Альберт Зарипов - Дембельский аккорд 1 Страница 32

Поэтому для наглядной демонстрации своего комфортного состояния мне приходилось использовать подручные… То есть… Подножные… Ну, словом, другие средства, чтобы давить на заскорузлую дембельскую психику.

Дело тоже не стояло. напоказ поигрывая карманным фонариком, то включая, то выключая его, я дал понять упрямым старичкам, что «это именно я-а-а» сижу здесь, развалившись в полукресле, и времени у меня — хоть отбавляй. Заслышав из угрюмо семенящего в ногу строя возмущённые стоны, я лишь довольно улыбнулся. Благо, что кругом была тёмная-претёмная чеченская ночь.

Но праздновать победу было ещё слишком рано, а противник у меня оказался достойным и умным. Дембеля знали всю жизнь нашего батальона со всеми её нюансами и предприняли попытку закончить наше занятие спортом в ночное время при помощи уже внешнего вмешательства…

Когда до финиша оставалось метров сто, а до меня — всего двадцать, за моей спиной послышалось резкое клацанье автоматного затвора.

— Стой, кто идет? Стрелять буду! — скороговоркой прокричал дневальный на входе в роту минирования и тут же выпустил в небо короткую автоматную очередь.

Моя группа с поразительной реакцией на первый же окрик «Стой…» моментально остановилась, сразу же присела на корточки и стала выжидать. Я всё понял. Конечно можно было бы прямо сейчас скомандовать ей бежать дальше, но это явилось бы слишком простым шагом. Мне следовало показать всем, что сложившаяся ситуация находится под моим полным контролем! Который всецело сосредоточен только лишь в моих руках и я не потерплю чьего-то вмешательства со стороны. А они — упрямые до старческого маразма деды, будут бегать по грязной дороге ровно до тех пор, пока лично я не приму решение закончить это занятие.

— Ты чегой-то стрелял? — спросил я, подходя к дневальному и освещая его лицо.

— Так ведь бежит по дороге неизвестно кто… Не откликаются… Вот и выстрелил, — ответил минёр, зажмуривая глаза от яркого света.

— Они бегают уже третий час. Ты этого что, не слышал? — вкрадчиво полюбопытствовал я.

— Нет! — отрицательно закачал шлемом боец. — Я только что заступил.

— Ну, вызывай тогда сюда своего дежурного по роте, а он пусть сам докладывает причину стрельбы дежурному по части. А-а-а… Ты оказывается здесь?! Звони!..

Пока спешно вынырнувший из палаточного тамбура сержант шёл к деревянному грибку с телефоном на подставке, пока этот сапёр-минёр накручивал рукоятку полевого аппарата ТА-57 и рапортовал о происшествии, я не спеша вернулся на свой наблюдательный бугор и вновь отправил своих сидящих дембелей в путь-дорожку. Остальное им могло показаться до ужаса неинтересным…

Через пять минут появился дежурный по части майор Витя Олемской. Он внимательно выслушал дежурного по роте минирования, задал ему несколько вопросов, после чего подошёл ко мне.

— Алик! Ну, что у тебя тут такое?

— Провожу спортивно-массовую работу…,- доложил я. — Наши доблестные дембеля не хотят наводить порядок в своей же палатке… Вот и бегают. Набираются ума-разума…

— Понятно. А почему ночью? — рассмеялся майор.

— Ну, а когда же ещё? — резонно спросил я. — Днём ведь нужно быть на занятиях или на работах, или к наряду готовиться. А сейчас — в самый раз!

— Ну, как знаешь. Занимайся сколько хочешь. Только смотри, утром я должен доложить комбату о причинах стрельбы. — предупредил он.

Я сразу же выдал ему свою версию произошедшего:

— А я это занятие провожу с двадцати двух часов. Все наряды по ротам видели. И дежурный по этой миньетной роте тоже был в курсе. Но ни хрена не проинструктировал своего дневального перед заступлением на пост. Хотя был обязан это сделать и ввести подчинённого в окружающую обстановку. Вот тот и пальнул с перепугу. Но наверняка это было сделано специально, то есть по просьбе моих дембелей. Ну, чтобы прибежал дежурный по части и прекратил моё занятие. Могло же такое быть? А-а?

— Это скорее всего! — закивал головой Олемской. — А ты ещё долго здесь будешь заниматься?

Мой ответ просто обязан был прозвучать весьма однозначно.

— Пока не согласятся навести порядок в своей палатке.

Эту фразу я сказал очень громко, чтобы смогли услышать дневальные по ротам, которые непременно передадут мой настрой горе-спортсменам.

— Ну, ладно! Счастливо оставаться! — сказал мне на прощанье Олемской и пошёл к «миньетной роте». -Дежурный! Где этот минёр с красной повязкой? Ага… Пошли со мной! Я тебя сейчас сам буду инструктировать, как правильно нести службу по своей роте и не отрывать попусту дежурного по части от его служебных обязанностей…

Я лишь усмехнулся от этих слов…

«Кто научил — тот и получил… Понятное дело, что без санкции дежурного дневальный не стал бы палить в воздух! Причём, только лишь из чувства жалости к дедушкам другой роты… Сейчас Витя Олемской ему покажет, как отвлекать его от пули или префа… Хотя он — человек добросовестный и в наряде этим вроде бы не балуется… А мои-то тоже хороши! Уболтали ведь минёров, а не наших… Аморальнейшие так сказать личности…»

После этого инцидента с «внезапно» открытой стрельбой я «слегка обиделся» на всех этих коварных старослужащих и потому перестал даже спрашивать пробегающих мимо меня подчинённых. Не давая им даже чуть-чуть передохнуть у дальнего шлагбаума. Теперь мне нужно было прекратить какое либо общение с ними, а тем паче регулярное озвучивание одного и того же насущного вопроса. Чтобы у них исчез даже малейший повод опять потешить своё уязвлённое дембельськое самолюбие… Мол, нас тут гребут по-страшному, но мы от этого только лишь крепчаем…

Сейчас я интуитивно понимал, что мне также следовало полностью их игнорировать с той целью, чтобы они какое-то время побыли в информационной изоляции и тем самым «поварились» всем своим коллективом в собственном соку, да ещё и в одном котле… Под своё же дружное и размеренное топанье обладатели наколок «ДМБ-95» может быть сообща придут к единому мнению, что упёртый командир группы уже махнул на них рукой, то есть наплевал как на свой личный отдых, так и на их сладкий ночной сон… Что они будут теперь бегать не то что до рассвета, а аж до самого завтрака, а то и до развода… И при том на виду у всех подразделений и тем более на глазах у остального дембельского состава нашего батальона… Засмеют ведь!..

Ведь когда-то я и сам был в такой же дембельской шкуре, а потому мог хотя бы приблизительно спрогнозировать ход «старческих» мыслей и немного смоделировать дальнейшие действия «лично моего» личного состава. Но прошедшие годы сперва перестройки и затем «демократизации общества» всё-таки наложили определённый и очень жёсткий отпечаток как на самих людей, так и на их взаимоотношения между собой… Ведь в Советской Армии открытое неподчинение целого подразделения своему командиру встречалось крайне редко, а в настоящее время такие факты меня уже не удивляли. Но одно дело, когда такие инциденты происходят где-то в стороне, а совершенно другое- когда твои же подчинённые «забивают откровенный болт» именно на тебя. И в этом самом случае такое вопиющее безобразие нужно выкорчёвывать вместе со всеми корнями, корешками, отростками и прочими ответвлениями. Чтобы эта губительная зараза не распространялась далее по чьим-то душам да умам, а также целым отдельным группам или ротам… Поэтому я старательно контролировал передвижение обуревших дедов на всём протяжении их маршрута.

На короткое время куда-то пропал прапорщик Меркулов, но вскоре, после моих настойчивых громких поисков, появился вновь, объяснив своё отсутствие нуждой до большого ветру. Я опять направил его в дальнейшее странствование по дорожной обочине, после чего вздохнул с некоторой досадой. Ведь этому «якобы военному» по своей должности и своим обязанностям следовало быть моим наипервейшим помощником… Однако он предпочёл пойти на поводу у бойцов и открыто перейти в стан бунтовщиков… Раньше мне никак не доводилось перевоспитывать прапоров, но ведь когда-нибудь это пришлось бы делать…

То, что мои подчинённые должны были беспрекословно и в срок исполнять приказания своего командира группы, являлось непреложной и бесспорной уставной истиной. Это всё и так было понятно…

Но своими принципиальными отказами выполнять приказы командира группы эти старослужащие могли подать крайне дурной пример как среднему призыву, только-только начинающему матереть и потому губкой впитывающему в себя все отрицательные качества своих опытных «учителей», так и молодым солдатам, которые вот-вот должны были прибыть в нашу роту. Взрослеющие «фазаны» и непосредственно «зелёные бойцы», перед которыми дедушки будут демонстративно игнорировать нас — командиров… Эта молодежь с первых дней потеряет всякую веру в авторитет своих же командиров. По примеру охамевших дедов они в дальнейшем могут попытаться оспаривать те или иные распоряжения или действия офицеров, что было крайне недопустимо на войне. Такое отношение могло бы обязательно и неминуемо привести к гибели либо командиров, либо их подчинённых…