Сергей Фрёлих - Генерал Власов: Русские и немцы между Гитлером и Сталиным Страница 38

Когда кончилась война, один из американских офицеров, следователь, задал начальнику всех добровольческий частей в ОКХ, генералу от кавалерии Кёстрингу во время его годичного пребывания в Соединенных Штатах, следующий вопрос: «Как это вы могли, очевидно, с револьвером в руках заставить столько солдат из чужих стран пойти на службу гитлеровской Германии?» Бывший немецкий военный агент в Советском Союзе, а потом бывший начальником русских добровольческих отрядов, устало улыбаясь, ответил: «Неужели вы все еще верите, что мы угрозами насильно могли заставить около двух миллионов людей, прошедших 24-летний гнет при Сталине, взбунтоваться против него!» И по всей вероятности он еще подумал: «Неужели американцы до сих пор не поняли, что сотни тысяч наших вооруженных добровольцев и другие готовые помочь Hilfswillige невооруженные советские солдаты, взятые в немецкие части, не использовали первой возможности на Восточном фронте избежать и комиссарского коммунистического строя…»

В связи с этим необходимо указать, что Власов и его люди твердо рассчитывали, что западные союзники сразу же после капитуляции Германии начнут борьбу против советской стороны. Это был ошибочный расчет, который превратил Власова в трагическую фигуру.

В потоке вражеского наступления

После того, как десант в Нормандии удался, и союзные части в своем превосходстве распространились по Бретани, а Париж, невзирая на самоубийственное сопротивление, был захвачен, — русские добровольческие батальоны тоже были втянуты в этот общий поток. В это время, когда немецкое военное руководство точно не знало, где находились отдельные немецкие части, нельзя было определить судьбу этих в большинстве доблестных батальонов и выяснить — где они находятся. Отколовшиеся их подразделения по одиночке появлялись у Западного Вала.

Одна артиллерийская часть № 621 (русская) заставила говорить о себе 6 сентября 1944 года. Капитан Кейлинг, имея ее в своем авангарде, получил приказ захватить переправу через реку Шельду у Уенарде и Эйне и удерживать ее для того, чтобы дать возможность армейскому корпусу отступить через нее. Это удалось ему в упорном бою с его переутомленными батареями, и он был за это награжден рыцарским орденом Железного Креста. Позже, уже как майор, Кейлинг стал правой рукой полковника Херре, который, будучи руководителем немецкого штаба по формированию в Мюнцингене, сотрудничал с полковником Буняченко по созданию первой дивизии РОА,

При последней вспышке сопротивления немецких военных сил, опираясь на казалось бы твердую оборонную способность Западного Вала, Гитлер дал сигнал для боя в Арденнах (на рубеже 1944-45 г.). В это сражение были втянуты еще некоторые не пострадавшие добровольческие отряды. Из-за плохого руководства они взбунтовались или перебежали и сдались в плен и были пароходами отправлены в Соединенные Штаты. Другие попали как пленные в Англию или по приказу Гитлера были обезоружены и отправлены в рабочие дружины. Немногие боеспособные остались и были использованы при формировании настоящих власовских частей, которые только теперь, слишком поздно, наконец заслужили право именовать себя РОА — Русской Освободительной Армией.

Тем, кто хотел бы узнать о страшной судьбе членов русских добровольческих частей, оставшихся еще в живых, следует рекомендовать выдающееся описание английского историка Николая Толстого в книге «Преданные в Ялте. Вина Англии перед историей», кроме того книгу английского лорда Николая Бетеля «Последняя тайна. Выдача русских беженцев союзниками в Советский Союз в 1944—47 годы» и, наконец, книгу Эдгара Венцеля «Так пошли казаки в ад».

Если до сих пор больше всего описывались батальоны, расквартированные во Франции, Бельгии и Голландии, то следует также упомянуть и о добровольческих частях, стоявших в Норвегии, Дании и даже на островах в Эгейском море и, наконец, о Тюркской дивизии, бывшей в Италии.

Имя Бочарова возникло еще раз в один из решающих моментов, когда этот высоко ценимый генералом Фармбахером в Бретани командир добровольческой части появился в северо-восточной Италии как офицер для связи Власова к генералу Краснову. Власову удалось добиться вылета Бочарова из окруженного американцами немецкого опорного пункта Лориан и поручить ему важное задание. Оно состояло в том, чтобы убедить старого эмигранта генерала Петра Николаевича Краснова и его единомышленников, по крайней мере до победы над советской властью, сражаться вместе с власовскими частями. Дело в том, что упомянутые лица как казаки возражали против великорусской концепции Власова. Власов отнюдь не требовал подчинения себе, а только хотел объединенных действий против советчиков, Краснов же был, вместе со старшими казачьими руководителями, против соглашения с Власовым, которого там проклинали как «красного генерала». Кроме того, Краснов хотел подчинения казаков немцам. Его упрямство, вызванное его возрастом, прямо вредило общему делу. Даже его близкие родственники — генерал Николай Николаевич Краснов и Семен Краснов — ожесточенно возражали ему.

Опытный и примиренчески настроенный, произведенный в полковники Бочаров прилагал все усилия, чтобы убедить казачество усвоить великорусскую концепцию Власова. Велись нескончаемые переговоры, на которых присутствовал только один понимавший по-русски немецкий офицер для связи. Все это было очень трудно для Бочарова как бывшего советского офицера, тем более, что руководители казаков ссылались на 500-летнюю традицию и на постоянное военное подчинение казаков Царю… При этом они забывали, что подчиненные им казаки все уже (хотя отчасти и против своей воли) служили в Красной армии и по своему личному опыту лучше знали советскую систему, чем Краснов. В конце концов пришли к соглашению, особенно в связи сотрудничества с немцами, что в будущем следует отложить обсуждение всех политических разногласий.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

СС перенимает власовское движение

Какое значение созданию Власовской армии придавалось в Главном штабе сухопутных войск, видно из следующего факта. Уже в 1942 году особенно интересовавшийся русскими делами майор, а позже полковник ген. штаба, граф Штауффенберг, был назначен делопроизводителем в Организационном отделе Генерального штаба сухопутных войск по созданию всех добровольческих отрядов под немецким командованием.

Посвященные в Генеральном Штабе и Главнокомандующие на Востоке терпели Власовское Движение и поддерживали его, часто прибегая к приемам укрывания от высшего руководства. Все больше оно становилось составной частью планов тех офицеров в немецком Генеральном Штабе, для которых было ясно, что Германия может быть спасена от поражения только при полной перемене политического курса. Для того, чтобы осуществить такую перемену, считалось, что покушение на Гитлера необходимо. Уничтожив Гитлера, можно было бы спасти сотни тысяч человеческих жизней. И не только это. Готовы были к уступкам, чтобы, освободив на Западе силы, использовать их на Востоке. Была надежда, что кампанию на Востоке удастся превратить в гражданскую войну и добиться для этого помощи от западных союзников.

Позже я узнал из достоверного источника, как далеко зашла такая подготовка, а именно — что были готовы аэродромы для прилета союзнических войск. Что касается гражданской войны на русском пространстве, существовал расчет, что в ней примет широкое участие само советское население. Ядром этих антисоветских сил, которые бы были созданы в кратчайший срок, нужно было сделать Власова и его армию.

В обширной литературе на эту тему попытки устранить Гитлера связываются с указанным планом. В связи с этим возникает интерес к тому, в какой мере Власов был информирован об этих проектах. Ответить на этот вопрос весьма трудно. Власов сам никогда не затрагивал этой темы.

Он прерывал такого рода разговоры, заявляя: «Это ваше немецкое дело, которое меня не касается». По поводу же противников Гитлера и о их планах он высказался в разговоре с Гиммлером в сентябре 1944 года. Когда Гиммлер спросил его, почему в 1938 году не удался заговор Тухачевского, Власов ответил: «Тухачевский сделал ту же ошибку, как и покушавшиеся 20-го июля: они не учли реакции массы».

Конечно, Власов знал о напряженных отношениях между партией и военными, и, естественно, что его симпатии были на стороне последних. Однако он этого не проявлял. Когда, после покушения на Гитлера 20 июля 1944 г. у военных было отобрано руководство Власовским Движением и передано в руки СС, Власов попытался спасти свое движение, если вообще можно было что-нибудь спасти. Он убеждал чинов СС в своей готовности к сотрудничеству. Капитаны фон Гроте и Штрик-Штрикфельдт старались ему это отсоветовать. Но Власов утверждал, что все, кто ему доверяет, не могли бы понять отказа. Он хотел непременно иметь собственную армию, а вместе с ней и известную власть. Весь мир должен был из соответствующей прокламации узнать, что он и его сторонники не изменники, а политические борцы. Власов не хотел допустить ликвидацию организации и возлагал надежду на то, что союзники после поражения Германии смогут ее использовать. Оглядываясь на прошлое, нужно считать, что к моменту покушения на Гитлера в недрах СС уже наметилось благоприятное отношение к Власовскому Движению. Если бы этого не было, то после 20 июля само движение было бы вовлечено в волну общего уничтожения.