Илья Дубинский - Наперекор ветрам Страница 49

Иона Эммануилович сделал паузу, бросил взгляд в сторону командиров «синих»:

— Знаете, о чем я думал все эти три дня? О том, какая страшная вещь война. Покрутились мы тут всего три дня, а сколько бензина извели. Заграница дала бы за него целый прокатный стан. Да, мир — это накопление, война — расточительство! И все же, раз взялись за дело, то надо помнить: война есть война. У нее свои законы. Царская армия стояла триста лет, а рассыпалась в триста дней. Рухнул расшатанный большевиками один из ее основных устоев — связь офицера-дворянина с солдатом-мужиком. Дворяне звали солдат в чужие земли, а солдат требовал передела дворянской земли. Царское войско уже не было страшно врагу. Армия, которая не может повалить армию врага, не устоит, когда на нее навалятся. Не выдерживает натиска та армия, в которой мало двигаются, много спят, мало думают и много говорят, мало делают, но много грозят, любят приказывать, но не любят подчиняться, боятся выполнять свои хорошие решения и не опасаются выполнять дурных решений начальства, где командир сам хватается за все и нечего не дает делать своим подчиненным. Не может быть успеха и там, где старший начальник перекладывает всю тяжесть боевого дела на рядовых работяг, считает себя гением, а врага — кретином. Английский теоретик Лиддел Гарт говорит, что успеха надо добиваться не сражением, а движением. А я скажу: успеха можно добиться и движением, и сражением, а главное — сокрушением. Бой ведут все — от звена до стрелкового корпуса. Операцию ведет армия. Удачный бой делает вас хозяином пункта, удачная операция — хозяином пространства. Но операция складывается из отдельных боев, как стрелковый взвод из отдельных красноармейцев. Значит, надо добиваться, чтобы об успехе операции думали все — от красноармейца до командующего. И еще запомните раз и навсегда: в прежних войнах победитель довольствовался отвоеванной землей, в теперешних — если противнику удастся победить нас — вместе с нашим добром ему понадобятся и наши головы. Незадолго до учения прочел я несколько книг и вам советую прочесть их: это «Реформация войны» Фуллера, «Человек в битве будущего» Зольдана и «Мысль солдата» фон Секта. Среди вас, безусловно, есть и будущие Чапаевы, и будущие Кутузовы, и будущие Егоровы. Вот вам и полезно знать, что пишут наши завтрашние враги. И еще прочтите в журнале «Война и революция», в пятом и шестом номерах, интересную статью профессора Военной академии Исерсона «Эволюция военного искусства». Это пригодится всем вам для еще лучшей подготовки к очередному учению.

Потом Якир говорил об ошибках, допущенных некоторыми командирами в процессе учения, всесторонне анализировал успехи и неудачи.

После разбора, не передохнув, Иона Эммануилович уехал в Гнивань. Там, в клубе карьероуправления, его ждали руководители ряда районов Подолии и Волыни, строители укреплений и инженеры-дорожники.

Не так давно профессор Военной академии Свечин, бывший царский генштабист, доказывал, что состояние транспорта не позволит в нужное время подбросить к границе отмобилизованные дивизии. Он ратовал за то, чтобы с началом военных действий советские войска с боями отходили от границы к Днепру. Это, по его мнению, даст возможность спокойно отмобилизовать армию, а потом с линии Днепра перейти в сокрушительное наступление.

Статья профессора была встречена в штыки. Разумеется, не согласился с ней и Якир. Но он не ограничился только отрицанием, а, выступая в Реввоенсовете, потребовал создания на важнейших операционных направлениях от финляндской границы до Днестровского лимана развитой сети укреплений.

Развитая сеть укреплений! А где взять для этого материалы, средства? Остродефицитный цемент, арматурное железо дозарезу нужны были стройкам первой пятилетки. Однако предложение Якира было поддержано. В интересах укрепления обороны страна вынуждена была идти на жертвы.

Известно, что мощные дорогостоящие крепости, воздвигнутые у границ, не оправдали себя в первой мировой войне: Ивангород и Белосток — в России, Льеж — в Бельгии, Мец — во Франции. Необходимы были иные укрепления. И тогда вернулись к тому, что в какой-то мере напоминало укрепленные линии древности. Появились, правда, на иной технической основе, линии советских укрепленных районов, линия Мажино, линия Маннергейма — фортификационная пыль, в своей совокупности создавшие мощные преграды на рубежах государств.

Якир в юные годы не раз играл с друзьями на заросших лебедой и высоким болиголовом руинах Троянова вала. Теперь он сам воздвигал фортификационный оплот…

Какое огромное значение Главное командование придавало вопросу защиты Правобережья, можно судить по тому, что всеми строительными работами на границе руководил начальник военно-инженерного управления Красной Армии Николай Николаевич Петин, отличный специалист своего дела. В годы гражданской войны он возглавлял штаб Юго-Западного фронта. А не менее опытный специалист, военный инженер Сенекерин Мкртичевич Енокьян по планам Якира, утвержденным в Москве, строил стратегические шоссейные дороги от Днепра до границы.

На совещании в Гнивани, где обсуждался вопрос о ходе дорожного строительства, Якир сказал:

— Враг может напасть через год, а может, и через день. Дороги могут потребоваться в любой момент. Нам нужны подводы возить бут, щебень, цемент, железо, лес. Нужна рабочая сила. Вы обязаны дать все это армии. Мы не можем пользоваться радио, печатью, листовками. Все надо делать втихую. Говорить будем шепотом, а делать крепко. И вот еще что. В стране трудности. Ждем богатого урожая, а пока хлеба мало. Скажу прямо, голод. Особенно тяжело с хлебом в Подолии, на Волыни. Люди падают от недоедания. Прошу вас в первую очередь направлять на работу молодежь — терармейцев. Пусть немного окрепнут на пайках у товарищей Петина и Енокьяна.

Вагон командующего стоял в Гнивани на запасных путях в ожидании поезда Одесса — Киев. Здесь Якир долго беседовал с командиром корпуса Вадимом Гермониусом, комендантом укрепрайона Юрием Саблиным, строителем укреплений Николаем Петиным, начальником Дорстроя Сенекерином Енокьяном.

Пришла на прием к командующему и Настя Рубан, ставшая после окончания спецшколы чекистом. Якир, увидев из окна свою воспитанницу, вышел ей навстречу. Тепло поздоровались. Иона Эммануилович пригласил гостью в салон, но она отказалась. Щелкнув замком портфеля, прошептала:

— Я потом, после всех, Иона Эммануилович. Секреты…

Якир велел адъютанту проводить Настю в свое купе, напоить чаем. Вскоре, отпустив последнего посетителя, усталый после напряженного дня, он тоже направился в купе.

Настя сидела у столика, перелистывая какие-то бумаги. Якир закурил, сел напротив. Настя сразу приступила к делу:

— Немецкая разведка интересуется планами наших укрепрайонов. Неделю назад польскую границу перешел агент. Пока что он в поле нашего зрения. Имеем данные — агент встречался в Берлине с Гёйдрихом и с белогвардейцем, по прозвищу «Скорпион».

— Старый знакомый, — вздохнул Якир, вспомнив Тирасполь, Плоское, Бирзулу.

— Вот именно, — продолжала Настя. — Нас смущает один человек из штаба Саблина. Некий Тулин. Его родной брат в эмиграции. В связи с этим я и приехала к вам.

— Что же, дело нужное. Тулина я, к сожалению, не знаю, а за Саблина ручаюсь как за себя. — Якир отодвинул стоявшую на столике пепельницу. — Думаю, Настя, что ты здесь не проморгаешь! А наша помощь, помощь военведа, нужна?

— И даже весьма! — ответила Настя. — Саблин часто командирует Тулина за материалами в Москву, Харьков, Киев. Сделайте так, Иона Эммануилович, чтобы инженера Тулина хотя бы на протяжении полумесяца никуда не посылали. Для нас это очень важно.

— Будет сделано, товарищ начальник! — улыбнулся командующий.

— Вот у меня как будто и все, — прошептала Настя. — Я пойду, отдыхайте, Иона Эммануилович. Кому-кому, а вам достается.

Протянула руку к плащу и вдруг покачнулась: сказались дьявольская работа этих тревожных дней, бессонные ночи, нервное переутомление. Начался очередной приступ — результат тяжелого ранения под Копыловом. Якир поспешил на помощь Насте. Бережно уложил ее на диван, приоткрыл дверь, крикнул адъютанту:

— Воды!

Спустя минуту расторопный Виссарион Захарченко принес воду. Командующий, забирая из его рук стакан, распорядился:

— Бегите за врачом. И вот что: пусть комендант станции прицепит наш вагон к одесскому поезду.

— Нам же в Киев.

— Правильно, Виссарион, в Киев, а Насте нужно в Винницу. Вот и подвезем ее в нашем вагоне. Вернемся домой тремя часами позже. Не оставлять же ее здесь, в Гнивани.

6. Грозная сила

Чрезмерная нагрузка, постоянное перенапряжение, разъезды, бессонные ночи — все это отрицательно сказалось и на здоровье Якира. Командующий тяжело захворал. Ранней осенью 1934 года, в разгар тактических учений, он передал командование округом своему заместителю Ивану Дубовому, уехал в Вену лечиться.