Павел Яковенко - На южном фронте без перемен Страница 51

В общем, как я чувствовал, скоро нас должны были отправить куда-нибудь подальше от населенных мест.

Я высказал свои подозрения бойцам, и они срочно активизировались под лозунгом: «Хватай все что есть, потом разберемся»!

Но, во-первых, не мы одни такие умные, а, во-вторых, в город начали возвращаться беглые жители, и это резко сузило бойцам район «поисков» — чтобы там не говорили местные, а в жилые дома наши солдаты не заходили. Так что последние походы за «зипунами» оказались практически бесплодны. Из еды не достали вообще ничего, и принесли только две большие лопаты, которые я заказывал. Шанцевый инструмент нам был нужен не меньше, чем продовольствие.

Глава 6

Осада Новогрозненского закончилась, и сразу как будто наступила весна. Даже появилась пыль, а ведь еще вчера кругом и везде лежал снег.

Стало так тепло, по-настоящему жарко, что большинство бойцов уже днем не одевало бушлаты, а торчало на солнышке и грело свои промерзшие кости. Была и другая важная причина раздеться: вошь.

Кто мог достать воду, кипятил нательное белье, кто не мог — снимал с себя все до трусов, (если они, конечно, у него были), и методично, проверяя каждый шов, выбирал гнид из обмундирования.

Впрочем, иногда с гор налетал по-прежнему ледяной ветер, и голые съеживались. Но выбирать вшей не переставали. А я безумно радовался тому, что у меня этой заразы еще не было.

Мы съехались всем батальоном в одно место и моя половина батареи соединилась с половиной Найданова.

Что ж, формально я потерял самостоятельность в принятии решений, но, в принципе, меня это трогало мало. Ведь теперь я мог заниматься личными делами, в то время как к начальству по всем без исключения вопросам таскали Найданова.

Ну и ладно, он ведь кадровый! А мне пиджаку, все…. Ну, в общем, какой с меня спрос!

Короче, первое, что я сделал, это сходил к нашим артиллеристам узнать о судьбе Вовки. Как я и думал — дело замяли. Выяснилось, что личной вины лейтенанта в произошедшем нет. Виноват оказался сержант, который с грехом пополам закончил три класса церковно-приходской школы, и безошибочно считать умел только свою зарплату. В сержанты он попал исключительно из-за большой силы и злобного характера. Ну, просто потому, что у него ловко получалось избивать подчиненных, отчего те выглядели страшно дисциплинированными. Однако для артиллерии этого было маловато.

Командование подумало, и перевело провинившегося сержанта в пехоту. Даже без понижения в должности. Отправили его в роту Урфина Джюса, так как в части дисциплины она была самой слабой из трех. Сержанту объяснили, как он должен наладить службу, чтобы дело о ночном обстреле окончательно спустили на тормозах. Парень проникся, и в целях утверждения дисциплины в несколько разболтанной роте выбил с десяток зубов. Впрочем, Урфин Джюс был своим новым подчиненным весьма доволен. Если Бандера и Тищенко наводили дисциплину своими собственными кулаками, то за Бессовестных этот делал «штрафник». Причем и повиновение стало в роте завидным, и ротный ходил весь «в белом».

Самого же Вовку отправили обратно в Темир-Хан-Шуру. Тем более что из отпуска вернулся Поленый, и Вовку стало кем заменить.

Самое приятное лично для меня состояло в том, что я снова был рядом с Васей. И ночевать я теперь ходил к нему. Так как там был и Молчанов, то спали в «шишиге» мы теперь втроем. Вечером приходил Сэм Поленый, иногда — Куценко, (тоже прибыл с последним пополнением), мы играли в карты, слушали радио, один раз пили водку, и, вообще, очень весело проводили время.

Как оказалось, Васины бойцы в город не ходили. Им было далековато, да и Молчанов не дал. С другой стороны, Игорь сразу же сел на шею нашему папоротнику Чорновилу, и тому пришлось снабжать Васину батарею по полной программе. Таким образом, муки, масла и варенья у Васи не было. Зато были каши, тушенка, сгущенное молоко, и приличных размеров бочка с квашеной капустой. Под водку, которую принес Куценко, она пошла на «ура».

Не было, конечно, у Васи теплых одеял, толстых матрацев и ковров с эротическими сюжетами, но зато было полно синих с черными полосками казенных одеял, и масса спальников. Так что даже Ваня и Турок спали в одном спальнике на двоих. Это вызывало столько непристойных шуток со стороны Молчанова, Сэма и Куценко, что взбешенный Турок, в конце концов, решил спать просто на полу, без спальника.

На пару с Васей я ходил в столовую нашего ПХД. Там был и прапорщик Ахмед, (тот, который в очках), и в поварах — два моих бывших бойца. Так что нам с Васей обламывался и хороший, настоящий чай, и сыр, и печенье, и белый заводской хлеб. (Хотя я понял, что лепешки, выпекаемые Восканяном, ничуть не хуже, а в чем-то даже качественнее).

Как-то я так расслабился, что от Васи почти и не вылезал. Я даже не представлял себе, чем в данный момент занимается Найданов. Впрочем, он, скорее всего, тоже где-то предавался общению с друзьями. Вместе с ним в нашу бригаду попало еще несколько его однокурсников по училищу, почти все они были здесь, в Чечне, так что у него была собственная «тусовка».

Глава 7

Все, лафа быстро закончилась. Наш батальон снова разбивали на части, меня опять отсоединяли от Найданова, прикрепляли к Бандере, и мы должны были снова подниматься в горы.

Возглавлял нашу колонну Молчанов. Ему все это не слишком улыбалось: надо было покидать Васину «шишигу», опять искать у кого-то пристанище. Немного подсластило пилюлю только то, что на усиление нашей части было выделено два танка. Игорь быстро перезнакомился с танкистами, хотя одного, как оказалось, он уже хорошо знал. Это был тот самый сержант — танкист, которого Молчанов забирал на МТЛБ из-под минометного обстрела.

Перед самым отъездом я еще забежал к Васе потрепаться напоследок, но застал там также и Игоря.

— Ты чего тут? — спросил я. — Мы разве не сейчас отправляемся?

Молчанов посмотрел на меня с презрительным недоумением. (Он умел это делать).

— Во-первых, я забираю свои вещи, — сказал он. (Я сконфузился от собственной тупости). — Во-вторых, мы задерживаемся.

— Почему?

— Надо! — отрезал Игорь. И добавил:

— Ты, кстати, боеприпасы пополнил?

— Да, я у Гришина под самую завязку набрал.

— Смотри у меня, мне может понадобиться твоя карманная артиллерия.

— Не такая уж она и карманная, — обиженно ответил я. — У меня батальонные минометы. Между прочим, в иностранных армиях существуют даже ротные минометы! Вот то — да! Действительно, карманная артиллерия. У нас вместо нее вполне АГС справляется.

— Ладно, не умничай, — сказал Молчанов. — Смотри не пропусти отправление.

Он забрал свой вещмешок и ушел. Я еще немного покрутился у Васи, но он был чем-то занят, все время куда-то убегал, на меня внимания не обращал никакого, и я предпочел за лучшее вернуться к подчиненным.

Часа два еще мне пришлось крутиться около своих машин. Колонна хотя и формировалась, но пока никуда не трогалась. Зато я своими глазами увидел, как снова оживились мои бойцы. То, что они снова расставались с Найдановым, воодушевляло их несказанно. Отношения с первым батальоном у них никак не ладились.

Да, там были те еще субъекты! Поэтому мои подопечные предпочитали держаться от сослуживцев подальше.

Пока они снова вытаскивали на свет Божий припрятанное на всякий случай имущество, я успел сходить в столовую, и выпросить по знакомству пачку печенья. Хоть что-то! Да еще набрал во фляжку не обычной воды, а хорошего, крепкого чая.

И только я вышел из столовой, как колонна, возглавляемая двумя приданными нам танками, тронулась. Я кинулся к «шишиге», вихрем ворвался в кабину, но не успел даже толком закрыть дверцу, как наша поездка прервалась. Сомик с перекошенным лицом выскочил из кабины, и попросил меня как можно быстрее последовать его примеру. Я, глядя на его лицо, без колебаний выполнил просьбу. Водитель поднял кабину, и присвистнул.

— Чего? — спросил я раздраженно.

— Ремень полетел, — тихо сказал Сомов и провел чумазой рукой себе по лицу.

— Ну что стоишь! — закричал я. — Беги к начтеху. Может, у него что есть! Не стой! Давай, давай! Шевелись! Нам ехать надо!

Сомик ускакал к начтеху, а я подошел к недоумевающему Бичевскому, вкратце обрисовал ситуацию, и сказал, чтобы он ехал вместе с колонной, а мы его догоним. Водила кивнул, и начал пристраиваться за БМП Бандеры. Степан что-то кричал мне со своей машины, но я не мог разобрать — что. Я махнул ему рукой — мол, отвали. Он плюнул — это я видел, и отвернулся.

Тут же появился Сомик.

— Один момент, — сказал мне водитель. — Сейчас все сделаю.

Он действительно очень старался, но все равно — провозился он прилично. Мы, конечно, сильно отстали, хотя хвост колонны был еще виден. Правда, он был уже далеко.

— Давай, жми, — сказал я водиле. — Нас тут уже не должно быть. Вперед!