Артем Драбкин - Я дрался на танке. Продолжение бестселлера «Я дрался на Т-34» Страница 43

Заправили мы свой танк, взяли еще одну двухсотлитровую бочку с дизтопливом и стремительно двинулись по маршруту нашей бригады. Вскоре мы уже были в составе бригады. Преследование противника продолжалось. Бригада приняла участие в освобождении Молдавии и вышла в район Тирасполя. Но так как в бригаде уже не оставалось танков, она вышла из боев на отдых и для получения материальной части. Небольшая группа офицеров осталась без танков, получение их затягивалось.

Кстати, во время боев за Украину в районе Кривого Рога в нашу бригаду приехала делегация из Армении, из моего родного города Ленинакана. Приехали, конечно, не с пустыми руками, тогда шла такая кампания: города республик устанавливали тесный контакт с отдельными войсковыми частями, т. е. шефские отношения. Командование бригады после официальной встречи устроило торжественный ужин, куда я был приглашен как земляк делегации. Делегацию возглавлял ленинаканский писатель, фамилию которого, к сожалению, не помню.

Наша бригада была замечательной, с богатыми боевыми традициями, с замечательным боевым командиром во главе. Полковник, а в последующем генерал Безнощенко Н. З. был бесстрашным командиром в корпусе, начальником штаба бригады был подполковник Зайцев, впоследствии, уже в мирное время, получил звание генерала и работал, когда мы встретились, замначальника управления боевой подготовки Белорусского военного округа. Командиром батальона был капитан Власов — смелый инициативный командир, который особо отличился в бою за станцию и город Казанку. Нужно сказать, что наши командиры не только передавали нам, молодым офицерам, свой боевой опыт, но учили нас премудростям танкового боя, тактике танковых подразделений и постоянно следили за ростом нашего мастерства. Хочу отметить еще одно приятное для меня обстоятельство, Дело в том, что мне посчастливилось после войны служить вместе с двоюродным братом Безнощенко Николая Захаровича — Сергеем Григорьевичем Безнощенко, грамотным, толковым генералом, который в дальнейшем был военкомом Республики Молдова.

К сожалению, в последний раз мы встретились в Крыму в 1974 году.

В боях за Украину и Молдавию в 1944 году и за освобождение города Тирасполя я получил свою вторую награду, орден Красной Звезды. Первую награду, также орден Красной Звезды, я получил в боях за Сталинград в конце 1942 года, уже в госпитале. Первая награда была мне очень дорога, она ведь сталинградская, считаю, что она для меня значит даже больше Звезды Героя.

В это время, поскольку Вторая танковая армия из района города Фалешти после освобождения Молдавии должна была перейти в состав Первого Белорусского фронта, нас, группу офицеров, не имеющих материальной части, передали в состав армии. Я попал в 107-ю танковую бригаду 16-го танкового корпуса, в составе которой я и прошел до конца войны. В дальнейшем с получением гвардейского звания наша бригада стала 49-й гвардейской танковой бригадой, а корпус — 12-м гвардейским танковым корпусом 2-й гвардейской танковой армии. Нас эшелоном перебросили в район Ковеля, на станцию Маневичи. По прибытии в новый район сосредоточения все части корпуса и армии пополнялись новой боевой техникой и вооружением, а личный состав, в том числе и мы, офицеры, в период с 3 по 17 июля настойчиво изучали новую технику и готовились к новым боям. Как известно, к началу Люблинско-Брестской операции войска 1-го Прибалтийского и трех Белорусских фронтов провели ряд успешных крупных наступательных операций и за 20–25 дней продвинулись на 400–500 км. Создалась выгодная обстановка для активных Действий войск на других фронтах. Войска левого крыла 1-го Белорусского фронта начали стремительное наступление на Ковель-Люблинском направлении. 2-я танковая армия получила задачу, стремительно преследуя противника, к 23 июля овладеть городом Люблин. Это была сложная и очень ответственная задача, поставленная перед 2-й танковой армией, в том числе и нашей бригадой.

Нужно сказать, что на Люблинском направлении местность изобилует болотами, реками, крупными лесными массивами. Все это почти исключало использование танковых войск вне дорог. Город Люблин был приспособлен к круговой обороне. Немцы создали мощные оборонительные сооружения из двух обводов. Наша бригада, которая действовала в качестве передового отряда 2-й танковой армии, стремительно наступая, к 22 июля вышла к городу Холм и овладела городом, после чего бригада была направлена на Люблин. Бои за Люблин носили исключительно ожесточенный характер. Действуя в передовом отряде, наша бригада стремительно продвигалась в направлении города. Во главе походного порядка действовала наша рота, а мой взвод — как головная походная застава. Танк младшего лейтенанта Костылева из моего взвода, где механиком-водителем был старшина Ашан Дарбинян, первым ворвался в город, но противник сумел закрыть прорыв. В течение двух дней (если память мне не изменяет) танк Костылева в городе один отбивался от немцев, которые пытались во что бы то ни стало захватить танк с экипажем. Только со взятием города 24 июля танк смог выйти к своим и соединиться с нашей ротой.

Подвиг экипажа, расстрелявшего весь боекомплект, был отмечен и награжден. Командир танка младший лейтенант Костылев и механик-водитель Дарбинян получили ордена Боевого Красного Знамени.

Тем временем наше стремительное преследование панически отступающего противника продолжалось. Мой взвод, действуя как головная походная застава нашей бригады, устремился в направлении на Демблин — Пулавы, с целью во что бы то ни стало захватить плацдарм на западном берегу Вислы. В составе роты мы к 25 июля вышли к Висле на участке Демблин — Пулавы и с ходу овладели этими сильно укрепленными пунктами. В эти тяжелые дни боев нас, воинов, неоднократно потрясало зверство немецких вояк. Особенно ужасное впечатление осталось от лагеря смерти Майданек в предместье Люблина. Политический отдел нашего корпуса 25 июля организовал поездку ротных агитаторов в Люблин для осмотра «фабрики смерти». Зрелище было ужасное. Немецкие власти вывозили заключенных из тюрьмы в предместье города. В Майданеке их расстреливали, душили газом и сжигали в печах, сооруженных для этой цели.

После овладения районом Пулавы и Демблина наша бригада получила задачу: стремительно преследуя противника в общем направлении на Варшаву, овладеть Прагой, предместьем Варшавы. Я со своим взводом продолжал действовать впереди как головная походная застава.

При движении к Праге происходили ожесточенные стычки с немцами, но они были скоротечными. Противник фактически вел арьергардные бои, пытаясь сдерживать наше наступление, пока главные силы организуют оборону Праги, да и Варшавы. Однако попытки противника остановить или же замедлить наше движение успеха не имели, и мы к 30 июля в составе бригады и корпуса овладели Прагой. Мне было особенно приятно, что в этих тяжелых боях я не потерял ни одного танка, тогда как мы своим взводом уничтожили 3 танка, больше одной батареи артиллерии противника и свыше 300 солдат и офицеров. Нужно отметить, что бои за освобождение таких крупных городов и населенных пунктов, как Варшава, Люблин, Демблин, Седлец, Минск-Мазовецкий, Скерневица, Лович, Лодзь, Кутно, Томашув, Вроцлав, Сухачев и Иновроцлав, были тяжелыми и ожесточенными и, к великому сожалению, унесли жизни многих наших боевых друзей.

В августе 1944 года в моей жизни произошло знаменательное событие — меня приняли в члены ВКП(б). Да, я считаю это знаменательным событием, потому что в самые тяжелые и сложные периоды истории нашей Большой Родины это была единственная партия, которая всегда умела вывести страну из трудных положений. Кандидатом в партию я был принят еще в 135-й танковой бригаде. Хорошо помню наше собрание, когда приняли меня в партию. Это было перед боем после освобождения 24 июня 1944 года города Люблина в Польше.

Далее я хотел бы сказать несколько слов о Магнушевском плацдарме. К Висле наши танковые бригады с боями подошли уже к концу года. Нужно было во что бы то ни стало с ходу захватить мост через Вислу. Танкистам это не удалось, так как мост был взорван отступающими немецкими частями. Пехота, как мы тогда называли стрелковые части, захватила небольшой плацдарм в районе населенного пункта Магнушев. Немцы контратаковали беспрерывно с целью ликвидации опасного для них плацдарма. Ведь наши стрелковые войска не имели почти ничего из тяжелого оружия, прежде всего противотанковых пушек. Нужно было срочно переправить на плацдарм танки и артиллерию. Здесь я хочу особо сказать о тружениках наших инженерных войск — саперах, которые в ходе напряженного боя сумели восстановить мост через реку Висла. Я со своим взводом получил приказ: проскочить по мосту на плацдарм. Немецкое командование, прекрасно понимая значение плацдарма для наших войск, бросало в бой новые и новые подразделения и части. Особенно свирепствовала немецкая авиация. И, когда наш взвод был уже на мосту, им удалось разрушить целый пролет моста. Наступил момент, когда казалось, что наш взвод очутился в безвыходном положении: назад на свой берег идти невозможно, а впереди, представляете, мост разбит. Спасло нас появление наших истребителей, которые разогнали немецкую авиацию. Саперы восстановили мост, и наш взвод благополучно вышел на передние позиции Магнушевского плацдарма. Продолжительные и тяжелые бои за Магнушевский плацдарм продолжались до января 1945 года — до начала Висло-Одерской операции, которая фактически стала началом последних дней нацизма.