Сборник - «Лимонка» в войну Страница 44

Предметом особой, просто трогательной заботы ООН в середине девяностых годов в Таджикистане были малонаселённые районы, частично контролируемые малочисленной и ненавидимой народом «оппозицией». Если без дураков – контролируемые бандами исламистов, частично они были на содержании бен Ладена, частично подготовлены афганским бандитом Ахмад Шах Масудом, неважно, что они воевали в это время между собой.

Для чего нужна была поставка «мировым сообществом» в горные кишлаки с патриархальными нравами в зоне боёв дорогостоящих концентратов и сублимированных продуктов? Да там муж выгонит из дома жену, если она будет кормить свою многочисленную семью этой гадостью вместо вкусного плова! Эти концентраты используют в горах туристы, альпинисты и… армейский спецназ. У них нет времени долго возиться с приготовлением пищи, а каждый сэкономленный килограмм в рюкзаке или ранце позволяет больше его загрузить – то ли альпинистскими крючьями и карабинами, то ли гранатами.

Вот ещё один предмет гуманитарной помощи в этих краях – батарейки. Батарейки для фонариков изжили себя, они безумно дорогие и непрактичные. Но для переносных военных раций они обязательно нужны – эта техника не работает на керосине. Это ещё что, однажды в составе гуманитарной помощи тайно привезли стационарные аккумуляторные батареи для центральной рации. ооновцы даже не отрицали, что «они нужны для оппозиции». А ведь ооновские и прочие благотворительные грузы не досматриваются, и можно только догадываться, что ещё туда попадает.

Я был на пресс-конференции в здании представительства ООН. Глава миссии Герд Дитрих Меррем долго, неконкретно и невнятно рассказывал сам и отвечал на вопросы журналистов. Единственное, что можно было понять с его слов, так это то, что альтернативы мирным переговорам нет и быть не может, роль посредников ООН, усадивших противоборствующие стороны за стол переговоров, – просто грандиозна, а обе договаривающиеся стороны умные, хорошие и благородные. Слушая тихие, вкрадчивые интонации Г.Д. Меррема о непролитии крови, мирном консенсусе, о том, что смертоубийство нужно прекратить непременно с помощью посредников, я понял, что где-то слышал этот стиль разговора. Может быть, у А.Д. Сахарова, осуждающего насилие над тихим и безответным народом в Тбилиси? Или, скорее, они похожи на тональность «великого миротворца» С.А. Ковалёва, чуть было не установившего мир в Чечне в 95-м, помните?

А помните, как в начале 90-х летали взад-вперёд тучи ооновских посредников по мирному урегулированию в Афганистане, всё уговаривали Наджибуллу уйти с поста президента, обещая какие-то советы и правительства национального согласия под крылом ООН? Уговорили. Наджибуллу исламисты отправили на виселицу, предварительно кастрировав его перед этим, а «мировая закулиса» радостно потирала руки: то, что не смогли сделать американские «стингеры», удалось не без помощи ооновских «миротворцев».

А процесс «мирного урегулирования» в Чечне не забыли? Сначала выбили боевиков, потом направили посредников и миротворцев, ещё раз выбили, снова пустили в ход гуманистов. Этот цикл повторили несколько раз, вплоть до Хасавюртовских соглашений.

Согласно официальному отчёту УВКБ ООН суммарная западная гуманитарная помощь была невелика. Распределялся шифер и пиломатериалы в пострадавших от войны районах. В 1994 году были организованы, согласно отчёту, кустарное производство мыла, поставка машинок для вязки шерстяных носков, организовывалась ферма для разведения кроликов. Я понимаю, что подобные производства, возможно, оправдали себя в Центральной Африке для помощи племенам, которых война заставила покинуть привычные места кочевий в саванне. Но всё-таки в Таджикистане ООН имеет дело с осколком бывшей сверхдержавы. Так, прилегающая к району боевых действий Горно-Бадахшанская автономная область имела наибольший процент людей с высшим образованием из всех областей СССР. Может быть, вместо того, чтобы учиться варить мыло, вязать носки и выращивать кроликов, местная интеллигенция могла бы выполнять научно-технические изыскания для нужд ООН?

Я усиленно выяснял и в МИДе, и среди журналистов, что же стало через два года с налаживаемым ООН производством. Куски чёрного, омерзительного на вид кустарного мыла я видел на местных базарах, по-моему, его делают и без помощи ООН, а вот следы кроликов и носков обнаружить не удалось. Зато на всех базарах полным ходом продавали муку в мешках с пометкой «гуманитарная помощь». Кстати, именно под предлогом собственноручного распространения помощи представители ООН разъезжали по республике, демонстративно отказываясь сотрудничать в её распространении с правительственными органами.

Гнил на корню урожай цитрусовых, некуда было девать виноград, перестали собирать экологически чистый горный мёд – не могли вывезти в результате блокады и разрухи. Вероятно, поставка современных рефрижераторов в Таджикистан была не по зубам мировому сообществу.

А вот рассказ раненного в бою офицера таджикской армии, русского по национальности:

«В соответствии с подписанными соглашениями ООН распространяет среди раненых обеих сторон медикаменты бесплатно, как гуманитарную акцию. С боевиков, действительно, денег не берут, но когда я после ранения пришёл в миссию ООН в Душанбе и попросил дать лекарство, с меня потребовали деньги. Думаю, что они пошли не на помощь сироткам, а в личный карман «миротворцев»».

На момент интервью этот боевой офицер своё денежное довольствие в размере, эквивалентном пятидесяти долларам, не получал уже три месяца. Россия организовала негласную блокаду этой самой пророссийской республики СНГ, и, в отличие от боевиков, у таджикской армии не было денег платить офицерам в срок.

Легальные и нелегальные торговые операции миссии ООН в Душанбе приняли грандиозные масштабы. Товар шёл в обоих направлениях. По утверждению работников таможни, из республики они вывозили антиквариат, скупленный за гроши от умирающего c голоду русского населения Душанбе. Напомню, что зарплаты работников аппарата ООН составляют несколько тысяч долларов в месяц, это очень большие деньги даже по западным меркам.

О сборе развединформации ооновскими «миссионерами» даже местные журналисты не судачили. «Это самой собой», – вяло отмахивались они.

Александр Сивов, декабрь 2002.

Первые поражения оккупационного корпуса в Ираке

Хронология событий такова.

Сразу после вторжения мобильные соединения прошли через пустыню в обход населённых пунктов и главные удары нанесли по трём городам. Самый южный из них – это расположенный рядом с Кувейтом полуторамиллионный город Басра. Затем город Эн-Насирия, к северо-востоку от Басры вверх по течению Евфрата, там проходит мост, через который можно форсировать реку, и это открывает прямой путь на Багдад. И, наконец, ещё к северу находится город Эн-Наджаф, всего в 150 километрах от Багдада, там также имеется стратегический мост через Евфрат.

В первые дни боёв иракская армия и местные ополченцы оказали ожесточённое сопротивление с использованием лёгкого и противотанкового оружия. Вопреки официальным сообщениям западных СМИ, ни один город и ни один мост не были взяты. Оказалось, что местное население поддерживает власть Ирака и своего президента Саддама Хусейна.

Вооружённые мобильные группы, с участием знающих местность местных жителей-кочевников, на грузовичках-пикапах начали бороздить пустыню, уничтожая конвои со снабжением.

На пятые сутки войны, 25 марта, в 10.30 утра, используя пыльную бурю, которая исключила применение авиации оккупационных сил, британскую группировку под Басрой контратаковали 120 иракских танков. Хотя британские радары и заметили появление бронетанковой колонны, этому не придали в тот момент никакого значения, приняв иракские танки за собственные. Те сумели сблизиться и, пользуясь фактором внезапности, разгромить крупные британские части, причём с минимальными потерями. Возможно, это одно из крупнейших танковых сражений после Второй мировой войны.

В тот же день подтянутая из-под Багдада бронетанковая дивизия Национальной гвардии Ирака начала наступление под Эн-Наджафом и быстро продвинулась вперёд. Войска США отступили, неся тяжёлые потери и бросая склады с военным снаряжением.

На следующий день под Эн-Насирией артиллерийским огнём был уничтожен штаб управления оккупационными войсками в этом районе – местные жители показали себя прекрасными артиллерийскими наводчиками. Здесь тоже шли тяжёлые бои.

Подавляющее превосходство сил вторжения в авиации оказалось не слишком существенным. То ли песчаная буря тому причиной, то ли тщательные меры маскировки иракцев, то ли опасения американцев разбомбить свои собственные части.

Несмотря на длительные бои, долгое время не была захвачена даже иракская часть деревни Умм-Каср (полторы тысячи жителей до начала войны), которая выходит второй своей половиной на территорию Кувейта.