Николай Богданов - Рассказы о войне Страница 5

В старину крепости строили с высокими стенами, с громадными башнями. Такая крепость возвышалась над местностью. Над ней вились флаги, из ее бойниц грозно смотрели пушки.

А теперешние крепости раскинулись на огромные расстояния. Их башни и стены ушли глубоко под землю. И устроены так, что их не сразу увидишь.

Ни пушек, ни флагов; посмотришь — как будто мирная местность. Сверху лес растет, стоят скалы, а внутри, в подземельях, скрываются пушки, пулеметы, солдаты.

Отдельные подземные башни таких крепостей называются долговременными огневыми точками, а по-военному говорят коротко: ДОТ.

Линия Маннергейма состояла из множества ДОТов, спрятанных среди лесов, холмов и болот. Она протянулась от Финского залива до Ладожского озера. Все фашисты считали ее неприступной.

Красная армия с боями начала брать эти грозные ДОТы. Разведчики отыскивали, где они спрятаны. Артиллеристы разбивали их из орудий. Саперы подкрадывались и взрывали динамитом. А летчики помогали разрушать ДОТы тяжелыми авиабомбами.

Работали так дружно, что на месте ДОТов оставались только груды развалин.

Мне ни разу не удавалось посмотреть ДОТ в целом виде. Но вот однажды, когда я зашел в штаб части, штурмующей ДОТы, командир сказал мне:

— Завтра мы возьмем ДОТ целеньким.

— Каким способом?

— Мы его оседлаем.

Я удивился: уж не думает ли командир, что ДОТ вроде лошади?

Вместе с командиром мы вышли к наблюдательному пункту. Он был устроен в печке, оставшейся после сгоревшего дома. Отступая, белофинны сожгли дом. Труба рухнула, а печка осталась. Саперы выломали стенку с нашей стороны, сделали ступеньки, и, войдя в печку, можно было наблюдать позиции врагов в печную отдушину.

Я долго смотрел в нее, но ДОТа не заметил. Увидел ряды колючей проволоки, увидел скалистые холмы, груды валунов, засыпанные снегом, да позади их большой лес.

— Ничего не видите? — спросил командир. — А тут — три ДОТа. Они спрятаны внутри холмов, присыпаны земляными подушками да прикрыты каменными шапками, даже деревца на них посажены, как будто всегда так было. А попробуй пойди — словно из-под земли полетят пули и снаряды.

Эти три ДОТа поддерживают друг друга. Пушки их направлены не прямо, а косо. Один ДОТ впереди, а два по бокам его, немного сзади. Если мы наступаем на первый, он молчит, а два других защищают его перекрестным огнем своих пушек. Если мы наступаем на тех, что позади, первый ДОТ, подпустив наши танки, поражает их огнем сбоку. В тыл нашим пехотинцам из его подземных ходов могут вылезти солдаты с гранатами и пулеметами и неожиданно напасть сзади.

— Но как вы всё это разгадали? — спросил я.

— А у самого ДОТа сидит наш разведчик и сообщает нам все по телефону.

— Как же он туда пробрался?

— Во время сильной метели.

— А как же его финны не видят?

— А его снегом занесло, и он поглядывает за ними из сугроба. Вот уж третий день так сидит. Мы его зовем «наш Папанин»…

— А как фамилия этого Папанина? — спросил я.

— Его фамилия Капитайкин.

— А кто он такой?

— Он в мирное время дома строил, рабочий. У него сын в школе учится, а дочка еще в куклы играет. Вчера они прислали письмо с картинками. Завтра посмотрит, если жив останется…

«Неужели храбрый Капитайкин погибнет?» подумал я. Положение у него опасное, каждую минуту на него могут наткнуться финны.

Всю ночь шла подготовка к штурму. Скрытно подвезли большие орудия и замаскировали среди развалин деревни. Затем подошли танки, окрашенные в белый цвет. За ними тащились сани, а в них, загородившись броневыми щитами, лежали бойцы в белых халатах.

— Много же у вас помощников! — сказал я.

— А как вы думаете! Оседлать ДОТ не так просто, это ведь не лошадь, — усмехнулся командир.

На рассвете начался штурм.

Вначале загрохотали наши орудия. Снаряды стали загонять белофиннов в подземелья. Особенно сильно били орудия по двум задним ДОТам, чтобы они не смогли помочь первому.

— Ну как, правильно наши снаряды попадают? — спрашивал в телефонную трубку командир.

Капитайкин вначале отвечал, а потом перестал откликаться.

Что с ним случилось?

А наши танки мчались вперед. Они грохотали так, как грохочут льдины во время ледохода. За ними на прицепленных сзади бронированных санях мчались бойцы.

Подъехав к тому месту, где их могли подбить пушки из ДОТа, танки круто повернулись, а бойцы высыпали из саней на снег.

Они быстро поднялись, подползли к ДОТу. Сталкивая камни, стали затыкать его щели, из которых смотрели пушки, забрались на ДОТ, заняли все выходы из подземелий и стали стучать в железные двери:

— Сдавайтесь, иначе взорвем вас!

Фашисты затворились и не отвечали.

Бойцы осмотрели все места вокруг ДОТа и не нашли Капитайкина, ни живого, ни мертвого. Куда же он девался?

А с Капитайкиным случилось вот что.

Когда начался артиллерийский обстрел, он заметил, как в лесу мелькнули, словно тени, финские солдаты и исчезли, нырнув вниз. Он понял, что там у них подземный ход.

Выскочил из своего сугроба Капитайкин и пополз к опушке леса. Перебрался через поваленные снарядами деревья. И в тот момент, когда наши бойцы оседлали ДОТ, очутился поблизости от подземелья. Но где же выход? Осмотрелся Капитайкин и вдруг увидел, что камни под деревом зашевелились.

Он понял, что это открывается крышка подземного входа. Но когда камни зашевелились, это было так страшно, что Капитайкин минуту помедлил. Это его чуть не погубило.

Первый же финн увидел его сквозь щель медленно открывавшегося входа и выстрелил.

Капитайкин упал. Пуля попала в ногу.

«Пропало, все пропало! — подумал он. — Сейчас вылезут финны, добьют меня и неожиданно нападут на наших».

Он стиснул зубы, подтянулся и швырнул в подземелье гранату. И, обессилев, упал в снег. Граната взорвалась. Финны у входа были убиты.

Тут подбежали наши бойцы и успели вскочить в подземелье. Завязалась страшная борьба. Дрались штыками и гранатами. В тесноте фашисты отбивались ножами. Долго пришлось бороться. Но все же наши проникли в ДОТ.

В то время как два других ДОТа были разбиты снарядами, этот взяли совершенно целым.

Бойцы с любопытством осматривали его. В верхнем этаже стояли пулеметы и пушки. Глубже под землей находились убежища для солдат и офицеров. В ДОТе было электричество, водопровод и центральное отопление.

Крепко устроились белофинны! Но не помогли им ни толстые стены, ни стальные двери, ни подземные ходы.

Капитайкин очнулся в госпитале, куда его принесли санитары. Рядом с ним на койках лежали бойцы, раненные при штурме ДОТа. Капитайкин услышал их разговор.

— Кабы не артиллерия, нам бы этого ДОТа не взять, — сказал один. — Артиллеристы соседние ДОТы заклепали, так что они ему и помочь не смогли.

— А кабы не летчики, пожалуй бы тоже не взяли, — они сверху так били, что подмогу к ДОТу не пустили, — сказал другой.

— А танки? — сказал третий. — Кто нас к ДОТу подвез, как не танкисты?

— Все правильно, — сказал четвертый, — но не взять нам ДОТа, кабы не Капитайкин, — вы знаете, что он сделал?

— Знаем, знаем, — заговорили бойцы, — он разведал ДОТ!

Капитайкин услышал все это и сказал:

— А в общем, взяли мы ДОТ потому, что действовали все вместе!

Черный кот

В одном военном госпитале жил черный кот Васька, удивительный лакомка и к тому же франт. Он только и делал что умывался, прихорашивался. Его черная шерсть блестела и сверкала, а усы загибались кверху.

Врачи и медицинские сестры любили Ваську и так его набаловали, что кот стал есть самую некошачью пищу. Любил варенье, шоколад, конфеты. Любопытный был. Бывало дадут ему конфету в бумажке, так он с полчаса трудится, а все-таки бумажку развернет и конфету попробует.

Однажды ради смеха отрезали ему ломтик лимона. Кот поморщился, но съел из упрямства. А потом долго сердито вертел хвостом и поглядывал на всех обидчиво, словно хотел сказать: «Нашли чем угостить! Ки-исло!..»

Но и после этого по-прежнему всем интересовался, все пробовал.

Началась война с белофиннами. Госпиталь сопровождал наши войска в суровом зимнем походе, оказывая помощь раненым. И неожиданно на фронте пригодилась забавная привычка Васьки.

Однажды является боец в обнимку с бочонком сметаны и рапортует:

— Товарищ доктор, разрешите представить вам трофей, из горящего дома вынес. Чего добру пропадать, раненым пригодится!

Доктор улыбнулся: в госпитале было все, кроме сметаны. Взяли бочонок. Но тут же доктор подумал: «А вдруг эта сметана отравлена?» Коварные враги, отступая, отравляют даже воду в колодцах. Может, и в бочонок яду подсыпали? Как тут быть? Исследовать. Но в походном госпитале не было химической лаборатории. Попробовать? Но кто же решится?