Артем Ивановский - Утерянные победы Красной Армии Страница 42

Здесь уместно задать вопрос: каким образом два изрядно потрепанных армейских корпуса немцев, причем отступавших по расходящимся направлениям, могли не дать возможности двум советским армиям, одна из которых танковая, совершить глубокий охват группы армий «Юг»? Это могло произойти только в одном случае — если советское командование не преследовало такой цели. Вместо решительного разгрома войск противника в советских штабах нацелились на овладение Житомиром, а кроме него — Коростенем, Фастовым и другими крупными населенными пунктами.

Между тем принятие решения повернуть всю ударную группировку на юг вместо дальнейшего продвижения в сторону Житомира коренным образом меняло бы обстановку. Вытеснение на запад 7-го, 13-го и 49-го немецких армейских корпусов решающего значения не имело. Рыбалко и Черняховский могли выделить для их преследования по одному из своих корпусов и далее всеми силами обрушиться на тылы основной немецкой группировки. Создать для Манштейна роскошный котел. Зажать в кольце до пятнадцати немецких дивизий, в основном танковых и моторизованных. Их разгром означал бы конец группы армий «Юг». В немецком фронте появилась бы огромная брешь, которую нечем было закрывать. При этом создавались условия для еще большего проникновения в глубину обороны противника, для выхода во фланг группы армий «Центр». Но даже если какой-то части войск Манштейна и удалось бы вырваться из кольца, то создать новый фронт они смогли бы никак не меньше, чем в 300–400 километрах к западу. Что опять-таки создавало опасность флангового удара для немецких войск в Белоруссии.

Однако советское командование предпочло иной путь. Пока им наносились удары в разных направлениях, немцы стягивали силы в район Житомира. А ведь удар 3-й гвардейской танковой армии на юг вообще мог бы исключить такую возможность. Манштейн писал, что ему суждено было пережить много тревожных дней, пока к середине ноября не удалось перебросить танковые дивизии под Житомир. Стало быть, Рыбалко и Черняховский имели достаточно времени для того, чтобы упредить противника и сорвать намечаемое им контрнаступление.

Выбор не ограничивался только ударом на юг. Судя по воспоминаниям В.М. Жагала, советская разведка заблаговременно вскрыла осуществлявшуюся противником перегруппировку. И осуществлялась она за счет ослабления других направлений. Следовательно, открывалась возможность устроить немцам ловушк^у путем повторения фокуса с лютежским плацдармом.

Манштейн вспоминал: «Для дальнейшего усиления 4-й танковой армии группа армий передала ей из состава 8-й армии еще 2 танковые [3 и 10]. и 2 мотодивизии[156]., а также 10-ю и 8-ю пехотные дивизии. Было ясно, что тем самым мы выше всякой меры ослабляем 8-ю армию, но группа армий была в тот момент вынуждена значительно ослабить менее важные участки фронта и передать их силы на решающий участок»[157]. Но это было ясно не только Манштейну. Разведка 1-го Украинского фронта засекла перемещения войск противника, и их картина стала ясна для советского командования. Удачный опыт скрытной переброски целых танковых армий на значительные расстояния имелся. Оставалось только им воспользоваться.

Манштейн считал решающим направлением житомирское. Его следовало всеми имеющимися возможностями укреплять в этом мнении. Можно было применить метод создания ложной активности войск или создавать видимость наличия крупных танковых, кавалерийских, пехотных соединений. А на самом деле главные силы из житомирского выступа отводить и концентрировать их на участке крайне ослабленной 8-й немецкой армии. Так как в выступе находился 7-й артиллерийский корпус прорыва, его следовало развернуть на двух-трех подготовленных оборонительных рубежах. Эти рубежи должны были быть специально приспособлены для борьбы с танками и учитывать возможность организации на них круговой обороны. Как это в действительности имело место во время Житомирского оборонительного сражения. Далее оставалось только ждать начала немецкого наступления.

При переходе в наступление ударная группировка противника неминуемо упиралась в советскую противотанковую оборону и оказывалась перед необходимостью ее прорыва. Конечно, через некоторое время немцы сообразили бы, что наносят удар в пустоту. А тем временем лавина советских танков уже смела бы 8-ю армию и ринулась бы в глубокий прорыв. При этом открывалась возможность как удара в тыл 6-й немецкой армии, так и перехвата тыловых коммуникаций всей группы армий «Юг».

Ударная группировка Манштейна в подобной обстановке оказывалась бы меж двух огней. С одной стороны, советский прорыв на участке 8-й армии требовалось немедленно закрыть. С другой стороны, житомирский выступ представлял собой очень удобный трамплин для мощного броска в глубь немецкой обороны. Штурмовать его — себе дороже, слишком мощные противотанковые рубежи создал здесь противник. Значит, часть сил было необходимо оставить у выступа, что ослабляло удар на юг, по прорвавшейся советской танковой армии. Наиболее оптимальным являлось решение отвести войска подальше на запад, выровнять линию фронта и попытаться создать прочную оборону. При этом никакого, даже временного перехода инициативы к немцам в принципе быть не могло.

Но если все эти планы были слишком мудреными и рискованными, то существовал более простой путь. Как только стало понятно, что немцы готовятся к контрнаступлению, следовало своевременно отвести войска из выступа и на период атакующих ударов противника перейти к обороне. Соотношение сил было таково, что немцы довольно скоро завязли бы в позиционных боях и поспешили бы отказаться от своих далеко идущих намерений. Как только они выдохлись бы, наступал момент для перехода от оборонительных действий к наступательным. Такой сценарий успешно применялся Красной Армией в битвах под Москвой и Сталинградом, а также на Курской дуге.

Глава 11

Второй и третий

Сталинграды

Черкасский котел

В январе 1944 года шаткое равновесие на правом берегу Днепра было нарушено. Житомирско-Бердичевская наступательная операция войск 1-го Украинского фронта вынудила немецкое командование повторно оставить Киев и принять энергичные меры к предотвращению дальнейшего прорыва 1-й гвардейской танковой армии на запад. Манштейн решил нанести контрудары из района Винницы и Умани. В течение 10–14 января 1944 года 1-я гвардейская танковая, 38-я и 40-я армии 1-го Украинского фронта вели тяжелое встречное сражение с ударной группировкой противника. Им пришлось совершить отход на 30 километров к востоку и перейти к обороне. Советское наступление продолжалось только из житомирского выступа. В итоге реализовать замысел наступательной операции — разгромить противника в районе Брусилова и выйти на рубеж Любар — Винница — Липовая — не удалось.

К середине января 1-й Украинский фронт закрепился на линии Сарны — Славута — Казатин — Ильинцы. Как и в ноябре 1943 года, войска Ватутина вновь образовали дугу, сильно выдвинутую к западу. При этом ее левый уступ пролегал через Ржищев и Канев до берегов Днепра. Далее на юг — от Канева до Никополя проходила полоса обороны противника, где были сосредоточены части 1-й танковой, 8-й и 6-й немецких армий. Одного взгляда на карту оказывалось достаточно для того, чтобы увидеть возможность выхода в тыл и окружения всей черкасской группировки войск Манштейна. Так в Генеральном штабе появилась идея проведения Корсунь-Шевченковской наступательной операции.

С целью глубокого охвата правого фланга черкасской группировки противника войска 2-го Украинского фронта под командованием маршала И.С. Конева 5 января начали штурм Кировограда. К утру 8 января город был освобожден. Но наступление 4-й ударной и 53-й армий севернее Кировограда было остановлено противником. Фронт стабилизировался на линии Смела — Каниж. Конев принял решение перейти к обороне.

Дальнейшие действия советских войск планировались следующим образом. Ударная группировка войск 1-го Украинского фронта в составе 6-й танковой армии генерала А.Г. Кравченко, 27-й армии генерала С.Г. Трофименко и 40-й армии генерала Ф.Ф. Жмаченко должна была наступать на юго-восток из района Жашкова.

2-й Украинский фронт наносил удар из района Вербовки и Красносилка силами 5-й гвардейской танковой армии, 53-й и 4-й гвардейской армий. Войскам Ватутина и Конева предстояло наступать по сходящимся направлениям с целью окружения группировки противника. Соединиться они должны были в Звенигородке. Задачу поддержки ударных группировок фронтов с воздуха выполняли 2-я и 5-я воздушные армии. Всего к участию в Корсунь-Шевченковской операции привлекалось 27 дивизий, 4 танковых и 1 механизированный корпуса. Как отмечал Г.К. Жуков: «Сил, безусловно, хватало для окружения и разгрома врага»[158].