Хироюки Агава - Адмирал Ямамото. Путь самурая, разгромившего Перл-Харбор. 1921 - 1943 гг. Страница 37

В случаях, подобных инциденту с «Пэней», Ямамото мог заявить, что флот «понурил голову», но там, где дело касалось лично его, никогда и не думал вести себя поосторожнее или высказывать раскаяние. Несомненно, что такое поведение не укрепляло его репутации в некоторых кругах на флоте.

В конце 1938 года Чийоко с помощью патрона, который (как мы уже видели) знал о ее отношениях с Ямамото и мирился с ними, ушла из дома гейш и основала на задворках Накамурайи собственное хозяйство, которое назвала Уменодзима. С тех пор Ямамото, естественно, стремился чаще посещать Уменодзиму, чем Накамурайю, но у него с Фурукавой Тосико из Накамурайи было сходство по темпераменту и он продолжал играть с ней в цветочные карты и маджонг, как и прежде.

Иногда Ямамото шутливо говорил:

— Ах, как бы я хотел уйти из флота и жениться на массажистке или парикмахерше, — целый день в карты играл бы!

Вспомним: вскоре после возвращения с предварительных переговоров в Лондоне он говорил, что, если оставит службу, поедет в Монако и станет игроком. Позднее увидим, как он много раз повторял то же после начала войны, когда части морской авиации под его командованием потопили «Принца Уэльского», флагман британского дальневосточного флота. Конечно, можно отвергнуть разговоры о женитьбе на парикмахерше как проявление безответственности — изрек чепуху в момент расслабления; но почему не подозревать, что где-то в уголке сознания Ямамото и вправду мечтал не о военных почестях, а об уходе из флота и о жизни, свободной от утомительных обязанностей. Синагава Шукеи, тогда исполнительный директор газеты «Йомиури», как-то спросил бывшего высокопоставленного морского офицера, что за человек Ямамото.

— Ямамото? — переспросил офицер, который, видимо, хранил предубеждение по отношению к Ямамото. — Морской хулиган.

Уже третий Новый год, на этот раз год 1939-й, Ямамото встречал в должности заместителя министра. На флоте существовал обычай выставлять угощение в официальной резиденции министра для представителей армии и флота и связанных с ними других слоев общества, когда те приходили с новогодними поздравлениями. На этот раз 2-го или 3 января среди таких посетителей оказался член палаты лордов граф Ичидзо Санетака, капитан 1-го ранга в отставке; он протолкался сквозь толпу к Ямамото и с огромным пафосом потребовал ответа: слышал ли Ямамото о таком-то ученом, который может воду превратить в нефть?

— На самом деле это вода из района горы Фудзияма, — заявил он с совершенно серьезным видом. — Я собираюсь присутствовать при эксперименте.

Поскольку это произошло в разгар вечеринки, те, кто слышал, пробормотали соответствующие реплики и забыли о происшествии. Но Ямамото, как ни странно, вдруг вспомнил об этом случае через несколько месяцев и заговорил в таком тоне, будто всерьез верит в возможность получать нефть из воды. Его секретарь Санемацу отреагировал на это скептически; Ямамото решительно отверг возражения как «поверхностные» и объявил, что надо привести этого самозваного ученого и заставить его поставить эксперименты в морском министерстве. Ямамото, кажется, увлекся, — как и в случае с молодым физиономистом Ониси Такидзиро в департаменте аэронавтики.

Помощники его приуныли: казуса с Ониси вроде достаточно, но разговоры о том, что нефть получают из воды, — это уж слишком... Более того, ходили слухи о том самом ученом, с его загадочными трюками. Правда, неясно, где конкретно кроется обман, но мошенничество, несомненно, присутствует. Если такой человек, как заместитель министра Ямамото, станет жертвой мошенника, возникнут неприятности. Санемацу обращался ко многим с просьбой — пусть попробуют образумить Ямамото, просил даже главу второго отдела бюро по снабжению флота, непосредственно отвечавшего за поставки горючего на флот, поговорить с Ямамото. Но что бы он ни делал, Ямамото продолжал утверждать, что возражения «поверхностные».

Невозможно игнорировать прямое распоряжение заместителя министра. Все же Санемацу противился использованию министерского автомобиля для доставки ученого и, перед тем как выпустить машину, приказал заменить официальный регистрационный номер с морским якорем на гражданский. Этот метод обычно использовался, когда моряки отправлялись в гости к гейшам.

Другая дилемма — пускать ли этого ученого в Морской клуб. В конце концов решили: гражданский изобретатель придет в качестве гостя заместителя министра Для него отвели комнату в клубе и предоставили автомашину в назначенный день прибудет и повторит свой эксперимент перед большим числом заинтересованных лиц.

Вначале для этой цели зарезервировали официальную резиденцию министра, но для Санемацу это заходило уж слишком далеко, — остановились на медицинской клинике в подвальном этаже департамента аэронавтики. Говорили, что эксперименты займут несколько дней и, возможно, продолжатся по ночам, но это ни в коей мере не волновало Ямамото. Он проявил огромный энтузиазм к проекту, даже заказал огромные подносы суши на ужин для каждого присутствующего.

Несмотря на внешнюю заинтересованность, Ямамото, видимо, все-таки не особенно верил этим разговорам о чудесном превращении воды в нефть, — судя по его замечаниям своим помощникам; за несколько дней до того, как решить, проводить ли опыты, он послал Ониси Такидзиро к Исикаве Синго, начальнику бюро по снабжению флота, на базу в Йокосуку — расспросить о подобных странных опытах, с которыми тот сталкивался несколько лет назад.

— Ямамото говорит, что слышал, будто вы остановили свой опыт на полпути, — передал ему Ониси. — Обычно вы предпочитаете доводить дело до конца, и он хотел бы знать, почему вы бросили эксперимент. Догадались, что это обман?

— Я бросил потому, что уверился — меня надувают, — ответил Исикава, — хотя не могу точно сказать как. Без сомнения, это трюк, но ни я, ни Морита Каниси, он тоже присутствовал во время опыта, не догадались, в чем дело.

Морита, эксперт в этой отрасли, вернулся после полдневного опыта, взволнованно объявив Исикаве, что «нарушен закон Архимеда». Похоже, эксперимент прошел через все виды обработки, но финальная стадия включала нагревание в воде запечатанной бутылки, тоже содержащей воду. По физическому закону никаких изменений в составе или количестве воды внутри бутылки произойти не могло, но вдруг бутылка поднялась на поверхность и в ней оказалась нефть.

— Наверняка какой-то трюк, — заявил Исикава, но Морита настаивал, что не имеет ни малейшего представления, как он проделан.

Опыты, при их недоказанной достоверности, перенесли с первоначального места на топливный склад флота в Токуйяме, в префектуре Ямагучи, и снова стали проводить в присутствии экспертов по горючему. Согласно докладам из Токуйямы, эксперименты проходили то успешно, то неудачно и, когда они не удавались, ученый неизменно впадал в истерию. Это переполнило чашу терпения Исикавы, он приказал прогнать экспериментатора, хотя доказательств мошенничества обнаружить не удалось; опыты прекратились.

— Хорошо, — поизнес Ямамото, выслушав рассказ Ониси. — На этот раз мы проведем тщательный тест в нашем департаменте. И пусть придет и присутствует сам Исикава.

Таким образом, Ямамото имел серьезные сомнения в отношении всего этого дела и собирался вывести мошенника на чистую воду, если мошенничество присутствовало. Его заявления насчет «поверхностного» подхода помощников, возможно, делались вполне осознанно: ведь если отказать в эксперименте с самого начала, потому что это трюк, впредь вообще трудно остановить подобное надувательство.

Тем не менее возможно, что как минимум наполовину Ямамото был готов поверить. Как мы уже видели в случае с молодым Мизуно, Ямамото искренне склонялся к тому, чтобы верить в сверхъестественные вещи. Например, принято считать, что нет беспроигрышного метода игры в рулетку; Ямамото настаивал — он существует: если хладнокровно применять его систему увеличения на 20 процентов и не жадничать в контроле за игрой, можно всегда выигрывать. Факт и то, что не раз Ямамото выигрывал крупные суммы в Монте-Карло. Он облек свою идею в форму математической логики с налетом особой интуиции, которой был наделен от рождения.

Возникает, однако, вопрос — впоследствии он будет иметь отношение и к его успеху в Щрл-Харборе, и к разгрому на Мидуэе, — всегда ли этот метод действовал на благо Ямамото. Например, в этом случае — извлечения нефти из воды — рождается ощущение, что он руководился скорее азартом игрока, чем чем-то более серьезным.

Еще один фактор — великая озабоченность, которую он всегда испытывал в связи с нефтью. В тот момент он ухватился бы за любую возможность получить горючее, — неудивительно, что, когда такой человек, как Ониси, сообщает ему об изобретении, рождающем нефть из воды, он в определенной мере желает верить.