Джеймс Джонс - Пистолет Страница 4

Что же касается двух покушений на кражу, Масту, к счастью, удалось их сорвать. Первое произошло на третью ночь после налета. Кобуру с пистолетом и пояс Маст клал под голову вместо подушки; сон его, беспокойный от бьющего в уши ветра, был нарушен тем, что пояс с кобурой медленно поползли из-под головы. Он поймал их, ухватился покрепче, рванул и отнял пистолет. Но когда поднялся, то смог разглядеть в безлунной тьме только согнутую спину убегавшего – шаги его были не слышны, потому что их глушил тугой ветер. После этого он решил спать, не снимая пояса. А еще через две ночи, когда кто-то, чью спину он тоже успел разглядеть, но не узнал в темноте, попытался вытащить пистолет из кобуры, он стал засовывать его на ночь за брючный ремень, под рубашку, под застегнутую куртку, под бояс с обоймами. Это причиняло неудобства во сне, но спать на Макапу было и так, по меньшей мере, неудобно, и он не огорчался. Пистолет принадлежал ему, и Маст не намерен был с ним расставаться.

Интересно было поразмыслить, почему все так тянутся именно к этому пистолету, и Маст размышлял – изредка. Иметь пистолет, конечно, хочется всем и всегда, но тут, чувствовал Маст, случай особый. Однако работа, которая длилась весь день, ночная борьба с бессонницей, а главное, охрана пистолета – все это отнимало столько сил, что было не до размышлений.

Понятно, многое объяснялось тем, что пистолет неучтенный, непрописанный. Все солдаты пулеметного взвода на Макапу тоже ходили с пистолетами, но те были выданы, и украсть их никто не пытался. Это не имело смысла – их номера регистрировались. А поскольку Маст свой купил (Купил? Да! Купил! Точно купил!) и нигде за него не расписывался, он был незарегистрированным; поэтому, у кого он в руках, тот ему и хозяин.

И все же кроме этой, очень существенной стороны, определенно было что-то еще, что-то, ставившее Маста в тупик. Все как будто помешались на его пистолете. И Маст не мог этого объяснить, не мог понять.

Маст одно знал: какое чувство испытывает он сам от обладания пистолетом. Чувство успокоения. И ночью, когда он лежал, завернувшись в оба одеяла и полупалатку, и камни вдавливались ему в бока, в ребра, а ветер бил по ушам, и весь день, когда от бесконечной возни с непослушной колючей проволокой до плеча немели руки, пистолет успокаивал его. Твой жезл и Твой посох – они успокаивают меня. Посоха у него, может, и не было – разве что винтовку назвать посохом, – но у него был пистолет. Залог спасения. Однажды он спасет его. Он порождал могучее чувство личной защищенности. Маст даже представлял себе эту сцену: лежит один, раненный, винтовка потеряна, идти не может, и с занесенной саблей надвигается японский майор, чтобы развалить его надвое – вот тут пистолет и спасет его. Весь мир летел вверх тормашками; но если бы только сохранить пистолет, удержать при себе этот прекрасный, вороненый, беременный огнем инструмент спасения, – тогда, может быть, он сумеет остаться в живых.

ГЛАВА 3

Первое открытое покушение – в отличие от прежних, тайных – совершил все тот же большой, темноволосый косноязычный ирландец О'Брайен, который пытался купить у него пистолет в грузовике. Произошло это ночью, примерно через неделю после налета, когда оба они, Маст и О'Брайен, стояли на часах. Угроза высадки японцев еще не миновала, и все были напряжены.

В каждой огневой точке – «норе», как их быстро прозвали – всю ночь хоть один человек обязательно нес дежурство и до рези в глазах вглядывался в темное море под скалой, напрасно пытаясь различить там японское десантное судно. Из-за того что позиция была уязвима с суши, кроме этой охраны кругом выставляли еще часовых.

О'Брайен, который был из другой норы, в эту ночь оказался его соседом по посту, и за два часа они несколько раз сходились и разговаривали, стоя на пронизывающем, тугом ветру. Во время одной из таких встреч им обоим показалось, что сквозь гул ветра они услышали посторонний звук – как будто упал камень.

– Это что? – прошептал Маст. – Ты слыхал?

– Ага, – шепотом ответил О'Брайен. – Ага, слыхал.

Оба пригнулись, стали слушать, но больше ничего не услышали. Луны не было, тьма была кромешная, но они знали местность. Скала, где они стояли, кончалась метрах в десяти, там шла изгородь, отделявшая каменистый мыс от поля с тонким слоем почвы и редкой травой; поле принадлежало белому предпринимателю и служило пастбищем, а распоряжался там старательный, молчаливый японец. Слева, за изгородью, каменный мыс круто поднимался и переходил в невысокую гору; справа поле отлого спускалось к шоссе.

Маст показал туда, где начинался подъем.

– Вроде там шумело, – шепотом сказал он, и ветер сорвал слова прямо с губ.

– Ага, – прошептал О'Брайен без особой бодрости. – Точно.

Они опять прислушались.

– Ну, что будем делать? – наконец прошептал Маст.

– Не знаю, – прошептал О'Брайен. – А ты как думаешь?

Маст был изумлен. Большой, воинственный О'Брайен, которого Маст не раз видел в тяжелейших драках, спрашивает е г о, что делать. Ему это порядком польстило.

– Мы не можем разойтись по постам, пока не разберемся, в чем дело, – решительно прошептал он и вытащил пистолет. – Правильно я говорю?

– Пожалуй, – без энтузиазма согласился О'Брайен. – Но как это сделать?

Маст осторожно оттянул затвор и дослал патрон. Он поставил пистолет на предохранитель.

– Ты поосторожней со своей дурой, – нервно прошептал О'Брайен.

– Ладно, – пообещал Маст и поймал себя на том, что сам держит пистолет довольно боязливо. На позиции было запрещено ходить с оружием на взводе, патроны могли находиться только в магазинах и обоймах, но ни в коем случае не в патроннике. И Маст чувствовал себя виноватым, словно совершил проступок, зарядив пистолет. – Может, просто корова? – высказал он запоздалое п редположение.

– Не, – прошептал О'Брайен. – Их там пять было, всех увезли неделю назад.

– Тогда мне придется пойти разведать, – сказал Маст решительно. Тем не менее он испытывал такую же смутную боязнь, как в день налета, и у него опять задергались мышцы на спине. Но О'Брайену он этого не покажет. – Прикрой меня отсюда. Винтовку зарядил?

– Нет.

– Так заряди. Только поаккуратней, ради бога. Смотри, меня не подстрели.

В густой темноте их лица разделяло всего несколько сантиметров, и, хотя лицо О'Брайена явно выражало опаску, Масту показалось, что светло-зеленые глаза ирландца вдруг глянули на него с какой-то глубоко затаенной хитрецой.

– Слышь, – прошептал О'Брайен. – Дай пистолет, я схожу разведаю, а ты с винтовкой меня прикроешь.

Инстинктивная тревога за пистолет звонком отдалась по всему телу.

– Нет уж, – быстро сказал Маст. – Нет. Зачем тебе? Я сам.

– Я же здоровей тебя. Сильнее.

– Когда с пистолетом, это неважно. Давай прикрой меня. И ради бога, не подстрели. Я, может, не сразу вернусь, если меня не будет слышно, ты не паникуй, не стреляй, понял?

– Ладно, не беспокойся, – прошептал О'Брайен. – Я буду тут, если что случится, я тебя поддержу.

Эти слова согрели Маста; он, хоть и нервничал немного, смело пополз вперед и услышал, как О'Брайен осторожно отвел затвор «спрингфилда» и дослал патрон.

Тревога оказалась напрасной. Перед изгородью, ожидая каждый миг выстрела в лицо и уже жалея, что не пустил на разведку О'Брайена с пистолетом, он все-таки заставил себя встать и перелез на ту сторону. Потом он минут пять ползал по полю, и жухлые стебли травы скребли его по лицу, в нос лезли семена, а роса пропитывала одежду. Он ничего не увидел и ничего не услышал. Наконец он осторожно встал, а потом открыто пошел назад к изгороди, чувствуя себя дураком, но по-прежнему опасаясь, что его подстрелит О'Брайен.

– Это я, – предупредил он хриплым шепотом. – Теперь-то не подстрели, ради бога.

– Давай, – тихо отозвался О'Брайен.

Для Маста это было, так сказать, первое вооруженное столкновение с противником, и он считал, что показал себя молодцом. Хоть противника, как выяснилось, и не было. Кроме того, он был преисполнен самых теплых и дружеских чувств к О'Брайену, который разделил с ним это испытание.

– Ну, что там? – спросил О'Брайен. Он все еще стоял пригнувшись, с винтовкой наготове.

– Ничего, – ответил Маст в полный голос. – Наверное, камень от скалы отвалился.

О'Брайен разрядил винтовку и выпрямился. Он рассмеялся, правда немного натянуто, и с силой хлопнул Маста по спине:

– Честно тебе скажу, трухнул малость.

– Я тоже, – сердечно улыбнулся Маст.

– А пистолет для такого дела как раз то, что надо, – с завистью сказал О'Брайен.

– Точно. – Маст вынул из него обойму, а потом выбросил нестреляный патрон на ладонь другой руки – процедура всегда неудобная.

– Эй, давай помогу, – предложил О'Брайен. – Подержу его, пока вставляешь патрон в обойму.

– Держи, – улыбнулся Маст и отдал ему пистолет. И тут это случилось. Маст вставил патрон в обойму, но, когда он поднял голову и протянул руку, оказалось, что О'Брайен стоит в двух шагах, а пистолет у него за поясом.