вверх по течению. - Какие там стоят подразделения?

- Никаких, - ответил Старбак. - Наша бригада занимает самые западные позиции.

- Значит, янки и правда могут обойти вас с тыла, - тихо произнес Лассан. Несколько секунд он молча курил, а потом резко сменил тему, вернувшись к своему новому дому. - Салли надеется, что вы навестите нас в Ричмонде. И я тоже на это надеюсь.

- Спасибо, - неловко пробормотал Старбак.

Лассан усмехнулся.

- Я потихоньку привязываюсь к дому. Моя матушка была бы довольна. Бедная матушка. Я искатель приключений, а моя сестра живет в Англии, так что матушка сейчас довольно одинока.

- У вас есть сестра?

- Графиня Бенфлит, - Лассан скорчил насмешливую гримасу, произнося этот громкий титул. - Доминик замужем за английским аристократом, так что теперь у нее есть замок, пять взрослых детей и, наверное, раза в два больше любовников. По крайней мере, я на это надеюсь, - он бросил окурок сигары в воду. - Один из сыновей Доминик хочет сражаться на этой войне, и сестра спросила меня, за какую сторону ему следует драться. Я ответил, что за Север, если он хочет выглядеть респектабельно, и за Юг, если жаждет приключений.

Лассан пожал плечами, будто сообщая, что ему в любом случае плевать.

- Интересно, у этого брода есть название? - лениво произнес он.

- Брод Мертвой Мэри, - внезапно заговорил человек с противоположного края дороги, его голос так напугал Старбака, что он потянулся за револьвером. - Всё в порядке, масса! Сайлас совершенно безобиден.

Невидимый собеседник хихикнул, а потом кустарник зашевелился, и Старбак увидел, что за деревьями всего в нескольких футах скрывается старый негр. Старик, должно быть, наблюдал за ними уже довольно давно.

- Сайлас - свободный человек! - сказал негр, осторожно выйдя на дорогу и вытащив из своей замызганной одежды клочок бумаги, которая давно потеряла всякую законную силу. - Свободный! Масса Кемп дал Сайласу свободу, - он помахал разорванными и засаленными бумажными лохмотьями. - Да благословит Господь массу Кемпа.

- Сайлас - это ты? - спросил Лассан.

- Сайлас, - старик кивком подтвердил свое имя. - Безумный Сайлас, - добавил он, словно это определение могло пригодиться. Он жадно уставился на окурок в руках Старбака.

Лассан вытащил новую сигару, прикурил и протянул ее старику, который теперь присел на корточки у дороги.