Сергей Кольцов - Тихая разведка Страница 38

— Не скажи… — усмехнулся командир.

Щегольков почувствовал прилив свежих сил и какую-то томность во всем теле.

— Покажите удостоверение личности. Партбилет… Иначе, — слабым движением руки он полез за пазуху и неожиданно для всех его окружающих вынул гранату «лимонку», зацепив пальцем кольцо предохранительных усиков.

— Не балуй, разведчик! — строго сказал командир. — Будет тебе и белка, будет и свисток. Смотри! — он поднес к глазам Щеголькова документ с фотокарточкой.

— Спасибо. Теперь верю, что у своих. А вы командир партизанского отряда? В этой сумке — карта. На ней — важные сведения. Нужно срочно передать их командиру дивизии генералу Чавчавадзе. Вы знаете диапазон волны, позывные?

— Нам все известно… Сведения уйдут немедленно. Как зовут-то тебя, разведчик? Сейчас тебя отнесут в санчасть. Еще будешь молодцом…

— Ваня… — прошептал разведчик и замолчал, потеряв сознание. Синюшная бледность с желтизной стала пятнами покрывать его лицо.

— Доктор! Доктор! — заволновался командир, наклоняясь над Щегольковым.

Подбежавшая миловидная женщина-врач опустилась на колени и взяла вялую руку Ивана Щеголькова, стараясь чуткими кончиками пальцев уловить биение пульса.

— Ему уже ничем не поможешь… Он мертв, товарищ командир.

— Похороните с воинскими почестями солдата, — проговорил дрогнувшим голосом командир, проводя по лицу ладонью. — Начштаба! Срочно готовьте закодированную радиограмму в два адреса: генералам Фалееву и Чавчавадзе. Все…

Потом добытые сведения вызовут цепную реакцию в войсковых штабах, прямо или косвенно затрагивая незримыми волнами весь передний край обороны и тылы армии генерала Фалеева. И все это отзовется, грянет в нужную минуту грозной симфонией противодействия вражеским замыслам. Новый же начальник дивизионной разведки капитан Ильин, не зная в лицо погибших разведчиков, против их фамилий поставит крючок вопросительного знака, и эти сведения, минуя ПСД[1], попадут в строевую часть, где соответствующие лица в графе «пропал без вести» черкнут короткую, привычную запись.

А генерал Чавчавадзе, лично знавший разведчиков, усомнится в их гибели и скажет: «Подождем. Бывали вести и похуже…»

И вновь наступила ночь — третья по счету, долгая и тревожная. Она нависла над полуразрушенной, заброшенной водокачкой неподвижным черным пологом, изредка озаряемым отсветом далеких молний. На востоке бушевала гроза. Под сильными порывами ветра лес дышал натужно, по-старчески кряхтел, шумя кронами деревьев.

Никто из разведчиков лейтенанта Черемушкина после короткого дневного отдыха не сомкнул глаз. Не выпуская из рук оружия, вслушиваясь в лесное бормотание, каждый думал об одном и том же: как же выйти на связь? То, что произошло, ошеломило Черемушкина. Он вначале даже растерялся. Все летит к черту и выйти из опасного тупика ему никто и ничто не поможет. Было совершенно очевидно, что взрыв панели рации был подготовлен заранее и кто-то самым подлейшим образом нанес коварный удар в самое сердце разведгруппы, лишая ее связи, сковывая действия, отнимая оперативность. Нужных сведений о противнике накопилось много. Их нужно немедленно передать за линию фронта, ибо ежечасно они теряют свою ценность и скоро могут стать бесполезными и ненужными. Только после радиосвязи с родной дивизией можно отправляться к квадрату «сорок один» — поляне «Черный кристалл». Потом можно спокойно сказать себе: операция «Меркурий» успешно завершена…

Сейчас же, не имея твердой уверенности в том, что в дивизии правильно поняли суть его донесений и штаб принимает экстренные меры, идти на темную в указанный квадрат было бессмысленно. Черемушкин не обольщал себя и надеждой, что разведчики во главе с Двуреченский беспрепятственно дойдут до цели. А может, все-таки рискнуть и, не теряя времени, идти туда, куда за ними прибудет самолет? Возможно, отряд Бородача уже обзавелся своей рацией… Искать радиостанцию у врага? Но это же — опрометчивые, навеянные безысходностью мальчишеские рассуждения. А враг каждый час, каждую минуту лавиной может ринуться на передний край дивизии, смять оборону.

Протяжный паровозный гудок, какой обычно дают машинисты перед подъемом или препятствием, оборвал мысли старшего группы, заставил вздрогнуть от неожиданности и броситься к окну, которое выходило прямиком на запад. В темноте, совсем близко от водокачки, бледно-красными светлячками вспыхивали и гасли на ветру искры, вырывающиеся из паровозной трубы. Звуки проходящего состава постепенно уходили в сторону, к юго-западу. Несколько мгновений Черемушкин стоял, ничего не понимая. «Железнодорожная ветка в километре, может, чуть дальше? Но откуда идет и зачем она здесь, в глухом лесу?» — На шорох позади себя он обернулся и увидел Коврову.

— Наташа? Вы почему не отдыхаете? — заботливо спросил Черемушкин.

— Товарищ лейтенант… Я вспомнила одну деталь. — Наташа провела рукой по своему пылающему лицу. — Перед отъездом на аэродром майор Левашов предложил мне совершенно новую рацию, сказал, что моя еще не прошла контрольную проверку. Зачем же это? Как же так? И я… согласилась…

— Вы не могли иначе. Этот Левашов… Мы еще разберемся. Сейчас не об этом нужно думать, Наташа.

В глазах Ковровой он уловил не только тревогу, а еще и что-то, как будто относящееся именно к нему, не лейтенанту, а просто к Евгению Черемушкину. Как бы заново, со стороны, посмотрел на нее, и решение, уже почти созревшее в нем — отослать Коврову в Юдино для передачи разведданных с помощью подпольщиков, — показалось ему непродуманным и даже жестоким. Как сказать ей о том, что совсем скоро она покинет разведгруппу?

— И все же земля круглая, тесная, и она вращается, — произнес из своего угла комнаты Румянцев.

— Открыл Америку! Ты что, сон видишь? — усмехнулся Рувим Ласточкин, повернув голову в сторону товарища.

— Почему же! Америку открывают заново при различных обстоятельствах и по незнанию, где ее берега, — отозвался Румянцев. — А ведь все правильно, товарищ лейтенант…

— Что правильно, сержант? Яснее, толком говори…

— Я по поводу паровоза… Мы позабыли самую малость. Ведь на карте Маллона по линии железной дороги между станциями Ширино и Юдино было одно заметное обозначение, на вершине которого крохотное изображение обоюдоострого меча.

— Верно-верно, Румянцев, — оживился Черемушкин. — Я было совсем забыл… — А ну-ка, — раскрывая планшет, заторопился лейтенант. — Посвети мне фонариком малость… — Он прилег на пол и в который раз стал рассматривать карту. — А ведь память у тебя цепкая, Александр Румянцев. Коротенькая железнодорожная ветка к засекреченному немцами объекту подходит вот отсюда — от небольшого разъезда Губаново. На нашей карте этой коротышки нет. Немцы построили ветку уже в ходе войны. Отсюда и появление в лесу паровоза с составом. Интересно, что это за объект?

— Это дело нужно разжевать! — с уверенностью, что его правильно поймет командир, сказал Рувим Ласточкин.

— Согласен. Уж очень заманчивый объект, — в тон его словам произнес Черемушкин. — Времени у нас маловато. А, в общем, объект стоит нашего внимания.

— Товарищ лейтенант, — как бы с вызовом сказал Ласточкин, — если моя кубышка варит правильно, то мы сегодня пойдем к объекту «Стальной меч», так условно назовем этот засекреченный гитлеровцами курган в квадрате «тридцать два». Если ничего не получится, выйдем к шоссейной дороге и устроим засаду, нападем на передвижную фашистскую радиостанцию и захватим ее…

— Ну, а что же будет потом? Ты хорошенько обдумал предложение?

— Что потом? Ясное дело… Ведь радиостанция временно будет в наших руках.

— У тебя начинается бред, — заметил Румянцев.

— Товарищ лейтенант! — вступила в разговор Коврова. — Там, в Юдино, где немцы, конечно же, есть радиосвязь. Прошу эту операцию поручить мне.

В помещении водокачки наступила тишина. Каждый из разведчиков отчетливо понимал, чем может закончиться для девушки этот поход в неизвестное.

— Значит, так. — после продолжительного раздумья сказал Черемушкин. Я считаю, что мы поручим такое задание Ковровой.

Потом Черемушкин подробно объяснил ей план действий.

— Через час. Наташа, вы уйдете в Юдино. Прежде всего, вам нужно встретиться там с человеком но прозвищу «Дельфин». Работает он железнодорожным мастером. Его вы найдете в будке стрелочника у западной границы станции. Избегайте дорог и хоженных троп. Оружие с собой ни в коем случае не берите. Документы у вас есть?

— Да. Мне вручили аусвайс на имя гражданки Надежды Петровны Леоновой, проживающей в деревне Щеглиха. Это в двадцати пяти километрах к северо-западу от Юдино. Хорошо помню все наставления подполковника Кондрашова. Деревня Щеглиха сожжена гитлеровцами за помощь партизанам. В основном, се жители расстреляны. Ищу родственников. Один из них — Федор Ефимович Силкин, проживающий в Юдино по улице Красноармейской…