Сергей Кольцов - Тихая разведка Страница 50

Над лесной поляной понеслись невидимые сигналы — гонцы с долгожданной вестью…

Не доехав до резиденции Штальберг, Игнат и Урмас выскочили из машины почти на ходу и исчезли в хорошо знакомых им переулках.

Коврова остановила машину у особняка на Центральной. В нижнем углу стены вырисовывалась в отсвете фар цифра «двадцать девять». Она нажала на кнопку звонка у края тяжелой металлической калитки с ажурной резьбой, и через секунду механически открывшаяся створка пропустила ее в парадный подъезд.

Дежурный встретил ее вытянувшись и строго спросил:

— Прошу пропуск!

— Хозяев нужно знать в лицо, — так же строго ответила Коврова и тем не менее протянула дежурному раскрытый бумажник со своими документами и служебным удостоверением Штальберг. Он воспринял это как упрек за свою оплошность и, свернув обе половинки кожаного портмоне, сразу возвратил его явно раздраженной начальнице.

— Какого года службы, шарфюрер?

— Первый год!

— Вы впервые здесь на дежурстве?

— Офицеры срочно направлены в распоряжение штурмбанфюрера Крюгера, а нас — из команды выздоравливающих — определили к вам.

— Мне кто-нибудь звонил из штаба?

— Штурмбанфюрер Вернер. Он просил…

— Что?..

— …передать вам сугубо личную информацию и сразу же ее забыть… мне. Как и сам телефонный звонок…

— Что именно, шарфюрер, говорите же?!

— Он просил передать, чтобы вы прибыли на аэродром к шести тридцати утра. Есть твердая договоренность и согласованность, никаких помех нет. И еще просил передать — пароль «Зальцбург».

Коврова достала из верхнего кармана связку ключей Штальберг и спросила:

— Так кто вам звонил и о чем просил?..

— Сообщить вам… Совсем не так, штурмбанфюрер. Вам никто не звонил и ни о чем не информировал, — отрапортовал юнец.

— Окажите мне услугу… Я очень устала. Помогите открыть дверь в кабинет… У меня всегда что-то не получается с замком — заклинивает…

В связке было четыре ключа, в том числе и от сейфа и от машины. Шарфюрер быстро сообразил и отомкнул дверь.

После ухода дежурного Наташей овладела тревога. Все ли она правильно рассчитала для незаметного и безопасного исчезновения из расположения группы «Метеор»? В пути могут остановить разные заставы. А оказаться в застенках гестапо, подвалах контрразведки — значило только одно…

В комнате не было ничего лишнего. Круглый стол, покрытый пестрой, с длинной бахромой, скатертью, четыре жестких венских стула, два удобных кресла и диван — широкий, с высокой спинкой.

В надежде обнаружить что-нибудь важное Коврова переворошила содержимое стоящего на полу желтого кожаного чемодана. Но, кроме предметов женского туалета и парфюмерии, ничего заслуживающего внимания там не было. Но на самом дне лежал парабеллум с глушителем. Находка ее обрадовала. Если придется воспользоваться таким оружием, звук выстрела едва ли будет слышен даже в комнате дежурного. Затем она кинулась к сейфу. В нем лежала тонкая папка. Лихорадочно раскрыв ее, Наташа перелистала с десяток подшитых бумаг. Среди них была одна с цифрами кода. Она увидела два письма с грифом «Только для служебного пользования». Первое, подписанное обергруппенфюрером СС Кальтенбруннером, заключало в себе перечень вопросов, которые по прибытии в штаб группы «Метеор» надлежало решить Штальберг для проведения инспекции служб гестапо и контрразведки.

Наташа подошла к гардеробу, открыла дверцы и увидела среди висевших гражданских платьев парадную эсэсовскую форму хозяйки резиденции. Не раздумывая, она переоделась. Глянув в трюмо, девушка не поверила своим глазам. На нее смотрело знакомое, и в то же время чужое лицо.

Коврова еще раз оценила рискованную ситуацию. Она знала, что нет у нее достаточной подготовки, опыта, эрудиции, чтобы сыграть роль истинной Штальберг.

Тщательно все продумав, разведчица решила попытаться попасть на аэродром. И если в самолете действительно будет находиться лишь его экипаж, то вынудить немецких авиаторов после взлета изменить курс и совершить посадку на территории советских войск.

Коврова вышла на улицу. «Оппель-капитан» стоял на прежнем месте. Она открыла дверцу машины и села на переднее сиденье. Послышался дробный стук согнутых пальцев об оконное стекло. Это был Урмас.

— Пока все в порядке, — сказала Наташа. — Оказывается, Штальберг в ее отсутствие звонил штурмбанфюрер Ганс Вернер — командир батальона СС по охране штаба армейской группы «Метеор». Он подтвердил вылет в Берлин в шесть тридцать утра. Причем попутчиков не будет. Экипаж — пять человек.

— Это в корне меняет дело. С товарищами по подполью, мы обсудим этот вариант вашего возвращения на Большую Землю. Стоит попробовать. Если все будет в порядке, я смогу сопровождать вас непосредственно в полете. Справиться вам одной с экипажем — задача, прямо скажем, трудновыполнимая. Я прибуду к самолету в тот момент, когда бортинженер станет втягивать трап-стремянку в салон. Запомните, на мне будет форма гауптштурмфюрера СД, в руках портфель из коричневой кожи.

— Это здорово, Урмас!

— Самолет вылетает в утренних сумерках. Лучше и быть не может. Вы знаете пароль на сегодняшнюю ночь при въезде на территорию аэродрома?

— Пароль — «Зальцбург». О вылете Штальберг этим рейсом предупрежден комендант аэродрома.

Лишь поздно вечером Фалькенберг появился в опустевшем здании штаба «Метеор». Скрывая свое гнетущее настроение, он молча выслушал короткий рапорт дежурного офицера по отделу контрразведки. Казалось, все в порядке вещей. Только несколько удивило его не совсем объяснимое поведение представителя ставки. Обычно в вечерние часы неукоснительно, точно в отведенное время, Штальберг наносила визит командующему группой, беседовала с бригадным генералом Кейсом, встречалась с начальником гестапо Крюгером. Но на этот раз она игнорировала даже отъезд группенфюрера Веллера и его штаба в район военно-полевого управления войсками, хотя последнее должно было вызвать у нее определенный служебный интерес. Все это вместе взятое никак не гармонировало с ревностно исполняющей свой служебный долг представительницей канцелярии обергруппенфюрера СС Кальтенбруннера. Значит, что-то ей помешало? Но что? Штурмбанфюрер Штальберг выехала с вокзала в девятнадцать пятнадцать. Начальник гестапо Крюгер подтвердил лично о ее намерении следовать в штаб. Странно! Где же она могла быть? Черт возьми! Все получается шиворот-навыворот.

Рука Фалькенберга потянулась к телефонной трубке.

— Это вы, Вернер? — устало бросил он в микрофон. — Что же вы, мой милый, забываете о безопасности нашей гостьи? Вы же знаете, что не только на гестапо и контрразведку возложены обязанности охраны представителя ставки. Людей же выделяете вы лично… Непорядок, штурмбанфюрер, непорядок…

— Что-нибудь случилось, штандартенфюрер? — с тревогой спросили на другом конце провода. — Я звонил на радиостанцию. Там подтвердили, что Штальберг после радиосеанса в Берлин целой и невредимой отбыла в свою резиденцию.

— Бог с вами, Вернер! Никаких претензий у меня к вам нет. Мне хотелось, чтобы вы, именно вы, выяснили: с какой стороны городка прибыла ее машина… и кто ее видел. Доложите мне незамедлительно.

Сидя за письменным столом, Фалькенберг шаг за шагом восстанавливал в памяти неудачную компанию по ликвидации группы советских разведчиков. И только сейчас понял, что, кроме этих лазутчиков, никаких партизан не существовало.

— Черт бы тебя побрал, старый осел, — свирепо, сквозь зубы процедил Фалькенберг, резко ударяя кулаком по настольному стеклу. Острая боль в правом предплечье пронзила все его тело, и он съежившись, долго сидел закусив губу. В ночном бою с разведгруппой штандартенфюрер принимал личное участие и был легко ранен автоматной пулей советского разведчика. — Они удрали тихо, — прошептал он. — Однако дальше… Все тропы, весь лес, прилегающий к объекту «Стальной меч», оцеплен войсками.

Фалькенберг придвинул карту и стал сверять с ней набросанную его рукой примерную схему маршрута, пройденного разведчиками. Русские берут в плен унтер-штурмфюрера Маллона в то время, когда спецподразделения СС и полевой жандармерии ждут их в лесу. Догадавшись, что участок, над которым был сбит самолет, блокирован, разведчики применяют военную хитрость: пробираются к железнодорожному мосту, взрывают его — и тем самым временно отвлекают от себя внимание, а затем в своем движении на запад неожиданно оказываются в центре района дислокации танковой дивизии «Данциг». Наверное, русским помогал сам дьявол! Они обманули, ввели в заблуждение поисковые группы, благополучно миновали заставы. Короче, остались неуязвимы.

Не лишенный логического мышления, выработанного в похожих операциях, наученный горьким опытом, Фалькенберг понял, что русские инсценировали свою гибель, взорвав танк. Нет, на самоубийство они не пойдут. Но зачем разведгруппе, которая, вне сомнения, определила характер и назначение стягиваемых к переднему краю крупных войсковых формирований, идти к населенному пункту Юдино в то время, когда можно было передать эти сведения своему командованию и затаиться?