Гюнтер Хофе - Заключительный аккорд Страница 46

Майору ничего не оставалось, как отвести остатки своих пехотинцев на исходный рубеж. Прорваться здесь было невозможно. Некоторые из солдат, раненые на ничейной земле, так и лежали там, истекая кровью.

Когда совсем рассвело, майор понял, что атака его солдат оказалась безуспешной не потому, что велась как раз на опорные пункты противника, а потому, что пришлась, как назло, на южное крыло наступавшей 2-й американской дивизии, которая остановилась на месте, не двигаясь ни взад, ни вперёд. Вдали майор заметил танки «шерман», и они тут же были обстреляны его двумя противотанковыми пушками и тяжёлыми пулемётами.

Прорвать американские позиции в направлении Рокерата и Кринкельта, с тем чтобы вклиниться в глубину обороны, без ввода танковых частей было не возможно. Майор не раз об этом говорил Круземарку.

В девять часов американцы атаковали узел коммуникаций Валершейд, то есть прорвались на участок, который ещё позавчера оборонял полк майора Брама.

Генерал Круземарк ещё раз, собрав силы, бросил их вперёд, оставив добрую половину артиллерийских боеприпасов под огнём противника. Американцы несколько раз отбивали атаки штурмовых отрядов немцев. Рокерат и Кринкельт, Бюллинген и Виртцфельд, Бютгенбах и Эльзенборн остались недосягаемыми для немцев.

Когда штурмовые роты майора Брама в последний раз атаковали опорные пункты противника, южнее, километрах в десяти от них, линия вражеской обороны была уже прорвана. К полудню большинство населённых пунктов во фронтовой полосе находились под усиленным обстрелом немцев или были уже взяты ими. Американцы отступали под натиском эсэсовских дивизий. Вслед за штурмовыми группами двигались батальоны.

В том случае, если наступающим войскам удастся прорваться в глубь Бельгии, эсэсовские соединения Дитриха должны будут двигаться в направлении реки Маас, а войска Мантейфеля — в юго-западном направлении на Сен-Вит.

В населённом пункте Шнее-Эйфель попала в клещи 106-я американская дивизия. В центре запланированного клипа, вбиваемого в оборону противника, «тигры» из частей 5-й танковой армии продвинулись до высоток, расположенных восточнее реки Клерф и открывавших путь до узла дорог Бастонь.

На юге клин коснулся Эстернаха, в развалинах которого ещё сидели американцы.

Термометр продолжал падать. Погода была отвратительной: густой туман, холодный дождь. Самолёты англичан и американцев не могли подняться в воздух.

Вечером американский фронт оказался взломанным, однако, несмотря на это, ни одно из фашистских соединений не выполнило задачи дня.

Около восьми часов вечера бои утихли почти всюду, исключая бельгийский населённый пункт Лосхеймерграбен, который гитлеровские гренадеры никак не могли взять. Поэтому одна из дорог, ведущих на запад, оставалась блокированной.

Американские минёры взорвали виадук восточнее населённого пункта, построенный через железнодорожную линию, по которой уже должны были мчаться «тигры» и «пантеры».

Сейчас эти танки завязли в глубокой грязи, теряя самое важное для них: время и горючее. Возглавлял эту танковую колонну передовой батальон 1-й танковой дивизии СС, командовал которым обер-штурмбанфюрер Пайнер, олицетворяющий собой слепую жестокость.

Вслед за танками Пайнера сжались в комок машины 150-й бригады диверсионного подразделения Скорцени, солдаты которого были одеты в американскую форму и вооружены американским оружием. Они безуспешно попытались войти в соприкосновение с противником и лишь отделили основные силы дивизии, двигавшиеся замедленным темпом, от своего передового отряда.

Командующий 1-й американской армией Ходжес, штаб-квартира которого располагалась в Спа, отнюдь не считал немецкое наступление, о котором ему доложили, началом крупной наступательной операции.

Командующий 3-й американской армией Паттон, которому была поставлена задача овладеть Сааром, расценивал эту гитлеровскую операцию не иначе «как до смешного беспокоящее наступление». По его словам выходило, что немцы хотели вывести их из равновесия и одновременно принудить его отказаться от собственного наступления.

В Версале важно восседал генерал Эйзенхауэр, назначенный главнокомандующим союзными экспедицион-ными силами. Геперал Омар Брэдли, бывший утром в Люксембурге, всего лишь в тридцати километрах от южного крыла готовящегося к наступлению противника, ничего не предполагал и выехал в Париж, чтобы посоветоваться с Эйзенхауэром. Несмотря на свой богатый полководческий опыт, Брэдли тоже считал, что намерения гитлеровцев имеют «чисто беспокоящий характер».

Эйзенхауэр настаивал на необходимости бросить против гитлеровцев две дивизии, сняв их по одной с севера и с юга.

Наступление гитлеровских войск продолжалось уже сутки, пока не началась выгрузка 5-го и 8-го корпусов США. До вечера семнадцатого декабря 82-я и 101-я воздушно-десантные дивизии, дислоцирующиеся в Реймсе, несколько раз приводились в состояние боевой готовности.

О том, что крупная наступательная операция гитлеровцев была нацелена на Антверпен, не догадывался ни Эйзенхауэр, ни его начальник штаба Уолтер Беделл Смит.

Глава четырнадцатая

— Дорогой мой Дернберг, — сказал начальник штаба 6-й танковой армии СС генерал Кремер, — самое лучшее для вас в настоящее время — это находиться поблизости от штаба двенадцатой танковой дивизии. Вы даже и не предполагаете, как быстро можете оказаться командиром полка. Война есть война. Когда войска приходят в движение и идут в наступление, от них часто летят клочья. — Проговорив это, Кремер громогласно рассмеялся. — Все мы мучаемся гамлетовским вопросом: быть или не быть? Этот вопрос и сейчас стоит на повестке дня. — И генерал снова громко захохотал, довольный тем, что он хоть раз в жизни может послать на передовую офицера войск СС.

Этот разговор состоялся пятнадцатого декабря в нескольких километрах восточнее Лосхеймера.

В ушах у Дернберга всё ещё стоял перестук вагонных колёс, а сам он уже находился в кабинете генерал-квартирмейстера, где попытался, насколько это было возможно, отвертеться от немедленного направления на передовую. Ему страшно хотелось остаться в так называемом резерве фюрера, за время пребывания в котором он намеревался привести в исполнение свой план.

Но спустя несколько часов Дернберг всё же оказался в штабе 1-го танкового корпуса СС, где сошлись нити управления 277-й и 12-й народно-гренадерскими дивизиями, 3-й десантной дивизией и двумя танковыми дивизиями СС. А затем судьба бросила его ещё дальше.

В ходе наступления десантники натолкнулись на ожесточённое сопротивление американцев. Солдаты гренадерских дивизий залегли под огнём противника.

Обер-группенфюрер генерал-полковник войск СС Дитрих, замешкавшийся в самом начале наступления, оказался не в состоянии сделать то, что ему приказал фюрер. Ему ничего не оставалось, как, идя вопреки расписанной диспозиции, пустить в действие свои танки, поскольку основная масса 1-й танковой дивизии оказалась почему-то далеко в тылу, а части 12-й танковой дивизии вообще ещё даже не развернулись. Было захвачено несколько небольших деревушек, которые не представляли никакого значения ни в стратегическом, ни в тактическом отношении. А ведь, согласно приказу, танки должны были перейти в наступление лишь семнадцатого декабря, поддерживая наступление десантников и гренадеров, с тем чтобы прорваться далеко на запад.

Остатки разбитой 99-й пехотной американской дивизии спешно отошли в небольшие населённые пункты Крин-кельт и Рокерат.

Части 5-го американского корпуса, несмотря на частые атаки противника, с трудом удержали свои позиции, оставаясь, однако, в полном неведении относительно того, с кем они теперь соприкасаются на своём правом фланге — то ли со своими, то ли с противником, — поскольку там зияла внушительная брешь. Одни не имели ни малейшего представления о той смертельной опасности, которая им угрожала, другие — о той спасительной возможности которую они упустили.

Тем временем штурмбанфюрер Дернберг, отвыкший от фронтовой обстановки, находился на КП 12-й танковой дивизии СС. Немигающими глазами он всматривался в гряду поросших лесом холмов, находившихся впереди, за склонами которых наверняка готовились к отражению их наступления войска противника. На карте же один из господствующих на местности холмов назван просто Эльзенборнским, и только Дернберг, разумеется, не знал о том, что командующий 1-й американской армией, смелый и решительный генерал, считал эту цепь не очень высоких холмов единственным естественным препятствием, укрепившись на котором можно будет устоять под натиском рвущегося вперёд генерала Дитриха.

Американский генерал намеревался остановить гитлеровские войска именно на этом рубеже. Однако сам он всё же решил отвести свой командный пункт несколько западнее.