Иван Охлобыстин - Там, где восток Страница 5

— Сегодня для вас, любимые мои братья и сестры, откроются врата вечности. За спиной каждого из вас встанет ангел.

Комендатура

— Какой красивый и благородный ритуал! — наблюдая за крещением со второго этажа административного здания, заметил комендант и, повернувшись к Алексею, добавил: — Может быть, он меня тоже покрестит?

— Вас будут ругать, — сказал мальчик, не отрывая глаз от шахматной доски.

— Будут, — согласился офицер. — Но мы сделаем это тайно, и если, конечно, ты выиграешь.

— Тогда считайте себя христианином — вам мат, — заявил Алексей и показательно повалил короля черных.

Комендант засмеялся и начал, потирая руки, прохаживаться по кабинету и рассуждать:

— По верованию христиан, с крещением снимаются все прошлые грехи человека крестившегося. Так?

— Так, — кивнул Алексей.

— Тогда… — Комендант подошел к телефону, набрал номер и что-то сказал оператору. Повесив трубку, он продолжил прохаживаться по кабинету и разглагольствовать: — Когда приедет генерал, я проведу его по лагерю, сдам оружие и скажу: «Герр генерал, я принял православие и теперь не имею права командовать своим подразделением. Как уже христианин, а не ариец я считаю, что мы ведем абсурдную войну, и готов принять любое наказание во славу Божью». Хорошо звучит?

Мальчик опять кивнул.

— Поскольку я имею все награды вермахта и лично фюрера, а также принадлежу к старинному рыцарскому роду, то меня не расстреляют на месте, а повезут в Берлин для рассмотрения моего дела верховным трибуналом. Там я снова декларирую свою веру, за что буду лишен всех наград, званий и тайно повешен во дворе берлинского гестапо под чужим именем. Через полгода моего исчезновения моя жена подкупит правительственных чиновников, узнает о печальной кончине своего супруга, в соответствии с традициями нашего рода похоронит мои останки в семейном склепе на острове и впишет мою историю в семейную книгу легенд. Пожалуй, по красоте легенды я обскачу даже своего предка, вызвавшего на дуэль Вильгельма Великого, правда им же и зарубленного. Мои потомки будут мной гордиться, а я буду блаженствовать в раю. Решено — я крещусь.

— Но вы же не верите по-настоящему! — воскликнул Алексей, невольно убедившись в серьезности намерений офицера.

— Я солдат и готов поверить в любую достойную идею, мало того — пожертвовать своей жизнью за нее. Разве этого недостаточно?! — гордо парировал комендант и немного печально добавил: — Эх, мой юный друг, ты даже представить не можешь, от какой великой иллюзии я сейчас отказался. — Он вытянул руку к окну и показал на горизонт. — Мои мечты в великую, избранную нацию, способную превратить мир в сказку, лишены будущего. И не только волевое решение стать христианином принудило меня думать так, скорее это следствие, а не причина. Все дело в обычном человеческом несовершенстве. Гнусные, противоестественные пороки, взвизги раненого шакала, а не стон умирающего льва. Нет — немцы совершенны, но только в пределах Германии. Такая же история со всеми остальными — французами, итальянцами, русскими и даже поляками. Народ будущего лишен нации, он враг нации.

— Это христиане?! — то ли высказал предположение, то ли утвердил Алексей.

— Ты гений, русский мальчик! — захохотал комендант, достал из серванта бутылку коньяка, налил себе полный стакан и залпом опустошил его. — За тотальную победу христианства.

Во дворе прозвучало несколько автоматных очередей.

— Что это было? — спросил мальчик.

— Я приказал немедленно расстрелять пять потенциальных бунтовщиков-коммунистов, — спокойно ответил офицер. — Долго не мог решиться, но узнал, что все грехи прощаются списком, и принял это неприятное решение.

— Господи помилуй! — ужаснулся ребенок. — Вы же чудовище!

— Совершенно верно, — согласился комендант и приказал: — Возвращайся к отцу и передай ему, что я его жду у себя ровно в полночь. Со всем необходимым оборудованием.

Вне себя от ужаса, Алексей выскочил из здания комендатуры на улицу и побежал к колодцу, где его отец уже заканчивал крещение.

Палатка

После того как люди разошлись, Алексей с отцом пошли в отведенную для них палатку.

— Надо немедленно отсюда уходить, — на ходу сказал отец.

— Нас до завтра не выпустят, потому что комендант хочет, чтобы ты его крестил ночью, и он уже выбрал себе имя — Иоанн, он родился в день Иоанна Воина, — сообщил Алексей.

— Откуда он все это знает? — изумился отец.

— Я ему рассказал, — признался мальчик.

— Помоги нам, Господи! — вздохнул отец и решил: — Ладно, пойдем хоть перекусим перед этим испытанием.

Лагерь переселенцев

За полчаса до полуночи за ними пришел жандарм с двумя автоматчиками.

— Может, останешься здесь? — с надеждой глядя на сына, спросил священник.

— Это я придумал, — отказался мальчик и стал напяливать на ноги свои старенькие ботинки.

Комендатура. Крыша

Солдаты их провели темной территорией лагеря к зданию комендатуры и помогли подняться на крышу. Там, прямо посередине, в белом исподнем солдатском белье на расстеленном под ногами флагом «СС», скрестив руки на груди, стоял комендант.

Заметив в глазах священника и ребенка страх, он поспешил успокоить их и, кивнув на солдат, сказал:

— Их можете не бояться. Один из них сын моего садовника, а двух других я лично выкупил четыре года назад из камеры смертников. Они грабили поезд и случайно пристрелили стрелочника. По-русски никто не понимает, думают, что я хочу заняться местной магией и стать еще сильнее, в конце концов, они знают — как любой офицер «СС», я прошел оккультную инициацию. Больше им знать ничего не надо. Начинайте ритуал.

Опомнившись от увиденного, отец поспешил спросить офицера: «Хорошо ли вы обдумали свое решение принять Святое крещение? Читали ли вы Библию? Знакомы ли вы с основами православной веры?»

На все вопросы пастыря комендант кивал утвердительно, и отцу ничего не оставалось делать, как начать крещение. Алексей наблюдал за происходящим, сидя на парапете крыши. Иногда его одолевала дремота, и он погружался в сон. Там он видел то отца Аувиана, листающего псалтырь, то маму, руками вышивающую на воротнике подрясника отца крестик красной шелковой нитью, то загадочный валаамский пруд в лесу, где он видел «Бога». Вода в пруду была настолько прозрачная, что Алексею удалось разглядеть лежащую на песчаном дне шпагу своего деда-генерала. Рядом со шпагой плавала «золотая» рыбка с большими синими глазами.

— Сочетахся ли еси Христу? — строго вопрошал отец Михаил.

— Сочетахся, — серьезно отвечал офицер.

— И веруеши ли Ему? — продолжал священник.

— Верую Ему, яко Царю и Богу, — продолжал комендант, иногда все-таки заглядывая в «требник» священнослужителя, чтобы не допустить какой неточности.

Один из солдат принес два ведра с водой и поставил их рядом с расстеленным флагом.

Алексей посмотрел на небо у себя над головой. Такого ясного, звездного неба он еще не видел никогда. По небосклону то и дело скатывались крупные, искрящиеся кометы, исчезая где-то за горизонтом в направлении города. Он отвлекся только тогда, когда отстриженные отцом Михаилом волосы офицера вспыхнули в пламени заботливо поднесенного солдатом факела.

Едва закончив таинство, отец Михаил расцеловал новоиспеченного христианина и надел ему на шею вырезанный из березы крестик, снизу раздались гул колокола и гортанные выкрики часовых. Вдали, у ворот, вспыхнули прожектора, и Алексей сверху увидел въезжающий на территорию лагеря автомобиль.

— Это генерал, — спокойно объяснил комендант. — Он всегда любил неожиданности. Ну что ж, раб Божий Иоанн пойдет встретит бывшее начальство. Кстати… — И он, приблизившись вплотную к отцу Михаилу, спросил его на ухо шепотом: — Взрывчатку вы пронесли?

— Я, — кивнул тот.

— Ну что ж, по словам вашего сына, кстати, я уверен, что его ожидает блестящее будущее, одно из самых эффектных разрешений проблемы греха в христианстве — это мученичество, тогда — аллилуйя! — развел руками офицер и шагнул по лестнице вниз, оставив на бетоне мокрый след ноги.