Бернард Корнуэлл - Боевое Знамя Страница 39

- Вам это не нужно, полковник, - мягко произнес Старбак.

- Нет, нужно, Старбак. Мне нужен либо Господь, либо виски, и должен вам признаться, виски гораздо удобнее Господа. Доступнее Господа и предсказуемее. Виски, Старбак, не предъявляет к вам требований, как Господь, но спасение, которое он предлагает, столь же надежно, как и от Господа, даже если и не такое долгое, как Божье спасение, но всё равно это истинное и испытанное средство от жизненных невзгод. Виски - это утешение, Старбак, и самая действенная помощь в моменты неприятностей, в особенности когда происходит из округа Бурбон в штате Кентукки, - он медленно взболтнул бутылку, неотрывно глядя на ее содержимое. - Вы собираетесь читать мне проповедь, Старбак?

- Нет, сэр, мне проповедовали всю мою проклятую жизнь, и это не принесло ни мне, ни проповеднику ни черта хорошего.

Свинерд поднял бутылку к носу и понюхал. Вдыхая запах алкоголя, он закрыл глаза, а потом поднес горлышко бутылки к губам. На секунду Старбак решил, что полковник собирается влить виски в глотку, но потом Свинерд снова опустил бутылку.

- Думаю, проповеди не принесли вам ничего хорошего, Старбак, потому что вы сын священника. Возможно, они скорее вам навредили, чем помогли. Если все дни напролет человеку твердят, чтоб держался подальше от женщин и выпивки, то чего ж ему еще искать, когда он сорвется с поводка?

- Вы потому их ищете? - спросил Старбак.

Полковник покачал головой.

- Мой отец не был священником. Он ходил в церковь, конечно же, но священником не был. Он был работорговцем, Старбак. Так было написано на фасаде нашего дома. Алыми буквами в три фута высоты: "Джос Свинерд, работорговец". Полковник вздрогнул при этих воспоминаниях. - Приличные люди к нам не подходили, Старбак, только не к работорговцу. Они присылали своих надсмотрщиков и управляющих, чтобы купить человеческую плоть.

Моего отца не особо это беспокоило, он считал себя столь же респектабельным, как и любого в округе Чарльз-Сити. В его защиту должен сказать, что дом содержался вполне респектабельно. Никто из нас не смел ему перечить. Понимаете, он имел привычку прибегать к порке. Он порол своих рабов, женщин и детей, - Свинерд замолчал, уставившись на бутылку. Часовой снаружи переминался с ноги на ногу, а на кухне в фермерском доме клацнули кастрюли, которые слуги на кухне надраивали после позднего ужина Вашингтона Фалконера. Свинерд печально покачал головой. - Я плохо обращался со своими рабами.

- Да, - согласился Старбак.

- Но он никогда не бил собак, - Свинерд снова перешел к своему отцу. - Ни разу за все годы, - он горько улыбнулся и поднял бутылку к носу, чтобы снова ее понюхать. - И правда неплохой виски, судя по запаху, - сказал он. - вы когда-нибудь пробовали шотландский виски?

- Пару раз.

- Я тоже, - на несколько мгновений Свинерд замолчал. - Полагаю, я пил всё, что только можно влить в глотку, но когда-то я знавал человека, который называл себя знатоком виски. Настоящим знатоком, - Свинерд словно бы пробовал это слово на вкус, - и этот знаток сказал мне, что нет такого на всём белом свете, чего бы он не знал про виски. И знаете, какой виски он считал лучшим?

- Самогон? - предположил Старбак.

Свинерд засмеялся.

- Самогон! Что ж, он тоже действует, вот что я скажу про самогон. Как мул, дающий пинка в голову, но это не самая лучшая выпивка в мире, если, конечно, вы хотите, чтобы этот пинок мула на вкус был лучше скипидара. Нет, этот человек считал, что испробовал все сорта виски, которые эта юдоль скорби может нам предложить, и лучший, самый лучший, самый прекрасный виски, Старбак, происходил из Ирландии. Ну разве это не странно?

- Может, он был пьян, когда его пробовал? - предположил Старбак

Свинерд секунду поразмыслил над этим, а потом покачал головой:

- Нет, думаю, он знал, что говорит. Он был богатым человеком, а дураки не становятся богачами. Могут случайно разбогатеть, но долго не продержатся, а этот человек оставался богатым. Да и пил-то он немного. Ему просто нравился вкус, видите ли. Он любил виски и прилично платил за ирландский, но что он любил больше всего, так это шампанское вдовы Клико! - он приподнял бутылку в честь шампанского мадам Клико. - Вы когда-нибудь пили Вдову Клико?

- Да.

- Повезло же вам. Так печально умереть, не попробовав этого шампанского. Но еще печальнее умереть без спасения, а? - спросил Свинерд, но, похоже, смутился, задав этот вопрос. Он уставился на бутылку и снова, казалось, приготовился отхлебнуть из нее, но вдруг, в самый последний момент, сдержался. - Было время, Старбак, когда я мог себе позволить пить Вдову Клико утром, днем и вечером. Мог свою лошадь им поить! Мог ее в нем искупать! Я был богат.

Старбак улыбнулся, но промолчал.

- Вы мне не верите, да? Но было время, Старбак, когда я мог купить и Фалконера.

- Правда?

- Правда, - ответил Свинерд, слегка передразнивая акцент Старбака, когда повторил это слово. - Я не всегда был солдатом. Я окончил Вест-Пойнт в двадцать девятом и был сорок шестым в выпуске по успеваемости. Хотите узнать, сколько всего студентов было в двадцать девятом году?

- Сорок шесть?

Свинерд направил на Старбака пальцы, сложенные в виде пистолета, и изобразил звук выстрела в качестве подтверждения.

- Сорок шестым из сорока шести. Я не был выдающимся учеником. Вообще-то, двадцать лет спустя я по-прежнему был капитаном и знал, что не продвинусь выше, и никогда не собирался убивать ради своей страны кого-либо более опасного, чем команч или мексиканцев. Я всегда полагал, что могу стать хорошим военным, но виски позаботился о том, чтобы не стал. А потом однажды ночью в пятидесятом я напился и подал в отставку, и это стало концом моей карьеры.

- И что вы сделали потом?

- Я сделал то, что мечтал сделать каждый солдат, находящийся в здравом уме. Отправился к реке Фетер. Вы слышали о реке Фетер?

- Нет.

- Это в Калифорнии, - объяснил Свинерд. - Золотые прииски. Река Фетер, Гудиирс-Бар и ручей Трех змей. Вот где я разбогател. Я нашел самородок размером с собаку. Золотой, - сказал полковник, уставившись в глубину бутылки, - самородок из настоящего, мягкого как масло, чистого как любовь и огромного как енот золота. Всего за один день, Старбак, я заработал тридцать тысяч баксов, Старбак, даже не успев позавтракать. Это до того, как изобрели золотодобываюшие машины.

Теперь, Старбак, золото извлекают из гравия с помощью струи воды. Вода бьет из шланга так сильно, что могла бы полк янки прибить, правда, целый полк понадобился бы и для того, чтобы соорудить все эти дамбы и желобы, и даже янки не настолько тупы, чтобы стоять по стойке смирно, пока вы будете их строить. Но мне повезло. Я прибыл туда рано, когда всё, что нужно было сделать, это взобраться повыше и откатить камни в сторону, - он замолчал.

- И вы всё потеряли?

Свинерд кивнул.

- До последнего цента. Всё ушло в желудок или на дно бочонка. Покер. Женщины. Виски. Глупость. И эти пальцы я тоже потерял, - он вытянул левую руку с тремя недостающими пальцами.

- Я думал, их отрезала сабля мексиканца, - сказал Старбак.

- Так я об этом рассказываю, - ответил Свинерд, - или рассказывал до того, как обрел Господа нашего Иисуса Христа, но это неправда. Правда в том, Старбак, что я подорвался, когда мы с немецким минёром использовали черный порох над ручьем Шерт-тейл. Отто, так его звали, и он был безумен, как змея. Он считал, что в верховьях ручья Шерт-тейл полно самородков, и нам понадобилась неделя, чтобы отнести туда оборудование, а потом мы всё подорвали, и там не оказалось ничего, кроме грязи и кварца. Только Отто взорвал заряд слишком рано, понимаете, решив отправить меня в ад и заграбастать всё золото себе.

- И что случилось с Отто? - тихо спросил Старбак.

Свинерд быстро моргнул. Его руки сжали бутылку с виски так сильно, что Старбак начал опасаться, что стекло треснет.

- На моей совести много грехов, - признался Свинерд после паузы, - очень много. Я убил Отто. Он умирал долго, и всё это время я над ним насмехался. Прости меня, Господи.

Старбак подождал несколько секунд, отчаянно молясь, чтобы полковник не приложился к бутылке.

- А когда началась война? - спросил он наконец.

- Я вернулся на восток. Считал, что могу начать всё сначала. Каким-то образом убедил себя, что смогу обойтись без виски и смогу снова стать настоящим военным. Я хотел спасти себя, понимаете? Новая страна, новая армия, новое начало. Но я ошибался.

- Нет, - возразил Старбак, - не ошибались. Вы не пили уже много дней.

Свинерд не ответил, а просто вглядывался в золотистые глубины дорогого виски из Кентукки.

- Вы же не хотите его, полковник, - сказал Старбак.

- Но я хочу, Старбак, - и в этом заключается тяжкая истина. Я до боли хочу выпить.

- Поставьте бутылку, - велел Старбак.

Свинерд его проигнорировал.

- Я никогда не думал, что смогу бросить пить, никогда, и когда Господь помог мне это сделать и я решил, что дела снова идут на поправку, Фалконер сотворил всё это с нами. Что мне было делать? Оставить брод неохраняемым?