Александр Граков - Дикие гуси Страница 33

— А я бы тоже попробовал! — перебил его второй, — Классно — р-раз…

— И в ящик! — закончил первый, — Хорошо еще — рассветает!..

Над недалекими горами расползалось по небу голубовато-серое пятно, загоняя в ущелья тугие пласты липкого тумана.

— Давай убирать загородку, все равно она уже и на хрен не нужна, птички улетели!

— Не знаю, далеко ли? — засмеялся второй контрразведчик, помогая приятелю оттаскивать на обочину шлагбаум и сматывать тяжелую ленту «дорожки». — За ними Рустем погнался, а ведь он бывший мотогонщик международного класса! Этот, если не догонит, то пристрелит — это точно: не привык проигрывать!

— Пошли, пошли отсюда! — покрутил он перед собой жезлом, разгоняя водителей скопившихся перед постом легковушек. — Вот уж кому не спится в ночь глухую!..

Отмахав в предрассветном мареве километров пять, Айс резко тормознул и съехал на обочину, за кусты дикого шиповника.

— Ты чего? — спрыгнув с заднего сиденья, спросила Сонька. — Не видел разве их мотоцикла? За нами же гнаться будут!

— Поэтому и остановились! — Айс, откинув брезентовый чехол коляски, рылся в ее внутренностях, — Послушай, у тебя там в рюкзаке случайно не завалялось куска шнура какого-нибудь, метров на шесть длиной?

— Как это случайно?! — возмутилась Сонька, — У нас, если идут или едут в горы, без веревки из дому не выходят! А что, там нет?

— Да тут коробок и свертков до чертиков наложено, без бутылки не разберешься — что в каком! Давай свою побыстрее!

Сонька передала ему вынутый из рюкзака моток капронового шнура, и Айс принялся вязать к одному его концу большой гаечный ключ из инструментов, найденных в коляске.

— Ты чего делаешь? — изумилась Сонька.

— Удочку! — хмыкнул он, привязывая второй конец шнура к близрастущему дереву. — Только на очень большую рыбину. Тихо! — прислушался к реву мотора, донесшемуся из-за недалекого поворота. — А ну-ка, отойди метров на двадцать!

Через несколько секунд милицейский «Урал» вывернул оттуда на бешеной скорости, подняв тучу пыли. Подождав, пока он подъехал метров на пятнадцать, Айс метнул привязанный ключ поперек дороги примерно на уровне груди сидевшего за рулем, а сам упал в траву. Мотоциклиста нанесло на «удочку», хотел он уже этого или нет, ключ обвился пару раз вокруг его туловища, и его буквально выдернуло из седла привязанной к дереву веревкой. «Урал», взвыв двигателем последний раз, исчез за кромкой обочины, а контрразведчика с маху грохнуло о полотно асфальта. К ногам выскочившего на дорогу Айса, гремя, подкатился небольшой автомат. Отбросив его ногой дальше, за кусты, он подхватил под мышки безвольное тело аса международного класса и, оттащив его следом за автоматом, осмотрел.

— Все, ему нужна уже помощь не «скорой», а священника, чтобы отпустить все его грехи! — объяснил он подбежавшей Соньке.

— Как ты можешь так вот хладнокровно, убив человека!.. — возмутилась та.

— А ты думаешь, он нам приветы от родственников вез? — Айс поднял автомат, поставил его с боевого взвода на предохранитель и вновь изумился, — Нет, ты только посмотри — вновь сюрприз! Это же «Кедр», лихой десантный автоматик! Ну, эта штучка нам определенно пригодится в дальнейшем путешествии! А сейчас давай сматываться отсюда, пока они в погоню БТР не послали или чего похуже, например вертолет… Ух ты! — внезапно погрустнел Айс, — А вот этого я не учел. Если Казарян догадается его послать — нам хана, это точно. Здесь дорога — никуда не свернешь, да и та как на ладони…

— Свернем! — внезапно перебила его Сонька. — Давай, заводи драндулет и поехали!

— А куда, можно узнать?

— Нет, на месте увидишь!

Удивительно, но до развилки, на которую указала Сонька, им не встретилось ни единой машины.

— Здесь!

От основной дороги наискось по крутому косогору уходила вниз еле заметная в траве колея, почти сразу же теряющаяся в зарослях. Айс, не раздумывая долго, свернул на нее и покатил на малом газу, объезжая рытвины и деревья. Вскоре закончилась и эта едва заметная тропка, упершись в плотную стену из мелколесья.

— Стой! — Сонька соскочила с сиденья, — Загоняй мотоцикл в кусты, дальше пойдем пешком.

Внезапно она схватила его за руку.

— Слышишь?

Донесся приближающийся рокот моторов, и вскоре в просветах крон деревьев показалось темно-зеленое тело военной «стрекозы». Вертолет летел вдоль трассы, иногда по несколько минут зависая на одном месте.

— Не терпится поквитаться с нами Казаряну! — Айс подставил едва пробивающемуся сквозь листья солнцу плечи, спину, потянулся. — Эх, искупаться бы сейчас — миллион отдал бы!

— Давай! — Сонька требовательно протянула руку.

— Чего тебе? — не понял он.

— Миллион давай! Я тебя сейчас к душу выведу.

И она ломанулась через кусты по едва заметно примятой траве. Айс топал следом, матерясь в душе: липкая паутина цеплялась почему-то именно за нос, а колючие ветки нахально елозили по ребрам. Пройдя немного, он услышал шум и журчание воды, а через несколько метров вслед за Сонькой вышел на лужайку у небольшой горной речушки, весело журчащей среди обкатанных валунов. Неподалеку был маленький водопадик: вода, срываясь с четырехметрового уступа, пенилась внизу, разбиваясь об эти валуны, и разбрасывала в стороны миллионы радужных алмазиков-капелек…

— Ну как, вспомнил место? — Сонька, прищурясь, в упор глядела на Айса. Затем звонко расхохоталась: — Конечно же, вспомнил, вон как покраснел!

— Ты долго еще будешь меня попрекать той видеокассетой? — разозлился неожиданно Айс. — Знаешь, меня иногда поражает твоя беспардонность! Для своих пятнадцати лет…

— Не сердись! — Сонька взяла его за руку, а глаза ее вновь засеребрились, потеплели. — Я же в горах росла, а у нас в горах все созревает намного раньше: и овощи, и фрукты и… любовь! — потупясь, добавила она и, неожиданно выдернув свою руку, понеслась к водопаду, крикнув ему на бегу:

— Ладно, иди к мотоциклу, посмотри, что папик из продуктов положил, а я пока искупаюсь. Потом ты. Не заблудишься?

— Да ну тебя! — обиделся за свои возможности Айс, исчезая в кустах.

Сонька даже не стала проверять — подглядывает он или нет, стянула с себя джинсовый костюм, следом сбросила нижнее белье и, взвизгнув, нагишом бросилась под водопад. Услышав ее восторженный вопль, Айс ошарашенно закрутил головой, догадываясь о его причине.

— Надо же, доверяет! Только бы не потерять ее доверие!..

Ему было всего двадцать шесть лет, и — если вам сейчас столько же — вы отлично поймете его состояние!

В мешке, лежавшем в коляске на самом верху, была баранина: вареная, копченая и вяленая, изготовленная впрок — порезанная на длинные тонкие ремни и высушенная на солнце. В отдельной чистой тряпке — сыр сулугуни и лаваши. Здесь же — обшитая куском бараньей шкуры армейская двухлитровая фляга с чистейшей родниковой водой. Дальше Айс потрошить коляску не стал, оставив это на потом: очень уж есть хотелось.

— Соня, живем! — заорал он, не доходя метров шести до полянки.

— Выходи, выходи, я давно уже искупалась! — оценила та его джентльменский ход. — Складывай продукты вон в тот шалаш!

Посмотрев по направлению ее руки, Айс увидел то, что пропустил взглядом раньше: у самой кромки кустарников, почти сливаясь с их листвой, стоял добротный шалаш, связанный из высохших уже веток. Сонька уже бросила вовнутрь хорошую охапку травы и теперь ворошила ее, расстилая. Джинсы она надела, но вместо куртки на ней была сейчас белоснежная хлопчатобумажная майка, из-под которой выпирала крепкая девичья грудь с рельефно торчащими сосками.

«Да она же без лифчика!..» — лицо Айса вновь обдало жаркой волной.

— Постирала и повесила сушиться! — нахально подтвердила Сонька, завидя его смущение, и, указав на трусики и лифчик, лежащие на огромном валуне, невинно поинтересовалась: — Надеюсь, тебя это не шокирует?

«Еще как шокирует!» — хотел было взорваться Айс, но вместо этого промямлил банальную фразу:

— Что ты, что ты, конечно, нет!

— Я так и знала, что ты без комплексов! — обрадовалась Сонька. — Давай тогда, пока я завтрак приготовлю, раздевайся и искупаешься! Не бойся, я подглядывать не буду!

Он буркнул себе что-то под нос и, благоразумно зайдя все за тот же валун, разделся до трусов и полез под водопад — соблазн пересилил смущение. Вскоре он уже не замечал никого и ничего вокруг: пофыркивая, намылился Сонькиным пахучим мылом, позаимствованным у нее, и с удовольствием подставил голову и тело под струю низвергавшейся с уступа воды. А Сонька, позабыв о своем обещании, с восхищением уставилась на это отлично тренированное, гармонично развитое, с перекатывающимися мускулами тело и мысленно благодарила Бога за такого попутчика. Может, и еще какие мысли мелькали в ее красивой головке — мне об этом ничего не известно. Но за первую — ручаюсь!..