Жиль Перро - Красная капелла. Суперсеть ГРУ-НКВД в тылу III рейха Страница 45

Ради этой цели писатель объехал многих, тогда, в середине 60-х годов, еще живых участников событий как среди антифашистов — членов разведывательной сети и борцов Сопротивления, так и среди их врагов — бывших абверовцев и гестаповцев. И фактически с уже готовой книгой предстал перед тем, кто был ее главным героем, — Леопольдом Треппером.

Только начало

Вторая половина 60-х. Треппер возглавляет в Варшаве еврейское издательское общество и консультирует ЦК ПОРП по национальным проблемам. О его боевом прошлом в Польше не знает практически никто, даже руководство партии. Неизвестно его имя и в Советском Союзе. Это подтверждает и старший сын Лео, Анмартин, названный в честь Андре Марти.

С Анмартином я познакомился совсем недавно, в конце прошлого года, в Москве, куда он приехал впервые после двадцатилетнего перерыва из Копенгагена, где работает преподавателем русской и советской литературы. В далекие 50-е Годы Анмартин, студент МГУ, много раз слушал от отца рассказы о судьбах его соратников, но ни одного имени так ни разу и не было названо.

С 60-х годов на Западе появились публикации о «Красной капелле». «Пусть враги пишут что хотят, — не раз говорил отец при Анмартине, — им я отвечать не буду». Лишь приезд Перро с рукописью заставил Большого шефа заколебаться. «Он написал о нас на основе того, что сумел узнать сам, — острожно отозвался Треппер о книге француза. — Но знает он не все… Теперь, наверное, придется писать и мне».

Между тем вышедшая во Франции книга получила резонанс и в Польше. Отрывки из документального романа Жиля Перро напечатал популярный еженедельник «Политика». Его тогдашним редактором был известный журналист, впоследствии премьер-министр, а затем первый секретарь партии польских коммунистов Мечислав Раковский.

Понадобилось время, чтобы герой книги решился прокомментировать посвященное ему сочинение в специальном послесловии. Эта книга, писал Треппер, хорошее начало, но только начало. Единственный его упрек в адрес писателя сводился к тому, что у Перро не хватило знаний в области военной разведки. В самом деле, автор принял за истину все, что прочитал в захваченных французской армией у немцев материалах, и поверил тем, кто занимался их разбором. «Лично я не верю никаким письменным свидетельствам, — говаривал Большой шеф, — ибо все они пишутся людьми».

Эту фразу отца тоже привел Анмартин, и мне показалось, что я услышал в ней горький аромат той суровой эпохи и той исключительной профессии, которой отдал себя Леопольд.

Если иметь в виду отношение Треппера к документальному роману «Красная капелла», стоит отметить еще одну деталь. Верной спутнице Лео, Любови Бройде, матери трех его сыновей, вряд ли могли понравиться те страницы, где упоминается «боевая подруга» разведчика Жоржи де Винтер. Их взаимоотношениям, с улыбкой заметил тот же Анмартин, автор придал слишком много значения. Кстати, в 1979 году Люба и Жоржи встретились в Брюсселе и подружились.

Но не будем забегать вперед. Тем более что конец 60-х и начало 70-х годов внесли серьезные перемены в судьбу нашего героя. Увы, с благословения властей, в социалистической Польше развернулась антисемитская кампания. И немногие уцелевшие в войну евреи стали уезжать из страны. В знак протеста подал в отставку со своих постов Леопольд Треппер. Выехал в Данию Анмартин, пригласивший затем отца к себе. Но тому не дали разрешения на отъезд. Разразился международный скандал. Сын объявил голодовку, к которой в Париже присоединился искренне привязавшийся к Большому шефу Жиль Перро.

Особый привкус всей истории придало выступление в печати руководителя французской контрразведки Жана Роше. Последний высказал удивление по поводу стараний западной общественности помочь «известному агенту гестапо». В подтверждение своих инсинуаций француз привел документы из гитлеровских архивов.

С помощью парижских адвокатов Л. Треппер подал в суд на Роше, обвинив его в диффамации. И выиграл процесс. Но еще до его окончания правительство сняло Роше с должности и перевело на работу в провинцию. А польские власти в конечном счете были вынуждены выпустить бывшего разведчика за границу.

В 1975 году в Париже Л. Треппер продиктовал свои мемуары, увидевшие свет под заголовком «Большая игра» (русский перевод этой книги выходит в нынешнем году в «Политиздате»).

В своих воспоминаниях Большой шеф рассказывает о борьбе с гитлеровцами и о судьбах членов «Красной капеллы» — о том, что не успел или не смог узнать Жиль Перро. Ибо, оказавшись за рубежом в весьма солидном возрасте и после стольких переживаний, Треппер продолжил свое дело. Нет, я не имею в виду разведывательную деятельность. Последние годы Большой шеф посвятил тому, чтобы выяснить все о своих соратниках, с которыми разлучила его война, сталинская тюрьма и «тихая» жизнь в Польше.

Кто виноват в провалах?

Он ищет родственников и близких своих друзей, старается помочь тем, кто нуждается в содействии. И в этом смысле до конца остается заботливым руководителем группы антифашистов. Не только они — все мы должны сказать ему за это слова благодарности. Ибо вплоть до 1989 года в Советском Союзе об этих людях все еще ничего не было известно. Каждую попытку рассказать о «Красной капелле» встречали в штыки хранители наших секретов — в том числе те, кто в первую очередь обязан был гордиться своими коллегами по службе и защитить их имена от забвения, второй смерти. Я имею в виду руководителей советской военной разведки.

К сожалению, еще до сих пор кое-кто в «компетентных органах» продолжает повторять уже опровергнутую французским судом ложь о «предательстве Треппера после ареста». А военные молчат. Когда весной прошлого года я готовил первую публикацию на эту тему для «Литературной газеты», те же люди потребовали заменить в моем материале слово «подвиги» на «деятельность». Могу предположить легкую снисходительную улыбку, которая тронула бы губы Леопольда, узнай он о «мудрой предосторожности» своих нынешних коллег.

В самом деле, создавать разведывательную сеть в предвоенной Европе, а потом два с половиной года информировать Москву из оккупированных гитлеровцами стран, стараясь спасти из-под удара — от мученической смерти! — своих людей, суметь после ареста, находясь в тюремной камере, под неусыпным наблюдением тюремщиков, составить подробнейший отчет о провале и, обманув гестапо, передать его на волю, тем самым предупредив Центр о затеянной Берлином радиоигре, наконец, бежать от гитлеровцев… Все это никак нельзя назвать подвигом — обычная деятельность рядового служаки!

Любая разведывательная служба всегда — в силу специфики работы — окутана неким ореолом тайны. Кое-кто у нас и сейчас, полвека спустя, готов прикрыть этой завесой былые ошибки своего ведомства. Даже «неопытный разведчик» Жиль Перро не единожды задает в своей книге вопрос о том, как мог Центр так загружать работой своих радистов-разведчиков, что постоянно ставил их под угрозу разоблачения. С недоумением говорили об этом между собой и гитлеровцы. В результате новые, замечательные для того времени немецкие локаторы нащупывали один передатчик за другим.

Как пошли в штаб-квартире советской военной разведки на включение в радиограмму адресов самых ценных берлинских борцов-антифашистов? Со временем расшифрованные, эти тексты позволили гестаповцам выследить и арестовать сто тридцать патриотов, а затем казнить лучших из них.

Сколько ошибок наделал Директор, глава разведуправления[16] в подборе и направлении на Запад людей, оказавшихся неготовыми к настоящей борьбе и при первой же угрозе ставших сообщниками фашистов! Вроде Кента (он же Сукулов и он же Гуревич), уже в 1947 году приговоренного в Москве к 25-летнему тюремному заключению за измену.

Heт, я далек от мысли представить работу «Красной капеллы» в исключительно розовом цвете или свести деятельность Центра к одним ошибкам. Но коль скоро мы впервые открыто и подробно говорим о неизвестной нам ранее группе военных разведчиков, следует назвать вещи своими именами.

Бесспорно одно: главной причиной серьезных промашек Центра был разгром военной разведки Берзина накануне войны сталинскими палачами. На смену опытным профессионалам и преданным коммунистам пришли после этого случайные, неподготовленные люди. В Центре не проявляли достаточной заботы о своих посланцах за линией фронта — таково, впрочем, было тогда общее отношение к людям- «винтикам». Но и после войны признать свою вину оказалось нелегко.

Тем более что судьба ряда разведчиков после победы сложилась трагически. Вернувшийся в Москву руководитель «Красной капеллы» арестован. Особое совещание выносит ему стандартный для той поры приговор — 15 лет тюремного заключения. И в октябре 1945 года Любовь Евсеевна Бройде, проведшая в Советском Союзе вместе с детьми все тяжелейшие военные годы, получает «справку». «Лев Захарович Треппер, — говорится в ней, — пропал без вести при обстоятельствах, не дающих право ходатайствовать о получении пенсии».