Василий Щур - Пограничными тропами Страница 36

Густой дым от горевших зданий нестерпимо ел глаза. Дымились от жары гимнастерки. С треском падали в окопы горящие головни. Рубеж пограничников почернел от пепла и копоти.

Но вот кончился обстрел, и фашисты снова высыпали из леса.

Политрук Родионов почти не отнимал от глаз бинокль. Теперь гитлеровцы вели себя осторожнее: шли на сближение короткими перебежками, маскируясь кустарником. Родионов скомандовал:

— Пулеметом, короткими очередями!

— Товарищ политрук! — послышался доклад наблюдателя Ибутаева. — Немцы заходят с тыла. Видите, вон они! Их много там!..

— Воздух! Воздух! — закричал кто-то.

Родионов быстро оценил обстановку:

— Пулеметчикам Стреблянскому и Григорьеву — занять тыловой окоп! — подал команду политрук. — Задержать противника с тыла. Стойте, друзья, до последнего. Чекисты врагу не сдаются!..

Артиллерийский огонь ослаб. Немцы снова поднялись в атаку. Силы пограничников таяли. Политрук Родионов сам лег за пулемет.

— Патроны! — крикнул он, когда магазин оказался пустым. Ответа не последовало. Поблизости слышались лишь стоны раненых. Тогда он поднялся, чтобы перебежать в окоп к Стреблянскому и Григорьеву. Но случайная пуля фашистского автоматчика сразила его наповал.

Долго еще отбивались от озверевшего врага оставшиеся в живых пограничники пятой заставы. По свидетельству местных жителей, стрельба на заставе продолжалась и после полудня, когда основные силы врага уже ворвались в Таураге.

Как и Таураге, пограничный городок Кибартай оказался в первые часы войны в центре событий. Через него за границу проходили железная и шоссейная дороги. В нем размещалась одна из пограничных комендатур нашей части.

Дороги, пересекавшие границу, фашисты использовали для сосредоточения близ городка крупных танковых сил и мотопехоты. К линии границы был подтянут фашистский бронепоезд.

Как и на других участках, мощная артиллерийская подготовка началась ровно в четыре часа утра. Первые же снаряды накрыли штаб комендатуры — двухэтажное кирпичное здание. Танкам противника удалось прорваться через границу почти без потерь. За ними по шоссе устремились группы мотоциклистов. Но едва они пересекли границу, как попали под сильный ружейно-пулеметный огонь пограничников. Встретила фашистов группа лейтенанта И. Г. Андреенко. Оставив во время артподготовки подвальное помещение под зданием комендатуры, группа Андреенко подземным тоннелем вышла к границе и заняла дот близ шоссе. Огонь пулеметчиков был меток и косил гитлеровцев десятками. Не раз враг бросался в атаку, а дот жил и огрызался свинцом.

Шли вторые сутки войны. Вплотную к границе подошел немецкий бронепоезд. Лейтенант Андреенко собрал подчиненных.

— Бронепоезд пропустить нельзя. Кто попытается взорвать путь? — спросил он.

— Я пойду! Я, я, я… — наперебой отвечали пограничники.

— Постойте, друзья, — заговорил Григорий Песчаный, когда установилась тишина. — Я сапер, меня этому делу учили. Кому, как не мне идти!

И вот он ползет по высохшей, почерневшей за день от взрывов траве, нагруженный взрывчаткой. Прикрывая его, длинными очередями бьют из дота пулеметы. Гитлеровцы не замечают сапера. Ему удается достичь насыпи, выкопать в ней нишу и заложить взрывчатку. Вот он отполз от насыпи, зажег шнур. Проходит минута, и в воздух вместе с клубами черного дыма взлетают шпалы и куски рельсов.

Выполнив задание, Григорий Песчаный благополучно возвратился в дот. Лейтенант крепко пожал ему руку и тут же объявил благодарность.

Взрыв на железнодорожном полотне озлобил фашистов. Не менее часу после этого бушевали вокруг дота разрывы снарядов. Но пока фашисты неистовствовали, в доте осталось всего два пулеметчика, остальные, используя подземный тоннель, были уже в здании комендатуры и вели огонь по прорвавшимся в городок мотоциклистам.

Шли третьи сутки. Дот пограничников по-прежнему держал под контролем шоссе на Кибартай. По-прежнему раздавались меткие выстрелы из развалин здания комендатуры. Группа отважных воинов лейтенанта Андреенко оставалась неуязвимой.

Фашистам удалось разрушить дот и засыпать вход в тоннель. Лейтенант Андреенко повел горстку храбрецов в последнюю решительную контратаку.

— За Родину, товарищи! Вперед!.. — были последние слова мужественного лейтенанта. Вместе с ним в неравной схватке погибли и его боевые друзья.

С тех пор прошла четверть века. И вот я стою у обелиска на военном кладбище в городе Скаудвиле. Здесь покоится прах воинов, безгранично любивших свою социалистическую Родину, великую ленинскую партию. Верные военной присяге, они отдали свои жизни во имя мира и счастья людей.

Вот они, герои первых боев на границе, чьи имена высечены на граните: Петр Андреевич Родионов, Григорий Максимович Игнатенко, Виктор Петрович Харитонов, Александр Иванович Григорьев, Дмитрий Петрович Стреблянский, Ибатулла Ибраевич Ибутаев, Николай Михайлович Тюптенков, Иван Иванович Балабанов, Михаил Александрович Соколов, Иван Иванович Овчинников, Иван Алексеевич Анантев, Павел Васильевич Маков, Григорий Иванович Баранов, Всилон Матвеевич Васюнькин, Иван Иванович Калинин, Ефим Маркович Златин, Николай Дмитриевич Сисин…

Стою и вспоминаю волнующие слова Ю. Фучика:

«Я хотел бы, чтобы все знали, что не было безымянных героев, а были люди, которые имели свое имя, свой облик, свои чаяния и надежды… Пусть же эти люди будут всегда близкими вам, как друзья, как родные, как сами!..»

Юрий Кисловский

НИ ШАГУ НАЗАД

На западных рубежах нашей страны в Августовских лесах, недалеко от пограничной заставы, стоит памятник воинам, погибшим в первые дни войны. Проходя мимо, местные жители склоняют обнаженные головы. Приезжают сюда и ветераны войны, участники тех памятных боев. Часто у памятника погибшим можно видеть двух женщин в сопровождении молодого офицера-пограничника.

Кто они? Что приводит их сюда, к надгробию героев, павших в боях с коварным врагом?

Воскресный день 22 июня сорок первого года был на исходе. Застава под командованием лейтенанта Усова и политрука Шарипова сражалась до последнего, сдерживая натиск фашистов. С наступлением сумерек стихли бои, и жители пограничного села пришли к заставе. Торопливо, чтобы не видели фантасты, они схоронили павших воинов. Тогда-то и услышала Франтишка Игнатьевна Августинович чьи-то рыдания, доносившиеся из-под упавшего деревянного забора. Приблизившись, Августинович увидела сидящую на земле девочку с окровавленной ногой.

— Да ведь это Оля, дочь политрука Шарипова! — сказала она подошедшему супругу. — Иди ко мне, доченька. Ты ранена?

Девочка молчала, Франтишка Игнатьевна взяла ее на руки, принесла домой. Больше недели супруги Августиновичи не отходили от больной девочки. И вскоре она заговорила, встала на ноги.

Чтобы немцы не забрали дочь политрука, Августиновичи удочерили ее. А когда изгнали фашистов, Олю нашла мать Клавдия Федоровна Шарипова и увезла с собой. Но Олю тянуло туда, где она жила. Дочь уговорила мать переехать на границу к Августиновичам. Здесь Оля встретилась с молодым офицером-пограничником. Молодые люди полюбили друг друга, а вскоре Оля стала его женой и продолжает жить на границе, где геройски погибли Усов, Шарипов и их боевые товарищи. Виктор Усов был начальником 3-й пограничной заставы Августовского пограничного отряда.

Застава располагалась в старинном каменном здании с деревянными пристройками. Командиры и бойцы жили напряженной жизнью: частыми были случаи нарушения границы. Пограничники видели, что фашистские войска готовятся к нападению на СССР.

— Обстановка сложная, — сказал как-то Усов Шарипову, — надо завершать оборонительные сооружения. Да и на воспитание людей следует больше обратить внимания.

Шарипов согласился, что в этой области еще не все сделано, и предложил:

— Виктор Михайлович, что, если нам провести открытое партийное собрание и поговорить о наболевших вопросах?

— Думаю, что от этого будет только польза, — ответил Усов.

Через несколько дней собрались коммунисты Шарипов, Усов, Стебайло, Башорин, Юдичев, Бадеков, комсорг Коносенко, комсомольцы Быбаков, Вавилов, Сорока, Иванов и другие. Речь шла о повышении бдительности и боеготовности личного состава.

И когда на рассвете 22 июня воздух потрясли артиллерийские взрывы, а на границе послышалась стрельба, бойцы без команды заняли места по боевой тревоге.

В первой траншее короткие распоряжения отдавал начальник заставы, организацией боя батареи занимался политрук Шарипов, группу резерва возглавил заместитель политрука Стебайло. Когда вражеская артиллерия усилила огонь, начальник заставы приказал старшине взять двух бойцов и доставить боеприпасы в окопы. Пограничники где на четвереньках, где ползком продвигались к складу. Когда они были у цели, от загоревшейся рядом пристройки вспыхнула крыша склада.