Энтон Майрер - Однажды орел… Страница 38

Колеса попали в глубокую выбоину на дороге, грузовик резко накренился на один, потом на другой бок, затем несколько раз сильно подпрыгнул. В кузове позади Дэмона раздался знакомый сердитый голос Тэрнера:

— Господи! Этот маленький китаеза не пропустит ни одной ямы на дороге. Да он просто какой-то непревзойденный водитель!

— Позапрошлой ночью они выпускали из нас кишки, — жалобно заскулил Меклар, молодой солдат из пополнения, — прошлой ночью нас держали в боевой готовности, а теперь вот напихали сюда, как сельдей в бочку…

— Поплачь, поплачь, паренек.

— Хотел бы я знать, когда же наконец нам дадут поспать хоть немного?

— Поспать? — послышался голос Девлина. — Он беспокоится, как бы ему поспать! Уж если и беспокоиться о чем, так это о том, где бы нам пожрать что-нибудь…

— Э, об этом лучше не говори, сержант.

— А может быть, мы едем в Париж? — несмело предположил еще один новичок — костлявый паренек из Сан-Матео, которого звали Дики. Эти его слова вызвали сразу несколько осуждающих возгласов:

— С полным боевым снаряжением-то? Ну и болван же ты! Какой же дурак повезет тебя сейчас в Париж?

— Видел дураков, но таких, как ты, не встречал еще…

— Когда вернусь домой, — настойчиво продолжал свое Меклар, — то буду отсыпаться семь дней подряд.

— Когда он вернется домой! — послышался насмешливый голос Кразевского. — А тебе разве не известно, что завтра вечером ты будешь убит? Застынешь, как крахмальная рубашка. Для этого-то вас, новичков, и присылают сюда. Пушечное мясо, и больше ничего…

Наступила пауза, новички, видимо, переваривали эти неприятные слова. Дэмон уже хотел высунуться из кабины и прикрикнуть на Кразевского, чтобы тот прикусил свой болтливый язык, но в следующий момент раздался заботливый голос Рейбайрна:

— Не слушай ты этого дурака, паренек. Просто опускай голову пониже, а задницу прикрывай каской. Держись поближе к лейтенанту, делай то, что он прикажет, и все будет в порядке.

— Э-э, всякий раз, когда я оказываюсь рядом с лейтенантом, он обязательно заставляет меня что-нибудь делать, — возразил Дики, и это вызвало общий смех.

— Нет, милый мальчик, — продолжал Рейбайрн, — наш лейтенант совсем не такой человек.

— Я тебе не «милый мальчик», не называй меня так.

— У нас самый лучший командир взвода во всей дивизии, — не унимался Рейбайрн. — Ты можешь втолкнуть его в клетку с тиграми, и он выйдет из нее с прекрасной шубкой для какой-нибудь понравившейся ему француженки…

— Ну, довольно болтать! — приказал Девлин.

— А что, сержант, я ведь ничего плохого не говорю. Ты же знаешь, что нашим стариной Сэмом можно только восхищаться. Он получит еще кучу орденов, а большинство из нас — повышение, как прошлый раз. Он дойдет до генерала с семью звездами, и я намерен держаться поближе к нему.

— А что в нем особенного-то? — спросил Клей, новичок, присланный из расформированной сорок первой дивизии. Это был круглолицый, красивый парень с волосами пепельного цвета, который быстро завоевал себе репутацию весьма осведомленного и сообразительного человека. — Такой же вшивый офицер, как и все другие.

— Я тебе это припомню, — разозлился Девлин. — Было бы здесь место, врезал бы я тебе сейчас же, не откладывая…

— О, потом ты сам убедишься, — упрекнул Рейбайрн новичка Клея. — Ты еще необстрелянный сопляк. Ты не был там, на ферме Брини-Дип, где мы вшестером выстояли против целого полка немцев. Шесть человек, ясно? — Его голос слышался на фоне приглушенного шума двигателя. — Мы тогда перестреляли их, как овец, а если бы они прислали и всю остальную свою вшивую армию, то покончили бы и с ней и могли бы отправиться по домам. И все это сделал наш лейтенант. Он действовал отлично… Его охраняет всемогущий бог. Он всегда и во всем будет побеждать, он одержит верх над любым противником. И его не тронет никакая пуля…

— Ты бы лучше помолчал, Реб, — вмешался Девлин.

— Не могу, Дев. Это чистейшая правда, и никто не может опровергнуть ее, а уж тем более никто не дождется этого от меня. — Рейбайрн замолчал, видимо разыскивая кого-то в переполненном кузове грузовика. — Я хочу, чтобы ты, Тим, всегда прикрывал его. Держись позади него и будь готов прикрыть его собой. А сам я всегда готов защитить его своим телом…

— Но ведь ты сказал, что его охраняет всемогущий бог, — насмешливо заметил Клей.

— Ну и что же? Там, куда мы едем, даже и богу помочь но мешает. Подожди, скоро увидишь сам…

— Ну, и куда же мы, по-твоему, едем? — спросил Дики печальным голосом.

— Я скажу тебе, милый мальчик, — ответил Рейбайрн изменившимся тоном. — На этот раз мы пойдем без остановок. У меня есть точнейшие данные из Шомона. Мы будем продвигаться до самой Швейцарии…

— Не бреши, Швейцария — нейтральная страна…

— Не перебивай меня. Так вот, потом мы поплывем по Рейну, устроим большинству из них засаду, захватим молоденьких кудрявых красоток и будем пить рейнское вино, пока не доедем до Ла-Манша.

— А потом что?

— Ха, потом у нас будет большой праздник на берегу, после этого мы поплывем вокруг Европы к Дарданеллам и наведем там порядок среди турок, пусть они светлых детей нарожают.

— Ох и заливает же Реб!

— А ты знаешь, что турецкие бабы ходят в штанах? Слушая разговор и смех солдат, Дэмон грустно улыбался.

Он, следовательно, является для них каким-то символом, чем-то вроде талисмана. В этом есть, конечно, и хорошая сторона. Если солдаты верят, что их взвод непобедим, что им суждено выигрывать все бои и что им всегда будет сопутствовать удача, то такие солдаты должны стать хорошими воинами. Добившиеся успеха армии опирались на высокий боевой дух, на уверенность в победе перед лицом многочисленных неопределенностей, и именно эти факторы, по словам Клаузевица, предопределяли три четверти успеха таких армий.

Дэмон импульсивно сунул руку в карман своих бриджей и, нащупав там французскую монету достоинством в один франк, провел пальцем по ее краям, потер выпуклые буквы и сдвоенные рога изобилия. Он нашел эту монету на дороге около кладбища в Париже и поднял ее с каким-то необъяснимым чувством. Ему показалось тогда, что это хорошая примета…

Удача… Дэмон потер рукой лоб и глубоко вздохнул. Постоянное пребывание вместе с солдатами взвода, оказывается, имеет намного большее значение, чем он думал раньше. Он пожалел, что теперь живет отдельно от них. Однако это было неизбежным результатом изменения, происшедшего в его служебном положении. Значит, должны измениться и отношения. Солдаты так же любят его и, что еще важней, уважают. Он чувствует это по тому, как они реагируют на его приказания, как шутят с ним во внеслужебное время, как советуются с ним по личным делам или спрашивают его мнение по вопросам, в которых он почти не разбирается, и как они тем не менее считаются с тем, что он скажет.

Офицеры дивизии — это совсем другое дело. Некоторые приняли его в свою среду довольно радушно: он служил уже давно и многие хорошо знали его. История о том, как он действовал на ферме Бриньи, очень быстро распространилась по всей дивизии, и в офицерской столовой его называли не иначе как Ночной Портье. Колдуэлл представил его к награде орденом Почета[16], а генерал Хемли поддержал ходатайство и лично поздравил Дэмона с наградой. Но были и такие офицеры, которые отнеслись к нему со значительно меньшим энтузиазмом: они возмущались тем, что солдат неожиданно стал равным с ними, или тем, что он держал себя слишком фамильярно со своими недавними коллегами. Его непосредственный начальник капитан Краудер относился к нему довольно холодно. Тренрок Меррик, который еще в форту Барли был сержантом во второй роте, а теперь стал первым лейтенантом, как-то заметил, что есть такие офицеры, у которых молоко на губах не обсохло. Однако Дэмон продолжал идти своей дорогой. Пусть говорят что им угодно. Он намеревается сделать свой взвод лучшим в американских экспедиционных войсках и добьется этого таким путем, какой считает необходимым.

По обеим сторонам дороги то и дело появлялись и пропадали французские деревушки; в лунном свете каменные домики в них казались призрачными и далекими, а уходящие к горизонту поля — запорошенными снегом. Блестели каски — по дороге медленно шла колонна французской пехоты; грузовики нагнали и объехали ее стороной. Шофер-вьетнамец тихо напевал какую-то странную мелодию, то и дело переходя на неприятно режущее слух носовое завывание. Солдаты в кузове замолчали. Да, впереди их снова ожидали бои. Дэмон начал по памяти перебирать солдат взвода, вспоминая способности каждого, слабые стороны. Его беспокоили некоторые новички. Вскоре усталость взяла свое я, склонив голову на плечо, он задремал. Проснулся Дэмон, когда уже светало. На полях по обеим сторонам дороги толпились вокруг костров французские солдаты, многие из них с накинутым на плечи одеялом, отчего напоминали собой расположившихся биваком воинов средневековья…