Иван Бережной - Записки разведчика Страница 34

С нашей стороны было бы благоразумнее уйти отсюда, как это мы неоднократно и делали. Но на этот раз мы вынуждены были оставаться на месте, так как ждали самолет. Нас успокаивало и то, что противник не знал о нашем присутствии. Однако мы приготовились к худшему. Уложили свои немудреные пожитки, проверили оружие, дозарядили магазины и сменили место, приблизившись к опушке рощи. Выставили круговое наблюдение…

Полицейские группами по десять-пятнадцать человек на подводах курсировали по дорогам из одного села в другое.

Солнце показывало полдень, когда группа полицейских вышла из села, находившегося севернее нашего расположения. Прежде чем попасть к нам, им предстояло осмотреть впереди лежавшую рощу. В наших интересах было, чтобы ее осмотр длился как можно дольше, хоть до вечера. Отойти в рощи, расположенные южнее нашей, не было возможности, так как они тоже прочесывались полицией. Получалось так, что мы находились в центре действия противника.

– Возможно, они до нас сегодня не дойдут, — предположил Саша Гольцов.

– Какой же смысл тогда осматривать остальные рощи? - сказал Петя. — Они действуют по принципу «котла». Так охотники проводят облаву на зайцев. Окружают большой район и сходятся к центру.

– Не завидую тем зайцам, которые попадают в «котел».

Сидим. Ждем. Прислушиваемся. В лесу тихо-тихо. Нервы напряжены до предела, — ведь не надо забывать, что в течение двух с половиной месяцев мы ни одной ночи, ни одного часа не отдыхали спокойно. Вдруг над головой раздался треск, и что-то звонко шлепнулось на землю. Инстинктивно хватаюсь за автомат, вскидываю голову. На дереве сидит белка и своими глазками-бусинками смотрит вниз. Не знаю, правда или нет, но говорят, иногда белка, разгуливая по лесу, для развлечения бросает желуди или еловые шишки на людей и животных. Так произошло и на этот раз. Желудь упал на упаковку рации, и все мы вздрогнули…

По нашим расчетам, враг должен был уже побеспокоить нас. Но он не торопился. Это было нам на руку. Полицаи закончили осмотр первой рощи и расположились на отдых. Перекур их длился около часа. Наконец они направились к роще, в которой сидели мы. То, что в предыдущей роще партизан не оказалось, успокоило полицаев. Да и кто мог поверить, что здесь, рядом с селами, где сильная полиция, вздумают располагаться партизаны. Полицейские шли, пренебрегая всякими мерами предосторожности.

Мы скрытно залегли на опушке. Когда противник подошел на расстояние ста метров, открыли огонь из автоматов. Они не ожидали такого оборота событий, кинулись прочь. Отбежали метров двести, залегли и начали отстреливаться. Пули щелкали о ветки и листья деревьев.

Послышалась стрельба у нас в тылу. На помощь полицаям спешила их вторая группа, а у нас в той стороне были лишь наблюдатели. Оставив Петю с двумя разведчиками на месте, я с остальными побежал туда.

К Стрелюку и Савкину мы подбежали в тот момент, когда противник был от них метрах в ста пятидесяти. Полицаи шли цепью и непрерывно обстреливали рощу. Вооружены они были винтовками.

– Подпустить поближе, — предупредил я разведчиков.

Не встречая огневого сопротивления, полицаи решили броском овладеть рощей. Они, наверное, считали, что мы увлеклись боем и не видим угрозы с тыла. Наступающие бегом устремились к роще. Разведчики открыли прицельный огонь. Несколько полицаев выронили винтовки и повалились. Остальные еще некоторое время продолжали бежать, но, потеряв несколько человек, вынуждены были тоже залечь. Это не спасало их от потерь. Местность была ровная и хорошо простреливалась огнем наших автоматов. Мы же вели убийственный огонь, стараясь нагнать на полицаев побольше страха и отбить у них охоту к повторению наступления. Полицаи не слушали окриков и начали отползать назад. На месте остались раненые. Своими стонами они сдерживали пыл наступающих.

Первая группа полицаев, подбадриваемая командами офицеров, начала перебежками снова приближаться к роще. Пришлось часть автоматчиков возвратить к Кормелицыну.

Так в течение двух часов, маневрируя, мы сдерживали врагов. Надо заметить, что после первой попытки выбить нас из рощи они вплоть до наступления вечера особого рвения не проявляли…

В этот день связь с Большой землей прекратилась. Питание к рации было полностью израсходовано. С потерей связи терялась надежда принять самолёт. Без связи дальнейшее наше пребывание в этом районе становилось бесполезным. Мы решили возвратиться в Брянские леса, достать питание к рации в партизанском отряде, связаться с командованием и получить указания о дальнейших наших действиях. Кроме того, не мешало отдохнуть и привести себя в порядок.

Ночь – лучший друг разведчиков. Она дала нам возможность незаметно покинуть рощу.

Группа взяла направление на Брянские леса.

ВСТРЕЧА С КОВПАКОВЦАМИ

Обратно мы возвращались без груза и совершали большие переходы. Путь до Брянских лесов прошли без особых приключений, если не считать мелких стычек с полицейскими.

В Брянский лес мы вошли одновременно с наступлением вечера. Все невзгоды остались позади. Настроение поднялось. Свободно дышится. Можно, не опасаясь немцев, громко разговаривать, открыто курить, петь песни. Не сон ли это?

– Такое ощущение, как будто нет никакой войны, а вы выехали в лес на маевку, -заговорил возбужденно Петя. — Так и хочется аукнуть во весь голос и слушать, как повторяется эхо.

Углубившись в лес, мы оказались перед хорошо наезженной лесной дорогой. Впереди послышался стук колес и фырканье лошадей. По дороге ехал обоз. Насчитали восемь пароконных подвод. Возницы перекликались между собой на непонятном для нас языке. Но и на немцев они не походили. Мы решили проследить, куда идет обоз, и последовали за ним на некотором расстоянии, не выдавая себя. Пыль, подымаемая обозом, серой дымкой стелилась по кустам и высокой траве, проникала путникам в нос и неприятно щекотала.

– Я чувствую запах дыма, — сказал через некоторое время Рыбинский.

– Значит, близко партизаны, — обрадовался Володя.

Савкин не ошибся. Через несколько минут послышалась знакомая песня. Приятный девичий голос пел:

В чистом поле, в поле под ракитой…

Его подхватило несколько хорошо слаженных голосов:

Где клубится по ночам туман…

Грустный напев поглотил наше внимание. Песня лилась свободно и печально:

Э-эх, там лежит, там лежит зарытый,

Там схоронен красный партизан…

Пошли на песню и вскоре увидели несколько шалашей, рядом с ними пылали костры. Вокруг костров непринужденно сидели и пели женщины и больше десятка вооруженных мужчин. Они пели вполголоса, с чувством, вкладывая в песню всю душу. Мы не решались подойти, чтобы не прервать песни. Мне показалось, что голоса задрожали, когда произносили слова песни:

На траву, на траву густую

Он упал, простреленный в бою…

Голоса оплакивали гибель героя-партизана, которого девушка «сама провожала в дальний путь на славные дела». Отзвучали последние слова песни:

За Отчизну, за страну родную

Отдал жизнь геройскую свою.

 Установилась тишина. Никто не хотел ее нарушить. Песня без лишних доказательств говорила, что перед нами партизаны. Однако мы, из предосторожности, окружили лагерь, а Володя и я пошли пряма к кострам.

Наше появление вызвало удивление на лицах партизан. Навстречу поднялся невысокий, широкоплечий, скуластый и смуглый партизан.

– Кто вы такие? — спросил он.

– Десантники, — коротко ответил я.

– Ваши документы!

– Была у собаки хата, — хихикнул из-за моего плеча Володя.

– Помолчи, Володя, — сказал я и, обращаясь к незнакомцу, добавил: — Документов у нас нет никаких.

– Ага, значит, нет, — сказал он и многозначительно посмотрел на парня с красной лентой на кубанке. Тот поднялся, прошелся возле костра и полез в шалаш, из которого выглядывало полдесятка детских голов. Послышался треск веток, и я увидел, как с тыльной стороны шалаша появился тот же парень и, крадучись, побежал от лагеря.

– Прошу садиться, на чем стоите, — пригласил партизан и с явным украинским акцентом спросил: — Так кто вы будете?

– С кем я разговариваю? - в свою очередь поинтересовался я.

– Мы партизаны. Наш Глуховский отряд входит в соединение Ковпака. Слыхали о таком? — с гордостью сказал он и, пощупывая коротко остриженные усики, добавил: — Моя фамилия Шумейко.

– Рад познакомиться с прославленными партизанами, — не скрывая своей радости, сказал я. — Мы много хорошего слышали о вашем отряде, но не думали, что вы такие беспечные. Вас же возле этих костров легко перебить.

– Вы так думаете? — с хитроватой улыбкой спросил Шумейко и решительно добавил: — И глубоко ошибаетесь. Вам придется сдать оружие до выяснения.