Филипп Голиков - Красные орлы (Из дневников 1918–1920 г.г.) Страница 39

В том взводе, что стоит в деревне Горбуны, произошел нынче гадкий случай. Двое бойцов куда-то съездили, напились пьяными. Вернувшись, затеяли драку. Товарищ Ринк решил их арестовать. Узнав об этом, бойцы опомнились, просили пожалеть, плакали пьяными слезами. Противно было смотреть.

Может, такие случаи тоже надо считать мелочами и пустяками?

Теперь одна из моих обязанностей — создание красноармейских бытовых коммун. Мне не все понятно в этом деле. Но политотдел нажимает, требует. Некоторым товарищам такая идея нравится, другие противятся ей… У меня нет уверенности. Посоветоваться не с кем. От военкома толкового ответа не дождешься. Придется самому все решать. Видно, много будет трудностей.

Мне пришла на ум увлекательная мысль: написать несколько статей о боевой жизни полка «Красных орлов». Недавно политотдел 3-й армии стал выпускать интересный, на мой взгляд, журнал «Путь красноармейца».

Приятно вспомнить обо всем, что связано с «красными орлами». Может быть, такие воспоминания пойдут на пользу молодым, еще неопытным и нестойким бойцам.

Начало первой статьи уже написал.

Никакого пополнения мы не получили до сих пор.

В полк прибыл новый военком Сергей Кесарев. Первое впечатление от него хорошее.

Вместе с представителем политотдела армии товарищем Калачевым я побывал вчера в ротах. По дороге откровенно разговорились. От первого знакомства с ним 4 мая у меня оставался неприятный осадок. Но теперь товарищ Калачев показался хорошим, спокойным человеком, с большим опытом. Говорит веско, обдуманно. Он старше меня лет на десять. Носит усы и небольшую бородку.

Мне понравилось, как он выступал перед красноармейцами. Видно, и им пришлось по душе его выступление. Я теперь уже умею различить, когда красноармейцы с желанием слушают оратора, а когда из вежливости или по обязанности.

Сегодня днем мы с Калачевым назначили собрание ячейки пулькоманды. На повестке стоял один вопрос. Красноармеец товарищ Плакунов просит освободить его от обязанностей председателя ячейки и не считать членом РКП (б). Причины просьбы таковы: не умеет бороться с пьянством, карточной игрой, не может добиться, чтобы все партийные товарищи выполняли решения, которые они сами принимают на собраниях.

Разве это основательно?

Я думаю, что тут малодушие, пассивность, боязнь трудностей в работе и борьбе.

Время ли сейчас для таких жалких настроений! Вся Советская Россия напрягает последние силы в битве с Колчаком. Надо откинуть прочь усталость, колебания, не бежать от трудностей, а преодолевать их. Обидно, что в такой час находится человек, забывающий свой партийный долг, стремящийся уйти в сторону.

У меня было пасмурное настроение, когда началось собрание. Но вскоре убедился, что почти все товарищи относятся к поступку Плакунова так же, как и я. При этом в нашу ячейку записались два новых товарища — Яковлев и Зеленский. Я от души обрадовался. По маловерам и нытикам нанесен удар. Лучшие люди приходят в партию, чтобы с ней вместе бороться за счастье миллионов. А коль единицы боятся такой суровой борьбы, тем хуже для них. Все равно наши силы будут нарастать, будет крепнуть власть Советов.

Вчера дописал статью о боевых подвигах полка «Красных орлов» в августе 1918 года. Очень хочется, чтобы редакция напечатала ее,

Все давно спят, а я только-только закончил разработку лекции «История революционного движения в России вообще и РКП в частности». Вот, где пригодились тетради с военно-агитаторских курсов! Перечитал их, сделал выписки. На фронте у красноармейцев нет, конечно, времени слушать подробный рассказ на такую большую тему. Отобрал самое важное,

Теперь можно ложиться спать,

В деревне Горек-Яшкурский, где стоит сводный батальон, был назначен полковой митинг с раздачей первомайских подарков. Как и приказали, наша команда, проделав десять верст ровнехонько, к трем часам явилась в Горек-Яшкурский. И вдруг узнаем: митинг отменяется из-за плохой погоды. Пришлось нам, не солоно хлебавши, при этой самой плохой погоде идти обратно. Как только ни кляли бойцы комиссара полка.

К вечеру привезли подарки. Но все равно отмена митинга плохо повлияла на красноармейцев, подорвала их доверие к устроителям.

Вместе с агитатором товарищем Бушуевым я от имени полкового партколлектива написал протест комиссару. Мы прямо сказали, что порицаем такую неаккуратность, такое неуважение к красноармейской массе.

Занятий сегодня не было. Работник штаба товарищ Сафронов помог мне отпечатать на шапирографе 12 экземпляров конспекта лекции «История революционного движения в России вообще и РКП в частности». Конспекты раздам агитаторам, членам полкового партколлектива и другим товарищам.

День нескладный, ничем толком не занимался. Под вечер играл в городки. Наигрался досыта.

В городки втянулись почти все бойцы. Играют по вечерам, а в воскресные дни — с утра до ночи. Только и слышишь: «Ставь новую фигуру».

Я тоже получил первомайский гостинец: три пачки папирос, две иголки, два коробка спичек, курительную бумагу, небольшой моток ниток.

Еще прошлым летом начал курить. На курсах бросил. Сейчас опять стал дымить, хотя и меньше, чем в прошлом году.

Помню: в годовщину Октября вместе с товарищем Юдиным раздавал подарки в родном полку. Кажется, целый век прошел с тех дней, но в памяти сбереглось все до последних подробностей. Никогда не забыть мне того, что связано с «красными орлами» — моими первыми товарищами по боям и походам.

Мы по-прежнему в деревне, которая так странно называется — Четпи. Название это удмуртское. Деревня маленькая, всего пятнадцать дворов.

В нашей пулеметной команде товарищ Калачев прочитал три лекции.

С помощью Сафронова я отпечатал еще 9 экземпляров конспектов. Надо уважить товарищей, которые их просят.

Сегодня пришло радостное известие о боевых успехах нашей бригады: взят Залазнинский завод и соседние с ним деревни. Захвачены два орудия, пленные, пулеметы. Это отличается славный 22-й Кизеловский полк.

Даже завидно стало — другие полки геройски дерутся, бьют врагов, не зная устали и отдыха, а мы стоим и стоим. Мне уже надоела такая жизнь, хочется на позиции. Что ж мы, хуже других, что ли? Не можем отомстить белякам за потери?

В последние дни написал в политотдел бригады доклад о партработе. Отправил письмо в полк «Красных орлов» Павлу Мамонтовичу Тарских.

На недавнем собрании коммунистов и сочувствующих меня избрали членом партийного суда. Еще одно поручение!

Продолжаю, как задумал, писать статьи в журнал «Путь красноармейца» и в газету «Красный набат».

Красноармейские коммуны не встречают поддержки в массах. У нас в пулеметной команде человек семь высказало желание вступить в них. Остальные молчат, либо увиливают под разными предлогами. Начальник команды тоже не спешит войти в коммуну.

На дворе скверная, гнилая погода. Небо серое, сумрачное. Середина мая, а идет не то снег, не то дождь. Развезло все вокруг. Грязь непролазная — ни ходить, ни в городки сыграть.

Есть приказ приготовиться к выступлению. Куда — неизвестно.

Давно уже ждем этого. Простояли в резерве почти целый месяц — с 17 апреля. А другие тем временем вели бои, во славу Республики Советов громили белую гвардию. Теперь наша очередь показать себя.

Правда, месяц этот прошел не понапрасну. Крепко приналегли на занятия. Осваивали пулемет, правила стрельбы. На полях, среди холмов учились вести огонь.

Товарищ Ринк большой охотник до таких занятий. Нажимает он и на строевую выучку. В этом деле команда хромает, бойцы маршируют неважнецки.

Во взводах постоянно устраивались беседы о текущем моменте, о ходе боев, о задачах пулеметной команды, а также о сознательности в дисциплине. Вечерами вслух читали газеты.

Все это небесполезно. За последнюю неделю не случалось нарушений революционного порядка. Товарищи сами следят за теми, кто тянется к бутылке, одергивают их.

К выступлению готовится не только наша команда, но и весь полк. Плохо то, что полк так и не успел пополниться. У нас все еще один сводный батальон. Стал он, конечно, надежнее, крепче. Красноармейцы отдохнули, у них улучшилась выучка, поднялся дух. Они узнали о том, как другие рабоче-крестьянские части геройски сражаются с врагами. Но все-таки что ни говори, один батальон — для полка маловато.

За месяц все получили письма с родины, сами написали родным и друзьям. Только я ничего не получил из дому…

Вчера были в жестоком, беспощадном бою под деревней Почашево. Деревня большая, расположена высоко. Наступали на нее по открытому, чистому полю.