Василий Агафонов - Неман! Неман! Я — Дунай! Страница 35

Темпы нашего наступления все нарастали. Только с 3 по 14 сентября войска армии продвинулись на 350 километров. Преодолев труднейший переход через Трансильванские Альпы, освободили румынские города Питешти, Брашов, Сибиу, Себень, Альба-Юлия и другие. В некоторые дни войска продвигались за сутки на 40–50 километров. Связисты еле поспевали за ними. Никогда еще телеграфно-строительным подразделениям не приходилось в таком темпе восстанавливать постоянные линии. Подъехав к месту работы одной из рот, я спросил майора Ковалева:

— Какова степень разрушения линии? Выслали вперед разведку?

— Нет, товарищ полковник, не выслали.

— Плохо. Садитесь ко мне в машину, разведаем сами что к чему.

Дорога хорошая, разрушения линии небольшие, мы быстро проехали вперед километров на тридцать. Заметили вдали обоз. Нагнали — оказалось, не обоз, а стрелковые подразделения. На повозках сидели автоматчики, на тачанках были установлены пулеметы.

— Что за подразделения, товарищ старший лейтенант? — спросил я подъехавшего к нам офицера.

— Передовой отряд стрелковой дивизии, товарищ полковник. Никак не можем догнать противника.

— Вот и получается, товарищ старший лейтенант, что вы отстаете от гитлеровцев, а связисты от вас. Если не догоните врага, то связисты перегонят вас! — в шутку сказал я молодому офицеру. — Кстати, как у вас со связью?

— Связь с полком и дивизией поддерживаем по радио, товарищ полковник! — доложил подошедший к нам начальник связи батальона.

Пожелав успехов пехотинцам, мы повернули назад.

…В Румынии налаживалась нормальная жизнь. А ведь как только не стращали, как только не запугивали народ правители Антонеску! И многие, к сожалению, поверили, бросились на запад. Наши части спокойно обгоняли беженцев. Видя, что никто их не трогает, местные жители двигались вперед только по инерции. Политработники много беседовали с ними, терпеливо разъясняли цели и задачи Красной Армии. И обманутые люди поняли: настал час их освобождения.

По долгу службы мне иногда приходилось вести переговоры с Бухарестом, Плоешти и другими городами Румынии. С благодарностью вспоминаю румынских телефонисток, которые всегда правильно информировали меня. А это иногда имело очень важное значение, и не только для знакомства с состоянием связи на территории страны.

Как-то ранним утром звонит начальник штаба армии:

— Товарищ Агафонов! Командарм выводит одну стрелковую дивизию из состава корпуса и поворачивает на другое направление для помощи румынским частям, которые будут брать Брашов. Организуйте прямую связь с дивизией, уделите этому особое внимание.

— Позвольте доложить, товарищ генерал: в Брашове войск нет, немцы его оставили. Судя по артиллерийской перестрелке, бой идет в нескольких километрах от города.

— Откуда у вас такие данные?

— Несколько минут назад говорил с Брашовом по телефону, мне сказала об этом телефонистка.

— Что за ерунда? Как вы могли разговаривать с Брашовом по телефону?

— Через Плоешти и Бухарест, товарищ генерал. А для проверки моих сведений можно выслать на самолете офицера. Часа через полтора все прояснится.

— Немедленно выделите офицера и пришлите ко мне.

Для проверки был выслан на самолете По-2 подполковник Дудыкин. Все данные, сообщенные румынской телефонисткой, подтвердились. Проведя разведку, подполковник Дудыкин установил, где и на каком рубеже румынские части вели бои с немцами. Только после этого он вернулся в штаб армии.

Дивизию не пришлось выводить из состава корпуса.

В первых числах октября после упорных трехдневных боев наши войска штурмом овладели важным административно-хозяйственным центром Северной Румынии городом Турда, а 11 октября был освобожден город Клуж.

В результате успешных наступательных боев войска армии вскоре перешли румыно-венгерскую границу и заняли одиннадцать городов на территории Венгрии. А в начале ноября армия подошла к Тиссе. В местах, намеченных для переправ, ширина реки достигала 180–200 метров. Течение было довольно быстрым. К месту переправы шла единственная шоссейная дорога.

В числе первых Тиссу форсировала 78-я стрелковая дивизия. В ночь на 7 ноября, в канун праздника 27-й годовщины Великого Октября, вслед за стрелковыми частями успешно переправились армейские связисты.

Через реку сразу был проложен трофейный кабель к установлена связь с западным берегом. Одновременно начали переправу телеграфно-строительные подразделения. На рассвете того же дня они приступили к постройке постоянной линии на участке река Тисса, Арокте протяженностью около километра.

Дальнейшее восстановление постоянной линии в два провода на участке Арокте, Мезечат, станция Хее Баба связисты производили вслед за нашими наступающими передовыми частями, идя на уровне КП стрелковых полков.

К исходу 7 ноября были переправлены оставшиеся кабельно-шестовые средства ННСов. Телеграфно-строительные подразделения начали дополнительную подвеску постоянных проводов. Силами фронтовых связистов через Тиссу был построен мачтовый переход емкостью на шесть проводов, а проложенный кабель некоторое время оставался резервным.

В ночь на 8 ноября штаб 104-го стрелкового корпуса переместился в город Мезечат. Туда же намечался переход и КП армии.

3 декабря в результате обходного маневра с северо-востока и ночного штурма наши войска овладели важным промышленным центром Венгрии и сильным опорным пунктом обороны противника городом Мишкольц.

Продолжая развивать наступление, соединения армии 16 декабря перешли венгеро-чехословацкую границу и вступили на территорию Чехословакии. Громя немецко-фашистские части, наши войска овладели важными узлами обороны противника и опорными пунктами Римавска-Собота, Фелединце и Филяково. 1 января 1945 года соединения армии форсировали реку Ипель и повели бои за расширение плацдарма. Возобновив наступление, наши войска в результате двухдневных уличных боев 14 января овладели крупным опорным пунктом и важным узлом коммуникаций городом Лучинец.

На этом боевые действия 27-й армии в Чехословакии закончились. Армия получила новую задачу.

22 декабря в венгерском городе Дебрецен собралось Временное национальное собрание, избравшее Временное национальное правительство Венгрии. Новое венгерское правительство порвало отношения с гитлеровской Германией и объявило ей войну.

Стремительное наступление советских войск по странам Юго-Восточной Европы и выход к венгерской границе заставил Хорти искать спасения в тайных переговорах с Англией и США. Во главе нового правительства гитлеровцы поставили Салаши. Новый фашистский прихвостень всячески старался выслужиться перед своими хозяевами и не жалел крови венгерского народа.

Хотя Временное национальное правительство Венгрии еще 22 декабря объявило войну Германии, Будапешт по-прежнему оставался в руках гитлеровцев и салашистов.

25–26 января наша армия передала свои позиции 40-й армии и, совершив многокилометровый марш, 30 января сосредоточилась в районе Ракоуиличет, Макад, Дион (юго-восточнее Будапешта).

Частью сил армия заняла оборону по восточному берегу Дуная на фронте Будапешт, Чепель, Текел, Лорев, имея огневое соприкосновение только с окруженной группировкой противника в западной части Будапешта (Буде). Штаб армии расположился в Дионе. В наше подчинение вошел 37-й стрелковый корпус, который вел ожесточенные бои в западной части Будапешта. 27-ю армию переподчинили 3-му Украинскому фронту.

После перегруппировки войск армии нужно было ознакомиться с состоянием связи в 37-м корпусе и подчиненных ему дивизиях и изучить район предстоящих боевых действий. В соединения направились офицеры отдела связи.

В составе группы командующего мы с инженер-капитаном Комаровым выехали в Будапешт. Всю ночь шла переправа пополнения для частей 37-го корпуса, по многоводному Дунаю скользили сотни лодок. Во время рекогносцировки я узнал, что в Буде есть завод, выпускавший аппаратуру связи. Не воспользоваться этим было бы непростительно. Поделился известием с Борисом Александровичем Комаровым, оба вспомнили его вояж в Могилев-Подольский. Инженер-капитан тут же отправился на розыски.

Поездка Комарова, как я и полагал, прошла успешно.

К моему великому огорчению, нам с Борисом Александровичем вскоре пришлось расстаться. Его откомандировали в Москву, и встретились мы только после войны.

На следующий день дежурный по связи доложил, что по предоставленному фронтом проводу установлена телеграфная связь с резервной армией.

— А вам, товарищ начальник, просил передать большой привет полковник Соколов, — сказал в заключение дежурный.

— Вот за это особое спасибо. Я как раз собирался по делам в тот район на военно-почтовую базу. Передайте, пожалуйста, полковнику Соколову, что к вечеру буду у него.