Григорий Горбатов - Солдаты великой земли Страница 5

Помню, из деревни на участок, занимаемый нашей школой, пришел какой-то старик.

— Товарищ командир, — обратился он ко мне, — давно я наблюдаю, как наши артиллеристы стреляют. Но они, видно, не заметили, где прячутся немецкие танки.

Я направил старика к артиллеристам, которым он показал хорошо замаскированные вражеские машины.

Под вечер начали сниматься с позиции. Тут-то я и был ранен и контужен.

Обнаружили меня курсанты, хоронившие погибших. Отнесли в деревню, и, по случайному стечению обстоятельств, сдали как раз тому старику-артиллеристу, к которому несколько часов назад я отнесся с недоверием. Он принял меня как родного сына и спас мне жизнь.

Белорусские леса и деревни, особенно в стороне от больших дорог, скрывали тысячи раненых воинов Советской Армии. Чердаки и подвалы, сеновалы и клуни были забиты ранеными.

Кто за ними ухаживал, кто спасал от смерти и плена? Местные жители, тысячи преданных советских колхозников и колхозниц.

Старик-артиллерист скоро меня отправил в лес, в такой район, где недавно еще стоял военный госпиталь. Сам госпиталь отступил, но с тяжело раненными, которых невозможно было увезти с собой, оставили врача и двух медсестер. Вот в эту группу и переправил меня старик.

Вскоре врач решил начать продвижение к своим. Всех, кто маг идти, он приглашал с собой. Отозвался и я, хотя нога еще болела. Набрав несколько подвод, мы проселочными дорогами отправились на восток. Но в пути разболелась нога, и в деревне Малиновка, окруженной лесами, примерно в сорока километрах от Бобруйска, врач оставил меня и еще троих тяжело раненных у старика Демидовича.

Однажды был такой случай: вошли в избу немецкие солдаты, поели, молока попили, погалдели на своем языке и полезли на сеновал. Там лежал тяжело раненный. Герасим Борисович Демидович — старый солдат, был в немецком плену в первую мировую войну и с тех пор не забыл немецкий язык. Он и говорит фрицам:

— Мало вам сена? Идите к стогу, — и показывает на луг, где стояла большая копна.

Не раз были немцы в Малиновке, не раз пытались лезть на сеновал, но Герасим неизменно направлял их к стогу, спасая их от смерти.

Двое моих товарищей умерли. Оставшихся двоих Демидович опять направил в группу того же врача. Оказывается доктор с ранеными все время жил в лесу. Немало советских людей спасли его заботливые руки.

Лишь 14 августа нам удалось соединиться с войсками особой 4-й группы. И вот я — в настоящем стационарном госпитале. После излечения — снова фронт.

В 1944 году, будучи в освобожденном Бобруйске, узнал печальную весть: немцы казнили Герасима Демидовича, повесили старшую дочь, а дом сожгли.

Давно кончилась Великая Отечественная война. На передний край борьбы за новую счастливую жизнь вышли наши дети. Интересные большие дела творят они. Посмотрите, как растет и хорошеет Металлургический район Челябинска. Но многие смутно представляют себе, как их отцы и деды боролись за советскую власть, за торжество правды.

Г. Я. Мусин

ПЕРВЫЕ ШАГИ

Наша дивизия занимала оборону от железнодорожного моста через Западную Двину у станции Громы до станции Оболь. На правом фланге — Курганский полк, на левом — Шадринский, Челябинский полк — в центре.

Как начальник дивизионной партийной школы я находился при политотделе дивизии в распоряжении подполковника Ефимова. Время было горячее, и все работники политотдела круглые сутки находились в частях.

Однажды мы с полковником Черкасовым выехали к шадринцам в их боевое охранение, находящееся за рекой Оболь, в районе села Туровля.

Видим медленно приближающиеся 13 немецких мотоциклистов. Мотоциклы с люльками. Один ведет машину, другой — в люльке сидит с ручным пулеметом.

Не вызывало сомнений, что это разведка противника. Гитлеровцы двигались осторожно, значит их уже научили уму-разуму в первые дни войны. Проедут 300—400 метров и сойдут с машины, осмотрят вокруг себя местность и снова вперед.

Полковник Черкасов взял на себя инициативу по захвату вражеской группы.

В 300 метрах от нашего охранения немцы неожиданно скрылись в густой ржи. Крутятся в ней, а вперед не едут.

Мы уже стали подумывать, что план сорвется.

— Боятся фрицы русских, — проговорил негромко Черкасов. — Я промолчал, продолжая вести наблюдение.

По распоряжению полковника небольшая группа обошла рожью разведчиков и неожиданно напала на них с тыла. Короткая схватка увенчалась успехом. Несколько фашистов убито и ранено, остальные взяты в плен, 4 мотоцикла подбито, 9 исправны. Таковы наши трофеи.

Отъявленные эсесовцы, привыкшие к легким успехам, были жалки. Но несмотря на это, они отказались отвечать на вопросы.

Двоих пленных отправили в штаб дивизии, но они и там заявили: «Недостойно немцам отвечать русским. Мы вас и так победим».

Вот ведь как обработал немцев Гитлер!

Бои шли теперь день и ночь.

Командиру дивизии Дзыгину, человеку кипучей энергии, было поручено руководить обороной участка, простиравшегося на 40 километров. Был создан маневренный кулак под руководством Китаева.

Этим мощным кулаком Дзыгин наносил немцам ощутительные удары в самый неожиданный для них момент. Например, 6 июля немцы прорвались через мост. Курганцы героически оборонялись, неся огромные потери. Погибли командир полка майор Павлюк и его заместитель по политической части старший батальонный комиссар Кридшин. Создалась смертельная угроза Полоцку.

Сильный удар по немецкому флангу китаевским моторизованным батальоном восстановил положение.

И все же нам пришлось отступать. Нащупав стык между двумя дивизиями, немцы прорвали фронт и развернули наступление в направлении Невель — Великие Луки.

— Нас по-видимому окружили немцы, — насколько это было возможно, спокойно сказал комбриг Дзыгин.

Сохранить боеспособность частей в сложившейся обстановке можно только при высокой дисциплине. Этому комбриг Дзыгин, штаб дивизии и политотдел уделяли главное внимание.

В этих тяжелых боях уральцы проявили удивительную стойкость. Всех тех, кто проявил трусость или нерешительность, Дзыгин немедленно заменял. Был случай, когда командовать полком он поставил рядового бойца. Все это оправдывалось исключительной опасностью, нависшей над Советским государством.

16 июля Дзыгин приказал оставить Полоцк. Утром взлетели на воздух железнодорожный и два шоссейных моста через Западную Двину. Началось организованное отступление в район Великих Лук.

В авангард назначен батальон капитана Кочнева.

Арьергард — 1 стрелковый батальон Челябинского полка.

Через сутки авангард подошел к немецкой обороне, проходящей по берегу небольшой, но глубокой речки, в районе мельницы.

Вступили в бой, но пробиться вперед не могли. Межозерное дефиле противник решил использовать для задержки отходящих русских частей.

К исходу дня подошли главные силы дивизии, совершив марш не менее 50 километров по бездорожью.

Комдив собрал командиров и комиссаров частей, чтобы отдать боевой приказ.

— Прорыв обороны немцев завтра с утра, по моему сигналу. Главный удар наносят три стрелковых и три артиллерийских полка.

Я был на этом совещании. Твердый и четкий приказ командира вселял уверенность, что мы вырвемся из окружения.

Мы с Кочневым вернулись в батальон ночью. Довели приказ командирам рот и взводов. Они разъяснили его бойцам.

Так, очевидно, было и в других частях и подразделениях. Коммунистам, и комсомольцам поручались самые ответственные задачи.

Утром мощная артиллерийская подготовка потрясла все пространство между озерами. Части дивизии смяли немецкую оборону и ринулись вперед.

Обезумевшие от страха гитлеровцы метались на перешейке, целыми подразделениями сдавались нам.

21 июля части дивизии сосредоточились в районе Великих Лук, пройдя свыше 150 километров и сохранив свою боеспособность.

Приехал командующий фронтом маршал Тимошенко. Он был рад приветствовать в эту тяжелую минуту славных воинов и ее командиров, расспрашивал о боях, о трудностях в пути.

В первые дни войны подвергся серьезному испытанию характер советских людей: их воля, патриотизм, мужество, дисциплинированность. Тяжелые бои выковали всего за один месяц настоящих бойцов, командиров и комиссаров, беззаветно преданных своему народу.

Среди плеяды героических людей Великой Отечественной войны одно из первых мест должно принадлежать Алексею Ивановичу Дзыгину, славному солдату и командиру.

М. Г. Марченко

В БОЯХ ЗА ОТЧИЗНУ

Немало лет прошло с тех пор. На месте руин выросли новые прекрасные города и села. Затихла боль, зарубцевались раны. Снова зажили счастливой, полноценной жизнью советские люди. И не хотелось бы вспоминать о том времени. Но нельзя! Мы обязаны рассказать новому поколению о том, как ужасна война, какое безутешное горе принесла она многим семьям, обязаны рассказать и о том, как преодолевая страх смерти, мужественно дрались с фашистами солдаты земли советской.