Эрих Людендорф - Мои воспоминания о войне. Первая мировая война в записках германского полководца. 1914-1918 Страница 41

Полковым командирам приходилось решать чрезвычайно многообразные и сложные проблемы; они непосредственно и всегда отвечали за свою часть и были обязаны отчитываться перед вышестоящим руководством за поведение и настроение, за успехи и неудачи, за подвиги и гибель каждого отдельного военнослужащего своего формирования.

Но не только командиры полков стали играть более заметную роль, не меньше хлопот выпало и на долю командира дивизии. На его командном пункте сходились все нити управления сверху и снизу, касавшиеся руководства боем, военного обучения и административной деятельности. Он стал подлинным воспитателем солдат, и подбор людей на эту должность требовал чрезвычайно тщательного подхода.

Штабной офицер представлял собой нечто особенное. С совершенствованием технических средств ведения войны усложнялись и его задачи. Уже было недостаточно иметь общие знания всех видов оружия и способов его применения. Ему следовало быть не только хорошим артиллеристом, но и досконально разбираться в вопросах использования летательных аппаратов, и средств связи, и снабжения войск всем необходимым, а также уметь справляться со множеством других больших и малых проблем, для которых у командира нет времени.

Подбор и обучение штабных офицеров давались нелегко. Среди них мне часто встречались умные, честные и мужественные люди, прекрасно владевшие этой трудной профессией и исполнявшие свои обязанности чрезвычайно умело и тактично. Упомянутый выше социал-демократический депутат и один из руководителей партии, изменивший свое мнение об офицерском корпусе, в беседе со мной назвал штабного офицера душой военного руководства, и это так и было на самом деле.

Германские офицеры исполнили свой долг. Об этот красноречиво свидетельствуют высокие цифры потерь. И в том, что многие фронтовые офицеры были слишком неопытны, не их вина. Это было связано с военной обстановкой и огромной убылью в живой силе в периоды ожесточенных боев. Но и неопытные офицеры храбро сражались до конца и стояли насмерть. В бою, в трудной и опасной ситуации солдат всегда искал поддержки у своего офицера, если даже это был еще юноша. Возможно, некоторые офицеры обращались с подчиненными грубо и не всегда корректно, но это обстоятельство нисколько не умаляет заслуги немецкого офицерского корпуса в целом. На войне ведь всякое случается.

Подготовка армии к обороне потребовала от ОКХ проделать огромную работу. К концу января 1917 г. она еще не закончилась. Обучение и переучивание шли полным ходом. Постепенно войска набирали силу, уж слишком они пострадали в предшествовавших боях. Основные положения новых наставлений были быстро поняты, но еще не стали общим достоянием всех воинских формирований и не вошли в привычку; техническое оснащение войск серьезно отставало. Напряжение на Западном фронте, несмотря на кажущееся спокойствие и неутомимый труд, по-прежнему сохранялось.

ОКХ делало все возможное для повышения боеспособности войсковых частей. Но не все удавалось. Попытка сформировать польскую армию и с ее помощью хоть как-то сгладить численное превосходство противника в живой силе закончилась полным провалом.

Когда меня 29 августа назначили на должность первого генерал-квартирмейстера, я узнал о достигнутой 11 августа в Вене договоренности между рейхсканцлером и министром иностранных дел двуединой монархии бароном фон Бурианом, согласно которой Германия и Австро-Венгрия обязывались принять меры к воссозданию независимого Польского королевства с конституционной формой правления и собственной армией, подчиненной германскому командованию. Предполагалось, что о намерении образовать польское национальное государство оба монарха объявят в самое ближайшее время, а его фактическое конституирование произойдет позднее.

Вскоре в Плессе состоялся целый ряд совещаний по польской проблеме с участием представителей ведомств Германии и Австро-Венгрии, ответственных за политику и военную стратегию, а также генерала фон Безелера. Меня лично на этих совещаниях интересовал лишь вопрос польской армии как фактор дополнительной живой силы для использования в боевых действиях.

Генерал фон Безелер считал образование такой армии делом весьма перспективным, хотя генерал фон Конрад предостерегал от чрезмерного оптимизма. По словам фон Безелера, важным условием успеха являлось немедленное провозглашение Польского королевства, создание централизованного управленческого аппарата и присоединение Люблинского генерал-губернаторства к Варшавскому генерал-губернаторству. Только тогда, мол, поляки убедятся в серьезности намерений Центральных держав. На мой взгляд, такое объединение было настоятельно необходимо для создания мощной польской армии, и в этом смысле я высказал свою точку зрения барону Буриану. Однако мнения участников совещания по данному вопросу резко разошлись, и предложение ОКХ и генерала фон Безелера о слиянии двух генерал-губернаторств положили под сукно. Тем не менее генерал фон Безелер все еще верил в возможность создания польской армии после провозглашения Польского королевства. Он предложил для начала выставить 4–5 дивизий, которые рассчитывал уже в апреле 1917 г. передать в распоряжение ОКХ, и приступить к формированию других частей. Военная обстановка требовала согласиться с его планом.

Имперское правительство приступило к реализации своей польской программы, а мы с генералом фон Безелером и австрийским главным командованием стали планировать конкретные меры по созданию польской армии.

Между тем в Германии с многих сторон стали слышны громкие возражения против воссоздания Польского королевства. В Берлине распространился слух, будто я являюсь автором идеи. Мои неоднократные обращения к правительству официально прояснить ход событий ни к чему не привели: не нашлось ни одного авторитетного политика, готового опровергнуть надуманные обвинения в мой адрес. Как и в вопросе с неограниченной подводной войной осенью 1916 г., ОКХ снова против своей воли и совершенно незаслуженно оказалось втянутым в политические дрязги.

И провозглашение 5 ноября королевства, и усилия по формированию Войска польского не принесли ощутимых дивидендов. Очень скоро стало ясно, что генерал фон Конрад правильно оценивал ситуацию. Я окончательно отказался от плана усиления наших войск польскими воинскими частями. И генерал фон Безелер вынужден был признать, что на этот счет глубоко заблуждался. Идея создания польской армии потерпела полное фиаско.

Много времени и сил было потрачено на бесплодные переговоры, причем интересно было наблюдать, с каким упорством представители Австро-Венгрии отстаивали в Польше собственные интересы в ущерб Германии. Неудача с польской армией имела чисто политическую подоплеку. По всей видимости, Польша решила достичь осуществления своих целей в союзе с Антантой, а не с Центральными державами.

И совершенно безосновательно теперь увязывают положение в Польше и на наших восточных землях с теми планами возрождения Польского королевства. Эти события все равно произошли бы и без провозглашения королевства и попыток сформировать польское войско. Их причины уходят корнями в историю, базируются на мощном польском национальном самосознании и давнем антагонизме между немцами и поляками.

На совещаниях, посвященных польской проблеме, обсуждали мы и возможность заключения сепаратного мира с Россией. Однако при этом говорили и о стоящих на его пути трудностях, обусловленных намерениями Центральных держав в отношении Польши. Между тем идея сепаратного мира с Россией всегда присутствовала в сознании немецкого народа. Уже осенью 1914 г. я получил «достоверное» сообщение о пребывании графа Витте в Берлине. Разумеется, то была чистая выдумка. Англия и Франция цепко держали Россию в своих руках. Когда российским премьер-министром стал Штюрмер, вновь заговорили о мире при его содействии. Однако не было никакой, хотя бы отдаленной, возможности установить с ним контакт, да и со стороны Штюрмера никаких шагов в данном направлении ожидать не следовало. 21 октября рейхсканцлер вполне определенно заявил, что пока нет надежды на сепаратный мир с Россией: они, дескать, слишком зависят от Англии.

Мне в ОКХ приходилось решать множество важных задач, чтобы заложить основы дальнейшего ведения войны и подготовить необходимые для этого средства. Один всюду поспеть я, естественно, не мог. У тех моих помощников, кто воспринимал войну, как и я, со всей серьезностью, дело обыкновенно спорилось и давало хорошие результаты, но случались и сбои, когда что-то не клеилось и приходилось исправляться.

Наступление Антанты в первой половине 1917 г

Как подсказывал здравый смысл, в 1917 г. главные оборонительные сражения должны были произойти на Западе, хотя на Востоке тоже шли горячие бои. ОКХ следовало переместиться ближе к Западному фронту. Я предложил развернуть новую штаб-квартиру в Спа или в Кройцнахе. После некоторых дебатов от Спа отказались и остановили свой выбор на Кройцнахе из-за его выгодного расположения: через него проходили почти все линии связи с фронтом, а гостиницы и пансионы располагали хорошими возможностями для размещения штабного персонала. В итоге ставка главного командования сухопутных войск обосновалась в Кройцнахе, Мюнстере-на-Штейне и Бингене.