Олена Степова - Истории из зоны АТО Страница 36

Улицы у нас тихие. Дети привыкли играть дружной стайкой, свободно, не боясь. Были конечно шумные споры и детские обиды, но все это прекращалось с твердой позиции мам и пап — соседи не ругаются. 

После появления новоселов улицы, куда выходили заборы их двора, превратились в ад. Мальчишка как-то не влился в сборноуличный детский коллектив, стал задирать младших, а любимое развлечение было, стрелять по детям и животным из рогатки, сидя на своем заборе. 

Чем больше делали замечаний его родителям и мальчику, тем сильнее и серьезнее у мальчика появлялись игрушки: арбалет, пращ, пистолет с металлическими пульками, и, тем больше синяков и травм было у детей, и, тем больше погибало маленьких четырехлапых любимцев. 

Улицы погрязли в скандалах. На каждый выпад, родители мальчика отвечали дракой, бранью, покупкой нового оружия и поощрением малыша. Это называлось — растить мужчину. 

Детей перестали выпускать из дому. Их родственник — работник милиции в соседнем городе, просто стирал в прах, все заявления от родителей. Второй родственник — прокурор, живущий в соседней области, просто устраивал травлю жалобщиков, через место их работы. 

Они, заботливые и любящие своего сына родители, смеялись, глядя на раненных детей, презирали их слезы, когда они плакали над трупиками своих друзей, подбадривали сына, охотившегося за дичью. Дичью для них был любой, кто проходил возле их двора…

Когда началась война, вместе с шахтным ополчением, он ушел на войну. Оказалось, он реестровый казак, родился в России, где-то на Кубани, потом его родители переехали в Украину, на Донбасс, и, вот, он, гражданин Украины, пошел воевать против своей страны.

Спросить бы, за что: дом полная чаша, хороший внедорожник, мальчик учился в элитном лицее, он получал высокую зарплату, да еще, будучи при начальстве, начислял себе, пару зарплат за мертвых душ (это самый распространенный заработок среди начальства шахт).

Но почему-то та Родина оказалась слаще этой. Потом на улице заговорили, что он и не войне, а так, отжимает, грабит. Потом заговорили о налете на инкассаторов, а его жена уехала в Египет. Потом, он пришел героем и даже полковником, и рассказывал, как он убивал, пытал, закапывал пленных, еще живыми, в траншеи и танцевал на них танком, кроша в месиво плоть и землю. Потом он показывал трофейное оружие. Потом прозвучал одиночный выстрел…

...Услышав выстрел, он выбежал из гаража, и, дальше, до тела, он уже полз на коленях, хрипя и стреляя вокруг себя из автомата, как будто отгоняя смерть. 

Говорят, он хотел застрелиться, но расстрелял все патроны. Он не выпускал из рук автомат. Так его и забрали его же товарищи, приехавшие на вызов соседей. Милиция у нас не приезжает, приезжают те, кто раздал оружие, и рассказал, своим друзьям, о мечте, о синей птице, которая принесет счастье вместе с северо-восточным ветром. Они просто забыли сказать, что этот ветер, груб, и приносит холод и смерть. 

…Война! Если ты позвал ее, открыл ей двери в свой дом, получил наслаждение, убивая ради игры, наживы или мести, ты ее. Навсегда!

Разрушив чью-то судьбу, похитив чью-то Родину, ты получаешь благодарственную отметину: теперь, ты- носитель гена войны, ты — ее легионер, ты — ее раб. Она окутывает тебя своим пороховым шлейфом, защелкивает на твоих руках кровавые наручники из чьи-то, забранных тобою жизней, она намертво входит в твою судьбу, сон, дом, она больше не оставляет тебя ни на минуту, она твоя сестра, жена, тень; она дает тебе наслаждение победой и опьяняет тебя всемогуществом. Ты, раб войны, царствующий над своею жертвой, помни, что война заберет у тебя в тысячи раз больше, чем забрал ты сам…

Водовозка у нас приезжает на поселок 2 раза в день: утром и вечером. КАМАЗ с девятитонной бочкой удовлетворяет потребности в воде всех тачечных, кравчучечных, бутылированных, оведренных, бочковитых и оканистренных.

Набирают воду на два шланга, один большой для канистр и бочек, другой узенький для бутылок и банок. Так как шланг с напором удержать тяжело, то кто-то из мужчин становится на разлив, и быстро наливает воду в подставляемую тару. Очередь вообще для этого не нужна. Нужны мужики, быстро отставляющие баки, а дети сами набирают воду в бутылки.

Все это было быстро, дружно и весело, особенно конец разлива. Дороги у нас пыльные, да и жарко сейчас, пока разливается вода, наливается лужа, ноги, естественно, вымазываются. После того, как все набрали воду, детвора ждет, когда, вроде бы невзначай, Палыч, из тонкого шланга окатит их водой. Вот тут, удовольствие, душ, веселье и, так сказать, моральный подарок маленьким водовозам. Но и взрослые с удовольствием, бурча, степенно подставляются под веселый, прохладный душ. 

И так два раза в день: дружно, мокро и весело. Пока в поселок не вернулись Пузатишны, это мы так называем сестер Панчухиных. Две пожилые женщины лет 60-ти и 65-ти, родные сестры, очень тяжелые на характер. Наследство делили, так, что все суды дрожали. Живут рядом, а льют друг другу помои во двор. Скандальные до жути. Вернулись, как тут принято, из бегов от хунты, но, видать, ни одна родня в России не согласилась содержать это пузатое, аморальное зловоние, а статус беженца им тоже не дали.

Приходя за водой никто не занимал очередь. А зачем? Баки поставили, бытылки пооткрывали, и ждем, когда наберут. Мужики, кто есть, тот и на разливе. На всю очередь, чтобы набрать все баки полчаса времени и минут 10-15 побрызгать на детвору.

Ан нет! С Пузатишнами так нельзя. Они приползают на час раньше, успевают переругаться друг с дружкой, обозвать весь поселок, запугать детвору, создать проблему, очередь. Короче создали нервозную обстановку возле стратегического объекта.

Там где вода, ругаться нельзя, там мир, перемирие даже у врагов. Вода все чувствует и хранит информацию. Как потом пить, когда это пузятиновонятельное проклинает все вокруг. Мужики решили их проучить.

Пришли на два часа раньше, написали список, всех, кто за водой приходит (все ж друг друга знают), а их поставили в очереди одна за одной. Ну, вот номер 65 и 66. То есть, сначала по очереди все мирные посельчане, а они последние. И ругаться они могли только между собой.

Расчет оказался верным. Шланги быстро лили воду, народ разбирал баклажки, а Пузятишны орали друг на дружку. Так как все равно вода разливается, то на месте стояния водовоза, каждый день образуется черно-пыльно-водяная лужица с довольно скользкими краями. Угольная пыль! И тут одна Пузятишна подскользнулась и упала. Ей показалось, что ее толкнула ненавидимая родственница, и понеслось.

Они мутузили друг друга посреди пыльно-угольного водяного бассейна, как в лучших американских фильмах — бой баб в грязи. Долго, с упорством, сопя, с остервенением. 

Мужики сначала чуть посмотрели, посмеялись, потом плюнули. Никакой эстетики: ни тебе купальников, ни накачанных тел, ни красивой груди, ни спортивного интересу. Так, два грязных бегемота в болоте.

Все набрали воду, водовозка отъехала, детвора покупались, взрослые чинно обмылись от пыли, и… разошлись. Машина уехала. И только в угольной грязи еще полчаса мутузились сопя, две толстые бабы. 

Зато, когда они шли домой, им было легко и хорошо. Их баклажки были пустые. Воду-то им никто не набирал. 

На следующий день Пузятишн обсмеял весь поселок, пока стояли за водой, чего только не придумали, в отношении боя и лужи: и Пузятишно болото, и табличку прикрутили на картонке «расписание боя», и «воду давать тока после зрелищ», и «билеты продавать и шоферу на сигареты», и «Международный чемпионат среди тех, кто за 200»…

Скажите, злые мы. Может быть. Зато воду набираем тихо. Нельзя при воде ругаться. И так зла вокруг немеряно, а вода-это жизнь. Лучше пить воду, которая впитала детский смех. Кто-то из дому принес такую насадку на шлангу, что вертится, как вертушка и воду разбрызгивает, вместе с радугой. Пусть детям и дождик, и радуга, а нам, смех.

Партизанская война она такая разная.

Как у нас говорят, чем дальше в лес, тем злее дятлы. В условиях войны важно не потерять рассудок, жизнь, человеческое достоинство и совесть. Хотя, глядя на сограждан, такое чувство, что у некоторых и терять-то особо нечего. А во многих, наоборот, открываешь такой безграничный человечизм, вот прямо Человечизмище. Поэтому несколько историй партизанщины.

История гуманитарно-партизанская.

Вернулась на поселок тут одна «беженка». Вообще-то мы называем их «возвращенцы». Это те, кто пожив на русских халявных харчах, получил пинка под зад, то есть не получил статус беженца в России, и был вынужден, возвращаться к нам, к хунте. 

Ну и понеслась, каждый день прямо до истерик: Россия пригрела, кормила, поила, Путин-молодец, гуманитарку дает, надо встречать кормильца, флажком махать, ноги целовать. Кроме этого, везде скандалы. В очереди за хлебом, бабульку 85 лет облаяла, что та на свою соседку парализованную буханку хлеба попросила (дают один в руки), то в очереди за водой скандал, всех проклинает, обзывает, даже детвору. Каждый день промывка наших мозгов: Путин нас спасет и накормит.