Митри Кибек - Герои без вести не пропадают Страница 32

В тот же день Кальтенберг отобрал двадцать человек. Все они прекрасно знали немецкий язык. Когда их одели в эсэсовскую форму, доставленную в отряд Яничеком, их и правда нельзя было отличить от настоящих эсэсовцев. С этого времени Конрад начал носить знаки различия гауптштурмфюрера СС, а его заместитель поручик Юлек — оберштурмфюрера СС.

Обучение вновь испеченных «эсэсовцев» продолжалось ровно две недели. Муштровка дала прекрасные результаты.

Теперь оставалось проверить, как примут наших разведчиков фашисты. К тому времени в штабе отряда имелись довольно полные данные о дислокации немецких войск в окрестных населенных пунктах. Кальтенберг просмотрел их и с разрешения командования выехал со своей группой в ознакомительную поездку. Для этой цели партизаны использовали вездеход, захваченный у жандармов. Правда, пришлось его перекрасить, вместо эмблемы полевой жандармерии нарисовать фашистскую свастику и сменить номер.

Первый экзамен отряд выдержал неплохо. В пути группа Кальтенберга несколько раз встретилась с немцами, дважды проехала через контрольно-пропускные пункты, установленные при въезде в крупные населенные пункты, и, заехав в расположение зенитной батареи, заправила автомашину горючим. Нигде она не вызвала никаких подозрений.

«Что еще сделать?» — думал Конрад, подъезжая к реке Танев. Вдруг он заметил бронетранспортер, одиноко стоявший на берегу метрах в шестидесяти от дороги. Людей в машине не оказалось.

— Подъедем поближе, — сказал Кальтенберг, — посмотрим, что там.

Подъехали. На травке возле машины было разбросано солдатское обмундирование и оружие, а люди, оказывается, спустились с крутого берега вниз и барахтались в воде. Всего их было двенадцать человек. Судя по разбросанному обмундированию, среди них находился один лейтенант и один обер-ефрейтор. Партизаны собрали оружие и одежду, погрузили в кузов вездехода, а сами подошли к обрыву.

— Эй вы, водяные крысы! — грозно крикнул Кальтенберг. — Почему бросили оружие без присмотра? Почему не выставили охрану? Вы что, забыли, где находитесь? А ну, старший, ко мне!

Все подплыли к берегу, вышли из воды. Один из них, долговязый молодой человек, подошел к партизанам.

— Кто вы? — спросил Кальтенберг.

— Лейтенант Штурм. Командир взвода сто второй мехбригады. Простите, господин гауптштурмфюрер, жара не выносимая, людям захотелось искупаться. Я разрешил.

— А почему не выставили охраны? Разве не знаете, кругом партизаны?

— Днем они не выходят из леса. Мы остановились только на полчаса.

— Где стоит ваша бригада?

— В Билгорае.

— Вы знаете, что положено командиру за потерю бдительности? У вас есть семья?

Человек, назвавший себя лейтенантом, затрясся от страха.

— Дома остались мать-старуха, жена и двое малышей. Господин гауптштурмфюрер, простите! Больше такого ни когда не повторится, я обещаю! взмолился он.

— Чтобы все знали, как вы опозорились, возвращайтесь в Билгорай нагишом. Сохраняю вам жизнь только из-за ваших малышей, — процедил сквозь зубы Конрад. Потом обернулся к своим товарищам:

— По машинам! — скомандовал он.

Увидев, что «эсэсовцы» уехали, оставив их без одежды и обуви, без оружия и бронетранспортера, лейтенант упал на землю и заплакал…

Если забыть об осторожности, успех может вскружить голову. Так получилось и с Кальтенбергом. Окрыленный удачей, он решил попробовать свои силы при встрече с каким-нибудь офицером высшего ранга. Зная, что высшие Офицеры разъезжают в комфортабельных легковых машинах, Кальтенберг остановил одну из них под видом про верки документов.

— Хайль Гитлер! — гаркнул он. Офицеры ответили тем же.

— Господин штандартенфюрер! — обратился Конрад к эсэсовскому офицеру, чье лицо показалось ему знакомым.

— Из военно-строительного управления неизвестными угнан «мерседес». Поэтому вынужден побеспокоить вас. Разрешите проверить документы у шофера. Эсэсовец внимательно смотрел на него.

— Можете проверить, — махнул он рукой, а сам продолжал смотреть на Конрада. — А между прочим, господин гауптштурмфюрер, лицо ваше мне знакомо. Вы не из Мюнхена?

— Так точно, господин штандартенфюрер! — отчеканил Кальтенберг, возвращая шоферу документы.

— Не помните, где мы могли там встречаться? — не унимался офицер СС.

— В пивной у моего папаши. Помните «Веселую Баварию»?

— Ну как же! — заулыбался эсэсовец. — Значит, вы — сын Отто Кальтенберга? Как ваше имя?

— Конрад Кальтенберг.

«Дома считают меня без вести пропавшим. Если этот хлыщ что-нибудь пронюхал, столкновения не миновать», — подумал переодетый лейтенант и мельком взглянул на Юлека. Тот был начеку. Остальные партизаны тоже.

— Рад встретиться со своим земляком, — сказал штандартенфюрер, вылезая из машины. — Господа, отдохните немного, я прогуляюсь с сыном своего старого друга, — добавил он, обращаясь к своим спутникам.

Те согласились, а штандартенфюрер пожал руку Конрада и, отойдя с ним в сторону, начал прохаживаться взад-вперед.

— Давно не были дома? Как поживают родители? — спросил он, понизив голос.

— После, ранения дали отпуск. Зимою провел один месяц с родными. Тогда скрипели помаленьку, а теперь вот заболела матушка. Пишут, совсем плоха. Попросил отпуск.

— Как относится начальство?

— Обещали отпустить дней на десять.

— Это хорошо. А я вот застрял в этой проклятой дыре. С сорокового года не был дома. С головой ушел в работу. Даже вздохнуть некогда. Я вам завидую.

— Да, жизнь тут не очень-то сладкая.

— Послушай, Конрад, — вдруг, доверительно взяв его под руку, перешел на шепот штандартенфюрер, — скажи откровенно, как ты относишься к тюрьме?

Кальтенберг насторожился, внимательно посмотрел на земляка.

— Как все: сам не хочу туда попасть, а кое-кого посадил бы с удовольствием, — процедил он сквозь зубы.

— Ты меня не понял, — засмеялся фашист. — Я хотел узнать, как ты относишься к людям, работающим в тюремной администрации?

«Должно быть, он по дружбе хочет предложить мне должность палача, подумал Конрад. — Нет, дорогой мой, если и буду убивать, то не тех, кого бы ты хотел».

— До сих пор мне не приходилось иметь с ними дела, но, думаю, каждый для славы родины делает то, что может, — неопределенно сказал он.

— Спрашиваю к тому, что я сам возглавляю одну из служб, связанных с тюрьмой на Замковой площади в Люблине. А это, как известно, после Майданека — самое крупное предприятие такого рода. Надеюсь, ты не сожалеешь, что мы познакомились…

— Наоборот, я очень рад, — засмеялся Кальтенберг. — Если случится попасть к вам, надеюсь, вы мне, как земляку, уступите лучшую камеру.

Штандартенфюрер тоже рассмеялся.

— Ты мне положительно нравишься, мой юный друг! — сказал он, прижимая локоть Конрада к себе. — Если я попрошу, не откажешь мне в небольшой услуге?

— Что за вопрос? Сделаю все, что в моих силах.

— Если поедешь в отпуск, мне хотелось бы переслать с тобой подарочек жене.

Конрад чувствовал, что разговор затянулся. Два раза мимо проехали автоколонны с войсками. Если офицер заподозрит что-нибудь, то легко может остановить следующую колонну и натравить солдат на отряд разведчиков. Правда, в таком случае живым штандартенфюрер отсюда не уйдет, партизаны следят за каждым его движением, но и им не поздоровится… Надо было кончать беседу.

— Приготовьте посылку, сообщите мне свой адрес и Телефон, и, как только получу отпуск, я заеду к вам.

— Заезжать, пожалуй, не стоит. Свои знакомства я не афиширую.

Конрад сделал вид, что обиделся:

— Простите… Конечно, вам неудобно принимать человека с низшим званием…

— Не в том дело, дорогой мой! Я хочу, чтобы о посылочке никто не пронюхал. Знаешь, есть любопытные… Нам следует остерегаться их…

— Почему?

— Скажу потом. А пока не спрашивай.

— Вы меня пугаете! — с деланным удивлением воскликнул Кальтенберг. — Я вынужден предупредить: ни за что не соглашусь перевозить подрывную литературу или еще что-нибудь в этом роде. Даже от вас, господин штандартенфюрер!

Эсэсовец засмеялся и хлопнул Конрада по спине:

— Узнаю школу старого Кальтенберга! Каков сам, таким и сына воспитал. Но тебе нечего опасаться. Я посылаю некоторые сувениры в память о своем пребывании в Польше и больше ничего. Кроме моей супруги, они ни у кого не могут вызвать интереса.

— Тогда другое дело, — согласился Конрад. — Но как и где вы их мне передадите?

— Когда получите отпуск, позвоните мне. Причем учтите, что телефоны часто подслушивают. Поэтому не говорите о предстоящей поездке, даже себя не называйте, а скажите только, что звонит Манфред Куперман и приглашает меня на рыбалку. Там договоримся, где встретиться.