Ганс Баур - Личный пилот Гитлера. Воспоминания обергруппенфюрера СС. 1939-1945 Страница 34

Недостатки убирающегося шасси

После полета в Гамбург, где Гитлер провел ночь в отеле «Атлантик», мы должны были вернуться в Берлин следующим утром. В аэропорту Фульсбюттель перед нами прошли парадным маршем под звуки оркестра и с развевающимися знаменами несколько отрядов штурмовиков. После того как Гитлер обошел почетный караул, он подошел ко мне, как делал это перед каждым вылетом, чтобы осведомиться относительно прогноза погоды. В этот момент над нами пролетал одномоторный спортивный самолет Ju-160. Он сделал несколько кругов и стал заходить на посадку. Я сразу заметил, что у него не выпущено шасси. Летчик выключил двигатель буквально в метре от земли, как при обычном приземлении. Поскольку он не коснулся земли, летчик выбрал подходящий момент и пошел на аварийную посадку в 200 метрах от нас. Пассажиры выбрались из самолета, который остался неповрежденным, за исключением пропеллера. Летчик выглядел ошеломленным. Оказывается, он забыл выпустить шасси, восхищенный видом парада на летном поле.

Гитлер встревоженно обернулся ко мне, промолвив: «Видишь, Баур, то же самое может случиться и с нашим „Кондором“». Но я ему объяснил, что на подобный случай у нас имеется предупредительный сигнал. Как только самолет начинал снижаться для захода на посадку и уменьшалась подача газа, включалась сирена, напоминавшая летчику, что необходимо выпустить шасси. Она продолжала звучать до тех пор, пока шасси не опускалось вниз и не занимало соответствующее положение. Сирену, которая производила ужасный шум, можно было отключить, но я никогда этого не делал. Тем не менее Гитлера мои аргументы до конца не убедили, и он сказал: «Ju-52 в этом отношении гораздо надежнее. С ним ничего не может случиться, поскольку у него шасси постоянно находится в выпущенном состоянии». Поначалу он испытывал легкое недоверие к «Кондору» со всеми его нововведениями.

В апартаментах фюрера, расположенных в рейхсканцелярии, каждый вечер показывали фильмы. Это делалось по просьбе Гитлера и было вызвано необходимостью отвлечься от ежедневной рутины, расслабиться, а также набраться новых впечатлений и идей. Поскольку в Германии ежегодно выпускалось всего по пятьдесят – шестьдесят картин, на экраны с разрешения министерства пропаганды выпускалось большое число американских, английских, французских, шведских и чешских фильмов. Премьера нового фильма всегда вызывала интерес.

Возрождение вооруженных сил

Вечером 16 марта 1935 года Гитлер объявил германскому народу, что он в одностороннем порядке разрывает «позорные путы Версальского договора». В это же самое время вступил в силу закон о возрождении германских вооруженных сил. На следующий день Гитлер полетел в Мюнхен и принял первый военный парад. Мы вылетели из Берлина в 2.30 дня и спустя два часа прибыли в Мюнхен. На летном поле выстроились пехотные подразделения, части полиции, СС, штурмовики и некоторые другие вооруженные формирования. Почетная встреча состоялась в Обервизенфельде. Присутствовали даже представители рабочих организаций. В одном месте собралось до десяти тысяч человек. После посадки нас приветствовали салютом из двадцати одного орудия, а военный оркестр сыграл «Баденвайлер». Генерал Риттер фон Эпп приветствовал нас от имени жителей Мюнхена. В сопровождении пожилого фельдмаршала фон Макензена, адмирала Редера, генерал-полковника фон Бломберга и рейхсминистра Геринга Гитлер приветствовал почетную делегацию. Триумфальный прием в Мюнхене глубоко его взволновал, и во время обратного полета в Берлин он постоянно высказывал удовлетворение увиденным грандиозным военным представлением.

Полет с Гёмбёшем

Начался период частых авиапутешествий. Гитлера приглашали нанести им визиты правительства многих иностранных государств, они начали добиваться его расположения.

18 июня 1935 года я взял на борт своего самолета венгерского президента Гёмбёша, которого Гитлер пригласил посетить его с официальным визитом. Гёмбёш прибыл на центральный железнодорожный вокзал Мюнхена в 7.30 утра, где его и встретил Брукнер, адъютант Гитлера. После легкого завтрака мы полетели в Берлин. Перед вылетом он самым подробным образом осмотрел самолет, особенно заинтересовавшись его внутренним убранством. Я пригласил его присоединиться ко мне в кабине пилота, откуда он лучше всего мог рассмотреть заинтересовавшие его ландшафты и городские достопримечательности. Он с радостью принял приглашение. В Берлине его лично встретил в аэропорту рейхсканцлер, и, поблагодарив меня за впечатляющий полет, он отправился в приготовленные для него апартаменты. Позднее для него организовали экскурсию по городу, которая закончилась грандиозным правительственным банкетом, состоявшим из четырех смен блюд: рыба, суп, мясо и десерт.

Гитлер придерживался определенных правил вплоть до конца своей жизни. Когда подходило время для обычного тоста за здоровье главы иностранного государства, в бокалы наливали шампанское. Гитлер поднимал бокал, всегда наполненный пузырящейся минеральной водой, поскольку он никогда не употреблял алкоголь. Гёмбёш провел в Берлине несколько дней для обсуждения текущих проблем, а также осмотрел достопримечательности города. Затем я полетел вместе с ним обратно в Мюнхен, где его поджидал специальный поезд.

Мировая выставка в Париже

В этом же году в Париже состоялась мировая выставка. Германии предоставили право открыть собственный павильон, для подготовки экспозиции было приложено немало усилий, поскольку Гитлер хотел представить свою страну в самом лучшем виде. Несколько раз я летал на встречи со Шпеером, архитектором, руководившим возведением германского павильона. Гитлер особо хотел, чтобы как можно больше его близких соратников посетили выставку, поэтому он выделил значительные суммы в их распоряжение, чтобы они провели неделю в Париже на весьма достойном уровне, чуть ли не купаясь в роскоши.

Среди этих посланцев были капитан Видеманн, один из его личных адъютантов, с женой, архитектор профессор Шпеер, мэр Нюрнберга Либль с женой, суперинтендент Канненберг с женой и несколько секретарей, которые работали с Гитлером. Мы сняли комнаты в «Сентрал-отеле» и присутствовали на открытии выставки. Германский и советский павильоны, соперничавшие между собой по размаху, вызвали наибольший интерес у иностранных гостей. Мы там провели целую неделю, и у нас было достаточно времени, чтобы внимательно осмотреть все экспозиции и полюбоваться видами города. Гитлер потребовал от нас предоставить обо всем увиденном исчерпывающий отчет. Он весьма сожалел, что как глава государства не мог лично присутствовать среди посетителей выставки.

Планы для досуга не всегда выполнимы

В июле того же года Гитлер опять смог выкроить несколько дней для отдыха. Он полетел вместе со мной на Варнемюнде, всемирно известный водный курорт в Хайлигендамме. Геббельс также находился там вместе со своей женой и детьми. Гитлер никогда не купался в море, но он каждый день в течение нескольких часов прогуливался по пляжу, беседуя с отдыхающими. Я проводил большую часть времени в воде, поскольку в ней, так же как и в воздухе, я находился в естественной для себя среде. В Варнемюнде мы пробыли неделю.

По воскресеньям в течение летних месяцев Гитлер имел привычку прогуливаться в саду рейхсканцелярии, и я часто сопровождал его во время этих прогулок. Как-то раз во время одной из таких прогулок я спросил его, не надоедает ли ему гулять здесь или в сопровождении какого-нибудь из своих адъютантов. Принимая во внимание обожание и восхищение, которыми его окружали, для него были открыты любые двери и засовы. На это он ответил: «Баур, я это знаю. Но в места, которые я хотел бы посетить, я не могу отправиться. А места, в которые я могу отправиться, я не хочу посещать». Поскольку у меня вопросительно поднялась бровь, он пояснил: «Если я приму приглашение, то рано или поздно хозяйка этого дома придет ко мне с просьбой. И мне будет трудно ей отказать. Однако исполнять ее желания, которые мне не по душе, мне не хочется. Вот почему я избегаю таких приглашений».

Затем он мне рассказал об одном доме в Мюнхене, который хотел бы посетить вновь, но не может себе этого позволить. «В первые годы моей борьбы я жил в доме у одной торговки, которая владела овощным прилавком на Виктуалинмаркет. Когда я приходил по вечерам домой, пожилая женщина сидела за швейной машинкой, латая свою одежду. Как только я появлялся на пороге, она восклицала: „А, господин Гитлер, у вас есть сегодня что-нибудь на ужин?“ И я вынужден был честно отвечать, что нет. „О, бедняга, и когда вы только поумнеете и перестанете заниматься политикой? Я знаю, у вас добрые намерения, но вы же голодаете. В любом случае это для вас неподходящий путь. Вы должны научиться еще чему-нибудь помимо политики. Идите на стройку и там зарабатывайте свой хлеб насущный. Это прокормит вас гораздо лучше, чем политика“. Старая женщина не могла понять всего, но она давала мне бокал пива, немного теплого хлеба и две сосиски по десять пфеннигов каждая. Она ставила тарелку на стол рядом со своей швейной машинкой и говорила: „А теперь, господин Гитлер, садитесь сюда. Вы не умрете с голода, пока вы будете со мной“. Эта добрая душа всегда давала мне что-нибудь поесть, хотя я даже не всегда мог расплатиться с ней за жилье. Она делилась своими крохами с остальными бедными людьми, даже не думая о том, что однажды ее добрые дела могут быть вознаграждены. Вот видишь, Баур, я хотел бы пойти к этой старой женщине опять, но, поскольку я теперь канцлер, я не могу этого сделать».