Олег Коряков - Странный генерал Страница 36

Буллер решил использовать 14 декабря почти все свои войска разом. В ночь с четверга на пятницу исходные позиции для атаки заняли: 2-я, 4-я, 5-я бригады и часть 6-й, два кавалерийских полка, морская бригада с шестью тяжелыми и двумя легкими скорострельными орудиями, пять батарей пехотной артиллерии, команды саперных и понтонных инженеров. В резерве оставались лишь две батареи, часть 6-й бригады, немного кавалерии и колониальные части.

Рассвет застал Дмитрия Бороздина в его окопчике, прикрытом с фронта двумя мешками с песком. Дмитрий, сидя на корточках, курил и привычно разгонял дым рукой. Ночью он вздремнул и сейчас был бодр, только хотелось есть. Поглядывая в высокое безоблачное небо, он думал о том, что вот придет смена и он отправится к реке, в лагерь, повидаться с Беллой, поест, взглянет на своих коней. У Гнедка одна подкова почти совсем стерлась, надо сказать кузнецу.

– Ну-ка, подвинься, воин, я тоже хочу в твою норку. – Белла стояла у края окопа и улыбалась, по-утреннему свежая и милая.

– Ты зачем? – удивился Дмитрий, привставая.

– Смена тебе еще не скоро, а ты же, я знаю, мечтаешь о куске горячего мяса. – Она проворно доставала из холщового мешка миску с варевом, хлеб, баклагу с кофе. – И потом – разве жена не может соскучиться по мужу? – Белла прильнула щекой к его густо заросшему лицу.

Неуклюже и нежно Дмитрий обнял ее.

– Ох ты, заботушка моя!..

Он ел, а она, любуясь им, болтала, рассказывала о всяких лагерных новостях. С западного фронта к генералу Бота приехал французский полковник Вильбуа де Морейль. Он там командовал европейским легионом, теперь сдал его какому-то русскому («Фамилия-то у русского как?» – «Не запомнила»), а сам вот явился сюда, здесь воевать, видно, хочет. Отец видел его – бравый полковник. А еще приезжал Питер, на минутку, и опять уехал; они со своим Тероном собирались в тыл к англичанам. Ганс, слуга и коновод Дика, наново подковал Гнедка. Что еще?.. А больше ничего нового нет…

Вдруг ухнули вдали пушки, с визгом прошли над головами снаряды и разорвались где-то у реки.

Дмитрий вскочил и огляделся. Тяжелые английские орудия били с опушки леса у Колензо. В конной упряжи вылетели из леса три легкие батареи. По опушке развертывалась пехота, обтекая полотно железной дороги с обеих сторон.

От реки к линии огня бежали буры, отдыхавшие в лагере. Галопом проскакал Бота, рядом с ним какой-то бравый военный в мундире с эполетами. «Француз этот», – догадался Дмитрий. Артиллеристы заряжали пушки. Совсем недалеко рванулся снаряд, взметнув щебень и вспыхнув зеленоватым облаком дыма.

– Беги к переправе, – пригнулся Дмитрий к жене.

– Испугался? – насмешливо сказала она. – Глупенький, снаряды-то везде рвутся. А в твою норку они не скоро попадут.

Он не сдержал растерянно-ласковой улыбки, порывисто прижал жену к себе:

– Ну, лихая ты у меня!..

Пушки буров еще молчали. Вырвавшиеся вперед батареи противника остановились. Круто развернув орудия, англичане дали несколько залпов. Через минуту их пушки вновь начали стремительное продвижение вперед. Тонкими иголочками посверкивали штыки в цепях наступающих. Цепей было несколько, одна за другой. Казалось, их уже ничто не остановит.

– Не стрелять, подпускать ближе! – покатилась от окопа к окопу команда; чуть позднее еще одна: – Целься в офицеров и артиллеристов, бей по лошадям!

Из-за ближнего камня на высотке капрал Брюгель крикнул:

– Стрелять, как перейдут овраг! – Помолчав, поинтересовался: – Дик, не прихлопнуло тебя там? Что-то не видать.

– Он тут со мной обнимается, – озорно откликнулась за мужа Белла.

– Ты что? – смутился Дмитрий.

И разом справа, слева – отовсюду послышалось:

– Неплохо устроился!

– Просмотришь англичан!

Дмитрий приник к винтовке. Батареи противника приближались к оврагу. Скорым шагом, почти бегом, надвигалась пехота. Белла потянула мужа за рукав:

– Дай мне винтовку, я тоже хочу…

Дмитрию хотелось просто-напросто выругаться, но, зная повадки Беллы, он чуть отодвинулся, уступая ей место.

– Ты, может, не веришь в мою меткость? – сказала она, устраиваясь поудобнее. – Вот видишь, возле правой батареи офицер на коне. Я его сниму с первого выстрела.

– Подожди, рано, – буркнул Дмитрий.

Позиции окутывало лиддитовым дымом. Англичане били шквальным огнем, однако он был не меток, потерь у буров почти не было. Начала стрелять наступающая пехота, но и пули шмякались в каменистую землю холмов или улетали за Тугелу.

Теперь понятно стало намерение врага. Его передовые батареи должны были выдвинуться к самому берегу Тугелы, чтобы с прибрежных высоток ударить по бурам с фланга.

Опять проскакал Бота. Он поспевал всюду, был деловит, распоряжения отдавал веселым, громким голосом. Замысел генерала был прост и отвечал обычной бурской тактике: подпустить противника поближе и уничтожить метким прицельным огнем. Две коммандо на флангах он выдвинул несколько вперед, готовя огневой мешок. В то же время все кони были под седлом неподалеку, готовые к любому маневру.

– Огонь! – где-то совсем рядом гаркнул Бозе.

– Смотри! – сказала Белла и припала к ложу винтовки.

Офицер, командовавший английской батареей, нелепо взмахнул рукой, туловище его сломилось, голова упала на шею коня.

По пехотным цепям ударили бурские пушки, зачастили ружейные выстрелы. Английские батареи, подошедшие уже близко, остановились, прислуга лихорадочно разворачивала орудия. Вот тут и заговорили ружья стрелков, выдвинутых Луисом Бота вперед и окопавшихся на полотне железной дороги. Храпя, бились в постромках и падали лошади, бестолково метались меж пушек артиллеристы и тоже падали, навек успокоенные бурскими пулями. Английская пехота залегла, пошли в ход валлийские саперные лопаты.

Дмитрий отодвинул жену, взял у нее винтовку, но Белла осталась рядом, не пригнулась, не присела в окопчике. Она раскраснелась, глаза жарко блестели. Бой захватил и Дмитрия. Подмывало выскочить вперед, броситься в долину, оглушить врага протяжным и грозным воинственным криком.

Задорный звук рожка прозвучал вдали. Из-за леса галопом вылетал, разворачиваясь в боевые порядки, полк улан. В лучах взошедшего солнца поблескивали острые пики.

Дмитрий с беспокойством оглянулся на своих артиллеристов. Они деловито разворачивали пушки в сторону вражеской кавалерии.

Гулко зарокотали бурские пулеметы, вслед за ними ударили пушки. Ах, как здорово влепили уланам пушкари! Плотный и меткий огонь сразу же вызвал замешательство среди кавалеристов.

В это-то время с левого фланга вынеслись конные буры. Впереди, азартно размахивая саблей – единственной саблей на все бурское войско, – скакал полковник Морейль. Пригнувшись к луке седла, летел генерал Мейер. Лавина всадников за ними грянула протяжное «хурра». И Дмитрий, забывшись, тоже закричал!

Уланы поворачивали обратно. Бросая орудия, ринулись назад от застрявших в поле батарей артиллеристы. Отступала пехота. Конная атака буров имела не только психологический эффект: взлетев на холмы во фланге противника, всадники привычно быстро спешились и открыли истребительный ружейный огонь.

– Коней! – загремел Бозе.

Через несколько минут его коммандо уже была на лошадях, обскакивая англичан с левого фланга…

Стремительно унеслись с поля боя уланы, откатились пехотные цепи; не успевшие уйти бросали оружие и поднимали руки. Буры начали сгонять пленных в кучу.

Дмитрий заметил, что какой-то офицер, не обращая внимания на царившую вокруг сумятицу, торопливо шагает на юг, в сторону Колензо. Он догнал его:

– Милок, не туда путь держишь.

Англичанин остановился. Это был плотно сбитый, пышущий здоровьем человек лет двадцати пяти в форме лейтенанта. На поясе у него висел револьвер.

– Заворачивай, – махнул рукой на север Дмитрий.

– Я не участвовал в бою, – резко сказал англичанин. – Я только журналист, корреспондент газеты «Дейли ньюс» Уинстон Черчилль. Только журналист.

– Наши разберутся, кто ты есть таков. Поворачивал.

Юный Черчилль сердито глянул на Дмитрия и упрямо двинулся в прежнем направлении. «Храбрый», – крутнул головой Дмитрий и спрыгнул с коня. Лейтенант бросил руку к револьверу. Но сделать он ничего не успел. Бороздин с медвежьей быстротой и силой схватил его. Охнув от боли, англичанин выпустил оружие. Откинув револьвер ногой, Дмитрий круто повернул плененного лицом к бурским позициям, усмехнулся:

– Хотел Тугелу посмотреть – идем, покажу.

Подъехал Брюгель:

– Что ты с ним возишься?

– Да вот не хочется малому в плен идти. Говорит: не солдат – журналист. А имя свое – прямо как королевское выговаривает: Уинстон Черчилль!

– Журналист? Писака!.. Отведи его к комманданту или лучше к самому командующему. Может, интересное что расскажет.