Вячеслав Миронов - Охота на «Шейха» Страница 42

— Что еще известно о банде, что привел с собой Садаев?

— Как в любой банде, там нет постоянного состава. Это не в армии, что призвали, поставили в строй, вот ты и воюешь. Нет. Когда военные сильно наступают, прижимают, банда рассыпается, и все уходят на отдых. Кто в Россию, кто за границу, кто здесь по родственникам разбредается. Потом они собираются, либо вступают в другие банды. Точно так же и у Зелимхана. Знаю только то, что у него заместителем Очерхаджиев Аслан. Он раньше командовал группой под названием «Джихад». Потом она распалась. Он и привел с собой Руслана Коровина.

— Русский?

— Нет. Он наполовину русский. Отец — чеченец, мать — русская. Потом родители развелись, мать снова вышла замуж, но уже за русского, тогда и произошла смена фамилии. Но лет с двенадцати Руслан у отца воспитывался.

— Откуда такие подробности?

— Мы с ним из одного тейпа, а все, что происходит в тейпе с одним — знают все, — он пожал плечами, мол, это же очевидно.

— Чем знаменит Очерхаджиев?

— А ты не знаешь?

— Слушай, любой бандит, собравший вокруг себя группу из единомышленников в количестве пяти человек, мнит себя минимум Наполеоном.

— По слухам, именно его группа взорвала рынок в 2000 году в Пятигорске и Невинномыске.

— Ни хрена себе! — я снова присвистнул. — Серьезная публика. И они с Садаевым? В Старых Атагах?

— Да. Они большие мастера в закладке фугасов и их подрыве. Специализируются на радиофугасах. Извини, мне надо идти, — агент посмотрел на часы.

— Сможешь узнать, когда планируется нападение?

— Тем, кого из милиции не арестовали — не доверяют, говорят, что именно кто-то из них навел на боевиков. Угроз прямых нет. Так, просто косятся. Но мне теперь обратной дороги нет, — он вздохнул. — Для них я чужой, и для вас я тоже — чужой.

— Если был бы чужой, не стал бы я с тобой беседовать сейчас, — я встал с короба, на котором сидел, протянул руку. — Спасибо. Ты очень помог. Береги себя, аккуратнее.

— Вы тоже, — впервые за встречу он улыбнулся. — За вами сейчас охота.

— Разберемся, — я махнул рукой. — Часто охотник становится дичью, а дичь — охотником.

— Я могу рассчитывать на вашу помощь? Если… Если понадобится… Если понадобится уехать отсюда, — он сглотнул слюну, было видно волновался.

— Есть повод? Никто тебя не расшифрует. Здесь можешь быть спокоен.

— Иса Гадуев ходит, все высматривает. Я говорил: про него говорят, что был исполнителем — карал отступников. На меня странно посматривает. Почему его не арестовали? У него-то руки испачканы по самую шею кровью.

— Умный он, — я вздохнул, хотя смех разбирал, — прямых улик против него нет. В связях с Хачукаевым и его бандой не уличен. Ты и сам про него толком ничего не знаешь. Но не переживай, мы наблюдаем за Гадуевым. А чтобы мне можно было оправдать тебя перед своим руководством, надо аргументировать, мол, ты нам оказал неоценимую помощь, и надо тебя представлять минимум к «Герою России», но лучше, снабдив новыми документами, эвакуировать. Понимаешь? Твоя жизнь находится в твоих руках, глазах, ушах.

— Понимаю, — он понуро кивнул. — Я сделаю. Я пошел — время.

Еще раз пожал мне руку и вышел.

Я понаблюдал на ним. Шел он устало. Опустив голову. Раскаяние за то, что со мной встретился? Страх за свою жизнь? Может все вместе. Он сейчас реально понимает, что лишь мы можем предоставить ему убежище. Вывезти его, эвакуировать, снабдить новыми документами.

Иса Гадуев. Я снова чуть не расхохотался во весь голос. Это агент Каргатова «Демон». Ай да «Демон», ай да сукин сын! Правильная тактика, лучшая оборона — наступление. Он ходит и делает вид, что выясняет, кто сдал ФСБ своих соратников по оружию. Можно подозревать каждого, кто не в тюрьме, а его, благодаря репутации исполнителя смертных приговоров, — все опасаются. Ай да «Демон»!

Я подождал еще минут двадцать, затем пошел. Коль в наши края прибыло подкрепление в лице маститых подрывников, то здесь надо принимать контрмеры. Но это уже не моя прерогатива. Есть начальник — пусть договаривается с командованием, и на Ханкале пусть думают. Если «просохатим» информацию, то люди погибнут. От этих мыслей стало немного не по себе.

Прямиком направился к своему шефу Мячикову. Он сидел в кабинете, курил, читал бумаги, рядом дымилась обычная солдатская кружка. По запаху понял, что обычный кофе с водкой. Лицо у шефа было как у всех — серое, землистое. Оторвался от бумаг, растер красные от усталости глаза.

— Здорово, заместитель! Проходи. Говори, — пожали друг другу руки. — Кофе будешь?

— Буду!

Он налил кофе. От водки я отказался.

— Наш «Шейх» подкреплением обзавелся. — Я выдержал паузу. Кто знает, может, начальник уже в курсе.

— Местные жители после наших арестов «дернули» к нему, чтобы не попасть на нары? — Не знает, это хорошо.

— Может, кто и дернул, не знаю. Но такой Зелимхан Садаев тебе ни о чем не говорит?

— Слышал. Была ориентировка.

Петрович порылся в бумагах, заваливших весь стол. Потом устало махнул рукой. Оно и понятно, ежедневно поступали сводки, ориентировки с очень расплывчатым описанием. Только Каргатов с его фотографической памятью и образным мышлением мог представить себе портрет преступника. Мы же с Мячиковым не способны на подобное.

— Ничего особенного, — начальник открыл свою толстую тетрадь, полистал, туда он вкратце заносил все ориентировки, из которых выписывал основные «подвиги» преступников.

— Не ищи. Специалист по подрывам, любитель фугасов с радиовзрывателями. С ним еще около 15 бандитов. Два «вовчика» (ваххабита). За плечами арабов Афган, Палестина. Плюс еще пара интересных кадров — Очерхаджиев и Коровин. Прямо как у Булгакова в «Мастере и Маргарите» — Кот Бегемот и Коровин с глумливой рожей.

— Ага. А Шейх у них за Воланда, — усмехнулся Петрович. — На-ка, почитай. Прямо как в воду глядел. — начальник передал мне ориентировку.

Я начал читать.

— Ну и как тебе этот «Кот Бегемот»? — Мячиков прихлебнул кофе.

— Хорошие ребята с одним большим недостатком — живут долго.

— Что-нибудь еще известно?

— Они готовят акцию возмездия тут у нас. Садаев предлагает напасть на нашу деревеньку. Мол, расслабились после зачистки. Нас с Каргатовым записали в кровники. Плюс есть подтверждение, что у Хачукаева имеется часть архива Дудаева и Масхадова.

— Слушай, мужик, — Мячиков внимательно смотрел на меня, — давай-ка я вас отправлю с Серегой куда-нибудь в другое место, а?

— За что? Петрович! Что мы тебе хренового сделали? — Я поперхнулся горячим кофе. — Плохо работаем? Не понял. Поясни.

— Тут многим вы на хвост наступили. Стали кровниками у милиционеров, стали кровниками у бандитов. Вон, ради ваших жизней, народ притащился откуда-то. Поеду завтра на Ханкалу и попрошу, чтобы вас перевели, где потише.

— Значит, слушай меня, Петрович. Стойте там и слушайте сюда, как говорят в Одессе. Я — русский офицер и прятаться на своей земле от бандитов… Да пошел ты, Петрович, на хрен! — я обиделся и «завелся». — И Серега такого же мнения! С командованием надо поговорить, чтобы они контрмеры приняли и подготовились к нападению. А не нас с Серегой эвакуировать. Никуда не поеду! Надо будет — до Директора дойду, вот тогда тебя куда-нибудь отправят. Ну, а чуть раньше, мы с Каргатовым тебя оправим. На три русские буквы, понял?

— Ты особо-то на меня не ори, я здесь начальником работаю, — предупредил Мячиков, ему не понравился мой монолог.

— Ну вот и работай, — уже более спокойно добавил я, — информируй командование, информируй Ханкалу, что у бандитов подкрепление, и если они «добро» на зачистку не дадут, через месяц бандиты нас зачистят. Силенок наберут — и зачистят. Людей положим из-за соплежуйства. Вот и весь расклад. Так что работай, начальник, работай.

— Ну, ты и тип, подполковник, — Мячиков шутливо покачал головой. Я, значит, думаю, как бы позаботиться о вас, а ты меня на три русские могучие буквы. Хорош гусь!

Мы обсудили, как составить информацию командованию и копию в Ставку — на Ханкалу.

Зачем письменно? Чтобы прикрыть свой зад. Если командование не примет мер, кто их знает, то совесть наша будет чиста, да, и перед прокурорами, коль они так заинтересовались нашими особами, также мы будем чисты. В этом деле лучше перебдеть, чем недоглядеть.

Раздался голос Каргатова в коридоре:

— Дежурный! Где подполковники Мячиков и Ступников?

— Заходи, Серега, в кабинет к шефу! Он тут всех кофе угощает! — заорал я.

— Ты еще всю часть позови, — заворчал Мячиков, но кофе сделал.

Я вкратце обрисовал ситуацию Сергею. Он, поглаживая усы, прихлебывая кофе, внимательно слушал.

— Ты своего «Демона» потряси, может, что еще нового узнаешь, — порекомендовал Мячиков.

— Потрясу, — кивнул Серега.

— Вопросы, господа хорошие, есть? — Мячиков выпроваживал нас из кабинета.

— Когда работать начнем? — я посмотрел на него в упор. — Сейчас прокуратура нас трясти будет, и что дальше?