Януш Пекалкевич - Спецоперации Второй мировой Страница 38

Изображая регулировщиков на дорогах, они направляли подходившие американские подразделения в ложную сторону, поджигали склады с горючим, передавали по радио собранную информацию своему командованию, устраивали на дорогах завалы из деревьев и другие препятствия, перерезали телефонные линии, в том числе и связывавшие генералов Бредли и Ходжеса.

18 декабря операция, однако, провалилась.

В тот день пост американской военной полиции остановил джип с тремя солдатами и потребовал назвать пароль. А происходило это в деревушке Айвейл южнее Льежа. Естественно, они его не знали и были задержаны. В джипе были обнаружены новенькие 100-долларовые купюры, 2 автомата «Стен», 2 кольта, немецкий пистолет «Вальтер», несколько взрывных устройств, рация, 6 американских ручных гранат и зажигалки с цианистым калием.

Все трое задержанных — унтер-офицер Гюнтер Биллинг с документами рядового первого класса Чарльза Лоуренса, фельдфебель Вильгельм Шмидт — по документам рядовой первого класса Джордж Сенсенбах и унтер-офицер Манфред Пернас — по документам рядовой первого класса Клеренс ван дер Верт были расстреляны 23 декабря 1944 года. В тот день появлявшиеся то тут, то там фальшивые американцы учиняли как раз дерзкие вылазки.

Усиленные наряды и патрули военной полиции и контрразведки денно и нощно прочесывали весь район, задерживая каждую подозрительную автомашину, каждого связного на мотоцикле. С пистолетом у виска и с поднятыми вверх руками задержанные должны были быстро и четко отвечать на самые неожиданные вопросы, даже зная пароль и имея соответствующие документы.

Американский офицер, случайно надевший немецкие сапоги, провел несколько дней в одиночной камере, а американский генерал Брус Кларк был высмеян, когда при своем задержании севернее Сент Вита заявил кем является в действительности. Патруль расценил его слова за увертку, сказав:

— Не рассказывай сказки, ты же один из парней Скорцени.

Начав наступление, немцы провели и свою последнюю в той войне операцию воздушно-десантных войск. Под командованием подполковника Фридриха Августа фон дер Хайдте они высадились в глубине американских позиций, но из-за сильного ветра и неопытности пилотов оказались сильно рассеянными на местности. Однако именно это обстоятельство да еще сброшенные соломенные чучела вызвали у американцев самую настоящую панику.

Солдатское радио «Кале» передало сообщение, что 250 немецких спецназовцев задержано, тогда как из Ниццы докладывали о разграблении тамошнего банка немецкими десантниками.

По сведениям «Дейли телеграфа», полученным от парижского военного корреспондента, женщины — немки, говорившие по-английски, вооруженные кинжалами, были сброшены за американскими позициями и при задержании будто бы показали, что имели задачу совратить американских солдат и при удобном случае заколоть их кинжалами.

«Кафе де ла пе» в Париже, где вроде бы должны были собраться люди Скорцени, было оцеплено военной полицией союзников. По городу поползли слухи, что в его подземных коммуникациях скрываются немецкие спецназовцы, которые займут Париж, как только вблизи него появятся передовые танковые подразделения немцев. Было даже высказано опасение о возможности похищения Эйзенхауэра, поэтому американский полковник О. Смит, внешне очень похожий на главнокомандующего, был срочно переодет в генеральскую форму. В автомашине Эйзенхауэра он по несколько раз на день ездил взад и вперед по маршруту от места пребывания того в Сен-Жермен-ан Лайе до штаба союзников в Фонтенбло, чтобы привлечь внимание немецких диверсантов.

Кроме фельдфебеля Роде назад возвратились еще пять экипажей. Их ожидало новое задание.

Из этих 16 человек 10 января 1945 года были сформированы три новых команды, возглавить которые было поручено капитан-лейтенанту Шмидту, капитану Штилау и фельдфебелю Роде.

На этот раз действовать они должны были в пешем порядке. Так как немецкая авиаразведка задействована быть не могла, они должны были произвести глубинную разведку сосредоточения войск союзников и их позиций в районе, откуда ожидался их удар.

В группу фельдфебеля Роде входили унтер-офицер Моорхаупт, получивший документы американского сержанта и хорошо говоривший по-английски, и обер-лейтенант Петтер, археолог по профессии, который стал американским солдатом — рядовым первого класса.

Как и обычно, группа получила зажигалки с цианистым калием, таблетки для бодрствования, американские винтовки и немецкие пистолеты «Вальтер».

И снова предоставим слово Хайнцу Роде:

«В полночь нас подвезли на грузовой автомашине на передний край. Мы выгрузились около высокого массивного здания, в котором располагался штаб батальона. При этом произошел небольшой инцидент: когда Моорхаупт вылезал из машины, то за что-то зацепил, и его винтовка выстрелила, пулей слегка царапнув его голову.

Затем мы метров 600 прошли по лесу. Справа тек ручей. Если я не ошибаюсь, это был Рут. Наконец, мы пришли на командный пункт батальона. Сам командир батальона Аппель со своим адъютантом Кохершайдтом намеревались провести нас до своего наблюдательного пункта. В случае нашего задержания на той стороне, мы должны были, как нам втолковывалось, объяснить, что выполняем задание командира роты 82 воздушно-десантной дивизии капитана Кетнера. Паролем при нашем возвращении служило словосочетание, звучавшее на английский манер: «хаус — маус». Американского пароля мы не знали. Ночь была безлунной и морозной. По немецким позициям американцы вели довольно плотный артиллерийский огонь, так что нам пришлось пережидать его окончания на опушке леса. Потом мы пробежали по открытому участку, перешли по льду ручей и попали опять в лес. Передовые позиции батальона остались позади, впереди был только наблюдательный пост. Два человека сидели там, скорчившись и прижавшись друг к другу как крысы. Командир батальона буквально за ворот вытащил их из укрытия.

Далее мы пошли, следуя друг за другом. Впереди шел Штилау, движение замыкал я. Было обусловлено, что после перехода передовой линии американцев, мы разделимся. Штилау пойдет прямо, Шмидт со своими людьми — направо, а я — налево. Было 0.15 минут. И вот мы подошли к группке елей. Тут я заметил как капитан Штилау вдруг упал на колени и лег на снег. Через несколько секунд он однако поднялся и прошел вперед к темневшей полосе сухой травы, отстоявшей от нас метрах в шестидесяти. Как раз в это время кто-то крикнул мне по-английски:

— Кто идет?

Все сразу же попадали на землю. Моорхаупт, над знаток английского языка, вскочил и подошел к американскому дозорному, оказавшемуся буквально в нескольких метрах правее его.

— Кто вы такие?

Моорхаупт стал объяснять ему, что мы — дозор 82 воздушно-десантной дивизии и ищем свою часть. Американец в ответ сказал:

— Восемьдесят вторая? Наверное, восемьдесят первая.

— Нет, — возразил Моорхаупт, — восемьдесят вторая. (Как потом оказалось, восемьдесят первой дивизии вообще не было).

К американцу подошли еще два солдата. Они показали нам как пройти к дороге, проходящей неподалеку.

(Во время этой краткой беседы Моорхаупт чуть было не наклал в штаны).

Дорога проходила по опушке леса, из которого мы вышли. Из-за группы деревьев нас окликнули во второй раз:

— Пароль?!

Моорхаупт опять принялся объяснять, что мы — дозор и немного заблудились. И снова мы беспрепятственно отправились дальше. Примерно через полчаса оказались в небольшом населенном пункте. На окраине по обе стороны дороги стояли американские танки. Да и в деревушке были танки. Экипажи в спальных мешках лежали на земле прямо около гусениц. Несколько солдат, возившихся с джипом, взглянули на нас молча. Мы же проследовали дальше.

Посреди деревни пролегала болотистая, в данное время замерзшая низинка, через которую были наведены танковые мосты. По обе стороны низинки находились позиции артиллерии. Все увиденное мы естественно, взяли на заметку. И тут нас опять окликнул часовой:

— Алло, вы из какого подразделения?

— Рота капитана Кретнера, — выкрикнул в ответ Моорхаупт.

— Добро, можете проходить.

За деревней — снова танки, стоявшие в шахматном порядке, находившиеся в полной боевой готовности. Немецкая артиллерия время от времени открывала огонь по деревушке и ее окрестностям, но снаряды ложились с большим недолетом. По возвращении, мы, конечно, внесли необходимую корректировку. В трех четвертях часа дальнейшего хода показался одиноко стоявший дом, в котором располагалась дивизионная охрана. Поскольку мы не знали пароля, часовой сразу же насторожился. Тогда вперед выступил Моорхаупт, объяснивший, что мы из впереди лежащей деревушки, но сбились с пути. По этой дороге мы должны к ней выйти. Часовой не стал артачиться, и мы пошли дальше. Вскоре после этого нам на дороге встретился одинокий американец, у которого мы спросили, как называется следующая деревня. Он удивился нашему вопросу и ответил: