Михель Гавен - Крестоносцы Страница 40

— Кто это? — Удей открыл глаза и посмотрел на Джин. — Что за женщина?

— Это врач. Она лечит тебя, — сказал Такуби, стоявший у изголовья, и ласково прикоснулся рукой к плечу молодого человека. — Она уже много сделала для твоей поправки. Дядя все время спрашивает о тебе. Он приезжал ночью, но ты спал. Дядя снова приедет вечером. Он постоянно думает о тебе и молится Аллаху.

— У меня болит вот здесь. — Удей показал рукой на ранение брюшной полости. — Очень болит. Тянет. Ноет. Говорят, боль укрепляет силу духа, — он попробовал улыбнуться, но получилось плохо, так как губы дрожали, а лицо покрывала испарина. — Значит, ты еще живой.

— Правильно, — кивнула Джин. — Пожалуйста, лягте поудобнее. — Она поправила подушку у него под головой. — Михраб, приготовьте инъекцию обезболивающего. Мы сделаем укол, и боль уйдет, — сказала Джин Удею. — Вы сможете поспать, а мы посмотрим, в чем причина.

В комнату заглянул знакомый Джин боевик, на сей раз без гранатомета. Значит, ее воспитательная беседа подействовала.

— Господин, — мужчина обратился к Такуби, — приехали от Магеллана. Просят вас.

— Сейчас иду. — Помощник аятоллы ас-Садра отошел от постели раненого. — Выполняй все указания доктора, — наставительно сказал он Удею. — Плохого она не посоветует.

— Чем ты обрабатывал рану? — спросила Джин у Селима. — Антисептиком, который я оставила? Надеюсь, не лил никаким спиртом? Может получиться ожог. Некоторые умельцы ухитряются даже использовать бензин или нефть в походных условиях. Ничего такого?

— Нет, госпожа, вот антисептик. — Селим показал бутылку, которую оставляла Джин. — Я использовал его. Вы видите, осталось на дне.

— Что ж, размотаем рану. — Джин покачала головой. — Посмотрим, не образовалось ли распирающей гематомы и вторичного кровотечения, хотя не думаю. Мы все сделали очень тщательно. Михраб, укол готов?

— Да, госпожа.

— Вводите. Потом мы приступим к осмотру.

Михраб наклонилась к больному ввести укол…

— Магеллан сообщает о неожиданных трудностях на его пути, — произнесли в соседней комнате.

— Мэра как змея укусила. Он запретил Магеллану все контакты с коалицией и теперь требует от того контроль над коммунальным хозяйством. Короче говоря, чистить дерьмо в отхожих местах Эль-Кута. С коалицией, мол, мэр сам будет работать, и переводчики ему не нужны. Мол, у коалиционных войск найдутся люди, с которыми мэр сможет объясниться. Он раньше учился в строительном институте где-то в Союзе, поэтому помнит ряд слов по-русски. У мэра-то одна жена русская была, но сбежала домой, когда война с Кувейтом началась. Он сообщил Магеллану о своем намерении поговорить с украинцами, а они уж до остальных, дескать, доведут.

«Да уж, доведут, если только меня вовремя отыщут, — с иронией подумала Джин. — Хотя… Неплохая ситуация».

— Магеллан в ярости. Он бы с удовольствием убил мэра, но тот на дружеской ноге с аятоллой.

— Он думает о возможном предательстве? — приглушенно спросил Такуби.

— Вряд ли, — ответил посланец Магеллана. — В случае предательства от него бы давно мокрого места не осталось. Нет, Магеллан думает, мэр просто завидует ему, но тот начинает раздражать преступника своей самостоятельностью.

«Дэвид так и предполагал, — подумала Джин, разматывая бинт. — Раз самого Магеллана никто не преследует и даже не следит за ним, то они все спишут на сопутствующие обстоятельства. Убийство мэра нам совсем некстати, а оно вполне возможно. Если он мешает аль-Бандару, тот, не задумываясь, прикончит его. Убийство для исламиста — так, руки помыть. Обычное дельце. Надо оставаться начеку»…

— Скручивать не надо. — Джин передала бинт Михраб. — Нижние слои инфицированы, поэтому просто клади в пакет, и потом сожжем. Наклейка на месте. — Джин внимательно осмотрела пластырь. — Никаких выделений я не вижу. Сейчас поглядим обратную сторону. Михраб, пинцет. — Она взяла инструмент и, подцепив наклейку, начала медленно ее снимать.

— Кажется, он заснул, — сказал Селим, показывая на Удея.

Тот действительно закрыл глаза и спокойно дышал.

— Так и есть, — кивнула Джин. — Хорошо. Значит, боль прошла. Когда снимаешь пластырь, — сказала она Селиму, — всегда двигайся в направлении раневого канала от одного конца к другому. Если же будешь тянуть поперек раны, то причинишь боль. Понял?

— Да, понял, госпожа.

— Михраб, подай мне штапель, — попросила она сестру. — Надо придержать кожу. Хорошо приклеилось. Если не пойдет дальше, то отмочим перекисью. Так… Сработало!

— Магеллан просит нас избавиться от мэра? — Голос Такуби в соседней комнате звучал задумчиво. — По-моему, излишне дерзкая идея — начинать разборки между своими, забыв о главном враге. Я сообщу аятолле, но он вряд ли поддержит идею Магеллана. Во всяком случае, можно попытаться воздействовать на мэра с целью заставить его изменить решение.

«Если бы аятолла ас-Садр знал, кто на деле скрывается под личиной заместителя мэра, — подумала Джин, — можно было ожидать скоро устранения этого персонажа. Ждать, впрочем, осталось недолго».

— Вот наша рана, Михраб, — пинцетом Джин протянула сестре использованный пластырь. — Туда же, куда и бинт. Я не вижу никаких осложнений, слава Аллаху. Ни гематомы, ни кровотечения, даже капиллярного. Все спокойно. Наверное, все-таки очень туго наложили повязку, — предположила она, — и она давила на шов. Сейчас мы обработаем шов антисептиком, и все. Можно снова накладывать повязку. Хотя теоретически полезно подержать рану без повязки, происходи все, например, в госпитале. Здесь, — Джин пожала плечами, — ходит столько разных людей, носящих с собой тонны грязи, поэтому лучше все-таки закрыть рану.

— Да, покажите Селиму верный метод, — снова вошел Такуби. — Тогда он не допустит подобных ошибок.

— Хорошо. — Джин кивнула.

— Я поеду к аятолле. Сообщу ему радостную новость об идущем на поправку племяннике. Все наши опасения окажутся, слава Аллаху, беспочвенными. Как только закончите, вас снова отвезут в больницу, госпожа, — сказал Джин Такуби. — Вас и вашу помощницу, — взглянул он на Михраб. — Гонорар, — мужчина достал из-под широкой верхней одежды довольно толстый конверт, — за все труды.

— Благодарю, господин, — Джин наклонила голову, — но я не могу взять, — развела она руками в хирургических перчатках.

— Я понимаю. Будет лежать здесь, — Такуби положил конверт с деньгами на небольшой ажурный столик в углу. — Возьмете, когда закончите.

После мужчина вышел из комнаты. Было слышно, как он садился в машину, и затем машина отъехала. В соседней комнате стояла полная тишина. Боевики в основном оставались во дворе. В комнате находились только Джин, Михраб и Селим. Удей крепко спал.

«Наверное, сейчас удобный момент», — подумала Джин.

— Михраб, подайте мне марлевую салфетку, смоченную антисептиком, — попросила она. — Надо освежить кожу вокруг раны. Ты говорил, Селим, — она сделала паузу, осторожно снимая загрязнение вокруг шва, — о той английской девушке, с которой встречался в Лондоне. Энн Баскет? Верно? — Джин быстро посмотрела на него.

— Да, так, — вздохнул Селим и пожал плечами. — Думаю, она давно уже замужем. Все прошло.

— Нет, она не замужем. — Джин также неторопливо обмывала рану, не глядя на него. — Энн Баскет живет в Лондоне, работает в частной клинике, ведет научную работу, получила недавно докторскую степень.

— Она способная и упорная. — Джин почувствовала, как Селим затаил дыхание.

— Я нашла Энн в Сети, на сайте той частной клиники, где она работает, и написала письмо, — сообщила Джин. — Спросила ее, помнит ли она Селима ас-Садра, моего недавнего знакомого. У тебя такая фамилия?

— Да, такая. Она что-нибудь ответила? — спросил он совсем тихо.

— Да, ответила. Мне кажется, — Джин повернулась к Михраб, — скобки со шва уже можно снять. Подай мне, пожалуйста, скобкосниматель и зажим для скобок. Она ответила мне, — произнесла Джин, наклоняясь и подводя браншу скобкоснимателя под среднюю согнутую часть верхней скобки, — что все это время ни на одно мгновение не забывала тебя, а также рада весточке от тебя.

Таз с использованным инструментом, который Селим держал в руках, выпал и ударился об пол.

— Пожалуйста, аккуратнее. Подбери все! — строго произнесла Джин.

Сжатием инструмента она выпрямила верхнюю скобку и, выделив из кожи сначала один, а затем другой зубчик, удалила ее. Затем Джин спокойно принялась за вторую.

— Михраб, приготовь еще антисептик, — попросила она сестру. — После снятия скобок надо все тщательно обработать, а потом накладывать пластырь и перевязывать.

Селим молчал несколько мгновений. Он собрал рассыпанный инструмент, снова сложил его в таз, выпрямившись, растерянно посмотрел на Джин и спросил: