Вадим Очеретин - Я твой, Родина Страница 45

— Обер-лейтенант!

Николай ткнул захваченного офицера под бок.

— Скажите, что вы здесь.

— Я тут! — выкрикнул обер-лейтенант.

Автомобиль развернулся и задним ходом въехал в ворота. На ошалевшего водителя уставились стволы автоматов. Больше никого в машине не было.

— Связать!

Надо было срочно что-то предпринимать. Николай волновался. Он торопливо обдумывал создавшееся положение. Ясно, что у собора в парке эти самоходные орудия и стояли. Они остаются в городе. А вдруг и артиллерия есть? Тогда автоматчики должны уничтожить ее.

По лестнице застучали женские каблуки. Кутаясь в манто, вышла женщина. Николай осветил карманным фонарем ее лицо. Женщина испуганно вскрикнула, затем приветливо заулыбалась, закрываясь маленькими пальцами от света, и певучим голосом спросила:

— Парле ву франсе, месье?

— Не понимаю.

— Гитлер капут, — сказала она.

— Да, да, капут, — рассеянно ответил Николай, спохватившись что надо действовать. «Решительно! Делать что-нибудь! Сейчас же! Немедленно!».

— Товарищ лейтенант, вот документы обера.

Николай порывисто перевел луч фонаря на пленного офицера. Тот замигал воспаленными веками и отвернулся.

— Противотанковая артиллерия у вас в городе была?

— Не было, — немец продолжал смотреть в сторону.

— А куда вы решили поставить самоходные орудия, уходя из города?

— Этого я не могу сказать.

Николай, четко выговаривая немецкие слова, переспросил:

— Не можете? Или не знаете?

Обер взглянул прямо в лампочку фонарика и упавшим голосом промолвил:

— Не знаю.

— Это ваше последнее слово?

— Не знаю, — умоляюще повторил тот.

Выстрел гулко прозвучал под сводами проезда. Женщина вскрикнула: «О, Эрих!?» и убежала наверх. В воздухе остался запах крепких духов. Каблуки ее звонко простучали по лестнице, глухо хлопнула дверь. Луч карманного фонарика скользнул по трупу обер-лейтенанта, по серой стене, выложенной из тесаных камней, и остановился на дрожащем лице шофера.

— А вы знаете?

— Что? — На лице у немца изобразилась угодливость и почтение.

— Куда поставили «слонов»?

— Каких слонов?

Луч света нетерпеливо подпрыгнул, потом упал на трясущиеся ноги шофера и вновь поднялся на лицо.

— Ах, эти артштурмы?

— Да, самоходные орудия.

— Я слышал разговор офицеров…

— Знаете или не знаете? — оборвал его Николай.

— Знаю.

— Где?

— Они, наверное, раздумали и уехали из города. Предохранитель пистолета отчетливо щелкнул в напряженной тишине проезда.

— Где? — повторил Николай.

Шофер захныкал. Николай потушил фонарик. Достав из кармана папиросы, сунул одну в рот и протянул коробку немцу.

— Закурите. Пока дымит моя папироса, я буду ждать вашего последнего слова.

Николай жадно затянулся дымом. Голова чуть закружилась, потом посвежела. Созрело твердое решение.

— Ясков! Подбежал автоматчик.

— Я!

— Этой машиной сможешь управлять?

Десантник сел за руль, попробовал стартер, повертел рычаг скоростей.

— Это — «оппель».

— Ехать сможешь?

— Машина обыкновенная.

— О-очень хорошо. Кто добровольно доберется до штаба — доставит донесение?

Никто не отзывался. Николай подзадорил:

— Нет смелых? Неужели не осталось уральцев?

— Мы с вами лучше… — оправдывался Миша Бадяев. — Туда уйдешь — оставят на охране штаба.

— Назначаю: Чащин, Тимофеев и Рублев. Старший — Чащин.

— Есть!

— Ну? — повернулся он к шоферу. — Я кончил курить.

Тот выронил окурок и никак не мог затоптать его. Шаркая ногой, он едва вздохнул':

— Я покажу.

— Это далеко?

— Около километра.

Николай, написал на листке из полевой книжки донесение и отдал Чащину.

— Отправляйтесь.

Три автоматчика исчезли в темноте.

— Ясков — за руль. Перепелица и Бадяев, садитесь. Немца шофера с собой. Остальные ждут здесь, старшим — Нуртазинов. Вести наблюдение во все стороны.

Николай сел в машину. Легковая выехала из проезда и помчалась по улице туда, где скрылись самоходки.

— Направо, — сдавленным голосом сказал немец, когда в переулке послышались моторы.

— Вот они, товарищ лейтенант, — обрадовался Ясков.

— Ничего, проезжай как ни в чем не бывало.

Улицу преградили «слоны». Самоходные орудия ворочались из стороны в сторону на мостовой, стараясь влезть в узкие ворота усадьбы с густым садом. Автомобиль остановился.

— Сигналь, — прошептал Николай.

Переулок огласила мелодичная сирена. Самоходки посторонились. Гвардейцы проехали мимо и, обогнув квартал, вернулись в свой проезд.

— Ну, как, товарищ лейтенант? — подбежали бойцы.

— О-очень хорошо! Никого не было?

— Нет, немец удрал из города?

— Как же, дожидайся! Идите в дом, наберите простыней, одеял, чтобы у каждого было по нескольку штук.

Пока автоматчики выполняли приказ, Николай еще раз обдумал, как будет действовать. План был дерзок. «Слоны» встанут в саду. Он проберется туда со своими бойцами, все неожиданно залезут на немецкие самоходки, быстро закроют наблюдательные щели машины и предложат экипажам сдаться. Николай мысленно перебрал всех своих десантников: каждый из них способен на это, сомнений не было ни в одном. Они поедут на захваченных «слонах» прямо к штабу.

Ночь подходила к концу. В городе — тишина. Только упадет где-нибудь, глухо стукнув, черепица с крыши, и больше — ни звука в узких пустых улицах, похожих на траншеи. Так бывает перед грозой. В полдень подойдут немецкие танки — в штабе об этом знают: трое с донесением уже, наверное, добрались туда. Небо начинало светлеть. На нем уже снова вырисовывалась готическая башня собора.

Радист разбудил майора Никонова и подал радиограмму. В окна подвала пробивался свет раннего утра. Комбат долго искал трубку, которая вывалилась из кармана и упала на пол между перинами. Потом он подошел к окну и прочитал:

«Собрать весь батальон к 8.00, занять оборону на восточной окраине. Приготовиться к возможной контратаке танков противника. Ожидаются с 12.00. Выслать одну машину навстречу идущей к городу нашей пехоте. Цель: разведка, связь».

Майор распорядился радировать всем танкам батальона собираться вместе, разбудил Соню, и они вышли на улицу.

— Где Малков?

— Я здесь, — Юрий подбежал к ним, словно всю ночь ждал, когда они появятся.

— Ты, что, не спал?

— Нет.

— Почему же? Неужели нельзя меняться для наблюдения?

— Не спится, товарищ майор.

— И что же ты видел?

— Мимо собора прошла группа автоматчиков.

— Надо было согреть их пулеметом.

— Мне показалось, что это — Погудин.

— Ну, вот, говоришь, не спал, а сон видел. Как же это так? — невесело рассмеялся майор. Потом серьезно спросил: — Можешь трудное и ответственное задание выполнить?

— Могу.

— Хорошо. Подбери себе лучший экипаж.

— Я свой возьму. Ситников у меня, Пименова можно тоже к себе.

— Да, да, — майор развернул карту. — Едешь обратно из города. Разведываешь все дороги, ведущие сюда. Встречаешься с нашей пехотой, она продвигается к нам по этому шоссе. И даешь им ориентировку. Потом быстро — назад. Это тебе прогулка километров на тридцать. Будь осторожен. Войска противника могут тебе встретиться каждую минуту.

— Есть, товарищ гвардии майор! Разрешите действовать.

— Главное — не горячись. Я с Иваном Федосеевичем недавно о тебе толковал — он тебе очень советует не горячиться.

— С капитаном Фоминым? Обо мне? — искренне удивился Юрий.

— Обо всех… И о тебе. Ну, будь здоров, — майор обнял его. — Соня! Провожай-ка Юрия Петровича.

Соня вскарабкалась на танк. Юрий крепко, крепко пожал ей руку. И не столько потому, что прощался с ней, сколько потому, что теперь он увидел в ней боевого товарища, воина. Она стояла на броне его машины рядом с ним. И он подумал: «Хорошо, если бы она была членом моего экипажа».

— Счастливо, Юра, — горячо сказала Соня, застегивая ему пуговицу кожаной куртки. — Ни пуха, ни пера!

Он залез в башню, девушка наклонилась к нему, в люк. Смеясь про себя, он показал ей на переднюю смотровую щель и признался:

— Вот здесь, над этим триплексом в той сгоревшей машине на номер 323 была наклеена твоя фотография.

— Ну и хорошо, что сгорела, — серьезно сказала Соня. — Мальчишество какое!

Став тоже серьезным, Юрий веско произнес:

— Я на самом деле не такой уж ограниченный, как думает Колька. Ну, пока! Привет ему передавай. Большой.

Сойдя с танка, Соня долго стояла и смотрела, как Юрий медленно закрывал люк. Зарычал мотор, машина рванулась, залязгала по булыжникам мостовой и скрылась в конце улицы.

Глава 15