Лоран Бине - HHhH Страница 43

У такой политики был, между прочим, и побочный эффект. В одном из многочисленных отчетов Главного управления имперской безопасности, неизменно приземлявшихся на рабочий стол Гейдриха, можно прочесть:

«По всему рейху, где сейчас используются миллионы иностранных рабочих, говорят о сексуальных отношениях между ними и немецкими женщинами. Опасность биологического ослабления постоянно возрастает. Количество жалоб на девушек немецкого происхождения, вступающих по собственной инициативе в любовную связь с чешскими работниками, продолжает расти».

Представляю, какую рожу скорчил Гейдрих, читая этот документ. Его-то самого, когда хотелось потрахаться, и иностранка вполне устраивала, но информация об арийских женщинах, которые, только у них зачешется, ищут себе чужаков, конечно же, вызывала у него омерзение и давала еще один повод презирать женщин вообще. Разумеется, Лина никогда не могла бы так поступить, даже в отместку за его неверность, но то Лина! Настоящая немка, чистокровная, благородного происхождения, она бы лучше умерла, чем переспала с евреем, негром, славянином, арабом или еще каким-нибудь представителем иной расы. Она не такая, как эти тупые свиноматки, которые не заслуживают чести называться немками. Их всех надо отправить по борделям, и чем скорее, тем лучше… ну или собрать на племенных заводах для разведения истинных арийцев: пусть эти блондиночки ждут там эталонных самцов, эсэсовцев. Вряд ли у них будет повод на них пожаловаться.

Мне очень интересно, как нацисты примиряли свою доктрину с красотой славянок, ведь восточноевропейские женщины не только самые красивые на континенте, но к тому же довольно часто — блондинки с голубыми глазами. Впрочем, когда любовницей Геббельса была чешская красавица-актриса Лида Баарова[233], лидера нацистской партии и рейхсминистра пропаганды, похоже, ничуть не беспокоили проблемы чистоты расы. Но может быть, ему казалось, что роковая красота этой женщины делает ее пригодной к германизации? Если вспомнить, какими физически неполноценными были в большинстве своем нацистские высшие сановники (хромой от рождения Геббельс еще из лучших экземпляров), можно только посмеяться над их навязчивым страхом «ослабления расы». Хотя для Гейдриха все было иначе — это очевидно. Он не был чернявым уродцем, его внешность более чем соответствовала германским стандартам, и именно ему было дано высоко нести знамя «немецкости». Верил ли он в это сам? Кажется, да. Нам всегда легко поверить в то, что нам льстит и нас устраивает. Вспоминаю фразу Пола Ньюмана: «Думаю, что на моей могиле могла бы быть такая эпитафия: “Здесь покоится Пол Ньюман, умерший в нищете, потому что его глаза вдруг стали карими”»[234]. И думаю: а Гейдрих? Ему не казалось, что все дело в его голубых глазах?

Ну вот. Снова совершенно случайно наткнулся на кино, имеющее отношение к Гейдриху. Вернее, на фантастический телефильм, экранизацию романа Роберта Харриса, сохранившую название книги — Fatherland, то есть «Отечество»[235]. Главного героя играет Рутгер Хауэр, голландский актер, прославившийся бессмертной ролью киборга-репликанта в «Бегущем по лезвию» Ридли Скотта[236]. А здесь он — штурмбанфюрер СС Ксавьер Марч, который служит в уголовной полиции (Kripo), входящей в состав Главного управления имперской безопасности РСХА.

Время действия — шестидесятые годы. Фюрер все еще правит в Германии. Берлин, восстановленный и перестроенный в соответствии с проектами Альберта Шпеера, напоминает город, где смешаны самые разные стили: барокко, модерн, муссолиниевский и откровенно футуристский. Война с Советским Союзом продолжается, но вся остальная Европа давно во власти рейха. Гитлеру крайне необходим хотя бы формальный мир с США, и в ближайшие дни Гитлер должен встретиться с Кеннеди, чтобы подписать соглашение. В этом фильме президентом Соединенных Штатов оказался избран не сын, Джон Фицджеральд, а отец — Джозеф Патрик, ведь папа ДФК никогда не скрывал своей симпатии к нацизму. Стало быть, содержание фильма — ответ на вопрос «а если?..». Авторы выстраивают альтернативную историю исходя из гипотезы долговечности гитлеровского режима. Этот жанр называется ухронией[237].

Однако здесь не просто ухрония, но к тому же еще и в форме детектива: одного за другим ликвидируют высокопоставленных нацистских чиновников, и офицер СС, которого играет Рутгер Хауэр, с помощью американской журналистки, прибывшей освещать историческое событие, обнаруживает связь между всеми этими убийствами. Бюлер, Штуккарт, Лютер, Нойман, Ланге[238] — все они участвовали в таинственном совещании, созванном за двадцать лет до того, в январе 1942 года, в Ванзее, лично Гейдрихом. По версии Харриса, Гейдрих в шестидесятых — министр, рейхсмаршал (вместо Геринга) и, можно сказать, человек номер два в имперской иерархии. Для того чтобы не сорвалось подписание договора с Кеннеди, Гитлеру нужно избавиться от всех, кто участвовал в Ванзейской конференции, кто помнил тогдашнюю повестку дня, потому что именно там 20 января 1942 года всеми министрами, более или менее связанными с проблемой, было принято «окончательное решение еврейского вопроса». Именно там под руководством Гейдриха и его верного приспешника Эйхмана было спланировано уничтожение одиннадцати миллионов евреев в газовых камерах.

Один из участников, Франц Лютер, представлявший в Ванзее Министерство иностранных дел, вовсе не хочет умирать. У него на руках неопровержимые доказательства геноцида евреев, и он собирается передать их американцам в обмен на политическое убежище. По замыслу авторов фильма, мир в то время и не подозревал о геноциде: считалось, что европейские евреи действительно были депортированы, то есть переселены на Украину, куда из-за близости русского фронта не может приехать, чтобы в этом удостовериться, ни один международный наблюдатель. Лютер — прямо перед тем, как и его убьют, — успевает встретиться с американской журналисткой. Гитлер в это время уже готовится к торжественному приему Кеннеди, но девушке в последний момент удается пробиться к кортежу президента США и передать ему драгоценные документы. Встречу Гитлера с Кеннеди сразу же отменяют, потрясенный зверствами нацистов американский президент возвращается в Америку, США вновь вступают в войну с Германией, и Третий рейх в конце концов рушится — с опозданием почти на двадцать лет.

Авторы фильма представляют Ванзейскую конференцию, так сказать, переломным моментом для «окончательного решения», хотя, разумеется, решение было принято не там. Совершенно очевидно, что айнзатцгруппы Гейдриха уже уничтожили к тому времени сотни тысяч человек в Восточной Европе. Но что было, то было: Ванзейская конференция официально оформила геноцид, и после нее речь шла уже не о том, чтобы задачу более или менее втихаря (если только можно втихаря истребить миллионы людей) выполняли несколько отрядов убийц, а о том, чтобы поставить все экономические и политические инфраструктуры режима на службу геноциду.

Конференция продолжалась меньше двух часов. Два часа — на то, чтобы решить главным образом юридические вопросы: что делать с полуевреями? с евреями на четверть? с евреями, награжденными орденами и медалями на Первой мировой войне? с евреями, женатыми на немках? В частности, нужно ли компенсировать арийкам, вышедшим в свое время за евреев, а теперь ставшим вдовами, потерю кормильца и выплачивать им пенсию? Как и на всех совещаниях, единственными решениями, которые и впрямь были приняты, оказались те, что были приняты давным-давно. На самом деле заседание в Ванзее нужно было Гейдриху для того, чтобы поставить всех министров рейха в известность: с этого дня они должны действовать, ставя себе целью физическое устранение всех евреев Европы.

Вот передо мной текст протокола, розданного всем пятнадцати участникам конференции[239]. С цифрами, обозначающими количество в каждой из стран евреев, которых следует «эвакуировать». Здесь две группы стран. Первая — это страны рейха, среди которых выделяется Эстония — она уже judenfrei, то есть очищена от евреев, в то время как в генерал-губернаторстве (в Польше) осталось еще более двух миллионов евреев. Вторая группа, состав которой позволяет предположить, что в начале сорок второго нацисты были настроены пока еще весьма оптимистично, включает страны-сателлиты (Словакия — 88 000 евреев, Хорватия — 40 000 евреев и т. д.) или союзные (Италия, включая Сардинию, — 58 000 евреев и т. д.), а также нейтральные (Швейцария — 18 000, Швеция — 8000, европейская часть Турции — 55 500, Испания — 6000 и т. д.) и вражеские государства (таких к этому времени в Европе осталось только два: СССР, правда уже частично захваченный, — пять миллионов евреев, почти три из которых находятся на полностью оккупированной Украине, и Англия, которая далеко не захвачена, с ее 330 000 евреев). Все, абсолютно все эти страны предполагалось убедить или вынудить депортировать своих евреев. Итог подведен под таблицей: более одиннадцати миллионов. Миссия будет выполнена наполовину.