Анатолий Казаков - Кровавое лето в Бендерах (записки походного атамана) Страница 45

Разбудило беспечное чириканье пташки, сидевшей на перилах балкона. Утренняя прохлада только-только стала сходить с настороженно притихшего Тирасполя. Вадим заметил, что Влад тоже уже не спал, из душевой был слышан плеск воды — Славка умывался. Проснулись без будильника. Видимо, и у них ночь прошла так же. Но состояния тяжести, усталости не было. Надели отглаженные «камуфляжки». Застегнули свои сумки. Сообразили немудреный завтрак, кофеёк… Почти не говорили. По обычаю, присели «на дорожку»… Пора!

Из гостиницы вышли провожаемые скорбным взглядом молчаливой «администраторши»…

В штаб Черноморского казачьего войска прибыли чуть загодя назначенного времени. Во дворе их уже поджидал земляк — сотник Бульбациев, оповещенный еще накануне о прибытии новой группы иркутян. Как же были рады встречи с ним! Но… — что-то изменилось в нем, он уже был не тот. Скупая улыбка, уставший тихий голос и потухший взгляд из-под тяжелых век, — а где же былой Сашка, которого знали по Иркутску? Это война — и его, знакомая всем, жизнерадостность канула, видимо, где-то в окопах под Кошницей, у исполкома и на улицах Бендер…

В «оружейке», находившейся в небольшом кирпичном сарайчике прямо у дверей штаба, стали получать оружие. Вскрывая зеленые ящики, «баталер» — пожилой казак в маскировочном «комбезе», в обмен на паспорт и военный билет выдавал автоматы АК-74 в густой смазке. У некоторых на стволах, заметили, проглядывали небольшие рыжие «проплешины» ржавчины… С улыбкой поинтересовались: — Откуда такое «добро»? Неужто армия от щедрот своих?..

— Ага!.. — возмутился он, — От 14-й…, от Неткачева мы хрен что дождемся! Спасибо Руцкому с Макашовым, а то и этого бы не было… — хмуро проворчал он. «Странно, — услышав это, отметил про себя Вадим, у него был свой взгляд на этих «героев», — Может, я что-то не «догоняю»…, а впрочем, каждый имеет право на свою точку зрения»…

— …Когда тебе вручают автомат,И ты его почти ласкаешь,В душе таинственность такая,Как будто смерти чьей-то рад…,

— в полголоса, держа в руках и внимательно осматривая полученный «ствол», задумчиво проговорил Лекарев.

— Чего говоришь?.. — не поняв, откликнулся из угла «баталер».

— Стих есть такой, — ответил Славка, — Про войну. Это, будучи здесь, один наш казак-иркутянин написал. «Советник». Знал такого?

— Ну а то как же?.. — казак недоуменно, мол, нашел о чем спрашивать, развел руками, и уже совсем другим тоном спросил «новичков»: — Ну что, сыны Байкала, кто из вас хорошо стреляет? — наклонился к другому ящику. «СВД, наверное…», — подумал Вадим и, только хотел ответить, помня, что, будучи курсантом, он чуть-чуть не дотянул до «КМС» по пулевой стрельбе, как увидел в руке казака старый облезлый АКМ…с перевязанным синей изолентой прикладом.

— Давай мне, — к автомату протянул руку Смолин.

— Бери, братушка, не пожалеешь. Машина — зверь! — это казак произнес с явным восхищением.

Каждому дал штык-нож и подсумок с тремя-четыремя магазинами.

— Патроны и гранаты вон там возьмите, — «баталер-оружейник» кивнул на угол, — А сумки свои здесь сложите…Да не берите вы столько гранат! Надо будет, Бендерах насобираете… Лучше возьмите по парочке вот этих…,- он откинул крышку другого ящика. Там лежали матово-зеленые трубы — гранатометы «Муха», — Пользоваться-то ими хоть умеете?..

— Теоретически… Научимся!.. — вразнобой прозвучал ответ.

— Патронов больше берите…Сколько унесете. Кто старший группы?

— Я, — Вадим приподнял свою ладонь.

— Иди сюда… На, командир, — протянул большую потертую кобуру с запасной обоймой и три пачки патронов, — Вдруг да пригодится.

«Ого!» — открыв кобуру, Вадим вытащил «ТТ». Их он видел только в кино.

— Надежный «дырокол», — похвалил казак «ствол», — Венгерский. По случаю раздобыли. Трофейный…Ну, всё, сибиряки…вот вам масло и тряпки, идите, драйте автоматы. Готовьтесь. С Богом!..

Где-то через час были готовы. Оружие почищено, магазины заряжены, кое-что из боеприпасов рассовали по подсумкам и кармашкам. Все документы сдали «баталеру». «Как в разведку за линию фронта идем…», — сказал кто-то из парней. С собой оставили лишь небольшую спортивную сумку, одну на всех: самый минимум белья, полотенца, туалетные принадлежности. Туда же и пару «цинков» загрузили. Девчата — кухарки, ни в какую не хотели отпускать их без плотного завтрака: «…Бог только ведает, ребята, когда там у вас обед будет, да и горячего-то когда еще придется поесть».

От Тирасполя до Бендер примерно километров десять. Повернув за угол штаба, вышли на дорогу, решили добираться на «перекладных»… Показался автобус «КАВЗ» ик. Пустой. Бульбациев «голоснул», подняв руку. Водитель притормозил. Услышав, куда нужно, без слов мотнул головой — садись, поехали. Хотя, как выяснилось, ему нужно было в другую сторону. Автобус проезжает мимо какого-то белого кирпичного забора, тянущегося вдоль трассы, за ним видна зачехленная военная техника, стоящая плотными рядами: самоходные зенитно-ракетные комплексы, а там густым частоколом выглядывают стволы гаубиц…

— Это «Белые казармы», — поясняет водитель, — 14-я армия… Люди гибнут, а эти…,- высказался он по-шоферски, — … Сидят тут… по уши в своем «нейтралитете». — Громкий смех казаков был ответом и поддержкой данной им точной характеристики.

Показалось большое село. Это Парканы. Болгарское село. Добротные дома, зелень садов — красивое…Было. По нему война тоже прошлась…Молдовская артиллерия била по мосту и по левому берегу, чтоб отрезать осажденным Бендерам помощь из Тирасполя. В этом селе, стоящем сразу за мостом, вспыхнули пожары, артобстрелами разрушены и сгорели почти два десятка домов, есть убитые и раненые. Снаряд гаубицы попал и в школу-интернат, где были дети… Проезжая, парни увидели воронки, снесенные крыши, исковерканные взрывами сады… 22 июня название «Парканы» прозвучало по всему миру — на село упали бомбы с самолетов ВВС Молдовы. А накануне ночью землю потряс мощнейший взрыв — на территории инженерно-саперного батальона, перешедшего под юрисдикцию ПМР, взлетели на воздух минные склады. Никто и не сомневался, что это — дело рук одной из молдовских диверсионных групп так называемого «Бужора». Тогда погибло 26 военнослужащих…

Вот он — Днестр… Показался мост. Вернее, два моста: автомобильный и металлические фермы железнодорожного. Сразу за ними — Бендеры, видны его дома, набережная, и… дым над городом. Внимание парней привлек плотный ряд автомобильных фур-рефрижераторов, стоящих у моста. «Что это? Зачем?..», — спросили недоуменно. И тут же получили ответ:

— Там трупы. Из Бендер привозят…Постоянно. Много безымянных. Все морги уж забиты… Вот пока и хранятся здесь, покуда в моргах места ни освободятся…Или когда родственники найдут, опознают и похоронят…

…Как в знакомых с детства фильмах о той войне, «прикрывая переправу», задрав в небо стволы, стоят зенитки…Автобус въехал на мост. Навстречу нескончаемым потоком идут-бредут люди с сумками, котомками, колясками. У кого белый флаг, у кого вместо флага на плечо накинуто белое полотенце или наволочка… Парни уже знают — это знак беженцев…Поваленные опоры троллейбусной линии, сгоревший «Икарус» на мосту, разбитая баррикада у парапета, разваленные укрепления, выпотрошенные взрывом мешки с песком, и…звенящий шорох под колесами — весь мост усыпан гильзами.

— Вот тут наш Сережка погиб… — Бульбациев показал взглядом…

…Трагедия, разыгравшаяся в Бендерах, сорвала вахмистра Сергея Васильева с тираспольской госпитальной койки. Он, иркутский парень, еще не доехав до Приднестровья, на себе в полной мере почувствовал, что за штука такая — национализм, напрочь замутивший рассудок вчерашних «друзей-соседей»… С днем выезда «приднестровской» группы из Иркутска Сергей припоздал. Так случилось, что перед этими днями у него планировалась свадьба, поэтому он задержался с выездом на пару дней. Задержался, чтобы все до конца обдумать и перенести ее на «после победы». Сергей оставил невесту ждать, получил благословение у батюшки — и на войну!.. «Ненька-Украина», через которую лежал путь в Тирасполь, встретила его подло: в одесском аэропорту к нему подошли трое, один из которых был в милицейской форме. Сам вчерашний сержант милиции, Васильев запросто заговорил с ними, постояли вместе, покурили. Полный эйфории, Серёга бесхитростно и рассказал им: откуда, куда и зачем он едет. И вдруг внезапный удар ногой в висок… Он — рукопашник «русского стиля», даже не успел среагировать на этот удар из-под тишка и упал замертво… Черепно-мозговая травма, проникающее ранение глаза…, знаменитая Филатовская клиника…, сложная операция… Глаз ему спасли, но зрение оставалось под вопросом. Предстояло длительное лечение… Но на второй день после операции из одесской клиники он сбежал — спешил на войну, которая опять шла без него! Он привык быть здоровым, поэтому был уверен, что травма «пройдет», а пока сможет повоевать и так — правый-то глаз цел!..Сильные головные боли уже на другой день уложили его в тираспольский госпиталь. Там товарищи по палате, узнав историю его ранения, и предположили: «Бурундуки», наверное были…». «Бурундуки»?.. — Сергею странно было слышать что такое название носили диверсионные группы молдовской разведки. Ну никак в его сознании террористы не вязались с маленькими полосатыми грызунами, коих так много в лесах Сибири! Там же в госпитале он и стал «Адмиралом Нельсоном» — за перевязанный глаз. Но он за это не обижался. В Приднестровье почти у всех казаков были прозвища — «кликухи»: тут сказывалось и нежелание многих «светить» свои фамилии, так как ходили упорные слухи, что в недрах ельцинской администрации «молодые реформаторы» готовят указ о признании добровольцев международными террористами с обещанием «повесить» каждому соответствующий срок — а это они уже предварительно опробовали на нескольких парнях, воевавших в Сербии…, а главное — ну неудобно ведь во время боя друг-друга называть по чину да фамилии… В одной палате с Васильевым с загипсованной ногой лежал небольшого росточка кареглазый украинец — Виктор Притула — со смешным прозвищем «Миксер». Прозвали его так то ли за маленький рост, хриплый голос и быструю, чуть ли не скороговоркой, речь, то ли за то, что был «як фургало» при всей его серьезности и даже суровости… Слово Притулы при любом разговоре в палате было решающим, хотя он и не стремился быть главным. Сильную натуру в нем чувствовал каждый. Даже главврач лишь ему негласно разрешил держать под матрасом автомат — для самообороны. И на то были причины. Фамилия командира этого взвода была напечатана в кишиневских газетах в списке тех, кого президент Молдовы Мирча Снегур объявил военными государственными преступниками…